На ужин дают треску, запечённую каким-то хитрым способом, к ней прилагается варёная картошка и слегка обжаренные листья шпината. И всё это полито ароматным таким подсолнечным маслом. На какое-то время забываю обо всём окружающем. Алиса и рада бы присоединиться ко мне, но у Лены совсем другие планы. Она сейчас необычайно вежливая, покладистая и претендует на всё внимание подруги. Два Че это несказанно злит и она довольно быстро тявкает "подруге": "Дай поесть-то!". Нурглитка несказанно обижена и обескуражена – как же! Общению с Ней предпочли какую-то рыбу с картошкой – но быстро глотает обиду и позволяет себе только нейтральный вопрос:

– Ты же всегда не могла терпеть рыбу! Что случилось-то?

– Не знаю... Но здесь как-то так готовят...

Угу. Знали бы вы, кто здесь готовит... Думаю, они и простое пюре могут сделать так, что на него подсядешь как на наркотик. Но Лене это, кажется, всё равно и она равнодушно пожимает плечами:

– По мне так рыба, как рыба.

На этом даже Пакость слегка подавилась. А я вот совсем не удивлён: нурглиты, они такие нурглиты! Их мирскими радостями не заманить! Долг, Порядок, Превозмогание и Жертва – вот смысл их существования. Существования, ибо нельзя ЭТО жизнью назвать. Алиса, кстати, воспринимает слова "подруги" абсолютно равнодушно, видать привыкла. Сама же Лена после этой перепалки затихла на время и мы можем спокойно наслаждаться ужином. А я, презрев все соображения конспирации, наклоняюсь к Алисе и тихо говорю:

– Когда ужин закончится, держи Ульянку. Крепко.

Два Че смотрит на меня прищурившись, но молча кивает. Пакость возмущённо восклицает: "Эй! Вы что там секретничаете?". Лена сидит поджав губы, но помалкивает.

Но вот ужин закончен и вожатая подзывает всех к себе. Мы с Алисой занимаем стратегическую позицию по бокам от Ульяны, Лена вьётся где-то рядом.

– Сегодня, в честь чудесного спасения Шурика, нам испекли большой торт! – громогласно объявляет вожатая.

Пакость бросается вперёд, но мы успеваем её перехватить.

– Стоять, солдат! – командую я.

– Ну! – возмущённо надувает губки Пакость.

– А сейчас ты спокойно возьмёшь тарелочку с ложечкой, чинно подойдёшь к Ольге Дмитриевне и получишь свой кусочек торта.

– Почему?! – продолжает возмущаться Пакость.

– А ты сделай так и посмотри на её лицо, – советую я.

Алиса сдавленно хрюкает, Ульяна удивлена, но идёт выполнять распоряжение, Лена смотрит на нас с явным скепсисом и осуждением. Так мы и выстраиваемся в очередь за тортиком: Ульяна, Алиса, я и замыкающей – Лена. Ульяна с демонстративно-смиренным выражением на лице протягивает вожатой свою тарелку. Та не сразу опознаёт, кто это перед ней, а опознав начинает мучительно медленно соображать: Что это? Почему так? И чем это ей аукнется? Алиса еле сдерживает смех, а Пакость, подтверждая своё звание, смотрит на вожатую невинными глазами и смиренно ждёт торта. Наконец Ольгу Дмитриевну отпустило и она оделяет Ульянку тортиком. Та же, невинным таким голоском, уточняет:

– А чудеса у нас Семён творит?

– А? – булькает ещё не отошедшая от предыдущего шока вожатая

– Ну вы же говорите: "Чудесное спасение.". Значит наш Семён творит чудеса.

Вожатая смотрит на Ульяну так же, как смотрела на меня, прежде чем послать в катакомбы. Но, увы, Ульяну послать сегодня вроде как и некуда, да и гомонукла, похоже, сумела таки популярно объяснить, чем на самом деле закончился наш поход и что должно было случиться, не будь там Семёна, потому вожатая глотает обиду и сквозь зубы признаёт:

– Да, Семён вчера возглавил спасательную экспедицию. И хотя по ходу они понесли некоторые потери, вот, Два Че... вская до сих пор в гипсе, Шурика удалось вернуть в лагерь.

Ай-ай-ай, Ольга Дмитриевна! Я и раньше предполагал что ты не очень-то и педагог, но чтоб настолько?! Ведь "Хогвартс славен своими выпускниками". Учитель славен достижениями своих учеников и если ты настолько ревнива к их успехам – нечего тебе делать в педагогической отрасли. Мне, правда, на это откровенно наплевать, а вот Два Че возмущена и рвётся в бой:

–Да если б не Семён, мы бы в этой шахте так и остались!

Ольга Дмитриевна тихонечко скрипит зубами, но в конце концов выдаёт более-менее нейтральное:

– В любом случае всё хорошо, что хорошо кончается. Шурик снова с нами, а Алиса скоро будет опять здорова.

На этом Алиса подсовывает ей свою тарелку и вожатая оделяет её почти на автомате. А вот меня награждает весьма неприязненным взглядом. Ну а нас-то по што?

Возвращаемся всей компашкой за свой столик и приступаем к пожиранию торта. Я окликаю Ульяну:

– Солдат!

– Йа!

– За проявленную выдержку, а также здоровую инициативу и фантазию в деле доведения вожатой до белого каления, объявляю благодарность от лица службы. А также присваиваю очередное звание: Старшая мелкая пакость!

– Служу Советскому Союзу! – Ульянка козыряет ложкой. И тут же уточняет: – А почему не крупная пакость?

Сокрушённо качаю головой:

– До крупной ещё не доросла. Надо совершенствоваться.

– Хорошо! Буду работать над собой! – бодро отвечает Пакость и возвращается к пожиранию торта.

Алиса ржёт в кулачок, а Лена смотрит на нас с удивлением. Кажется она только что поняла, что что-то в этом мире не понимает. Серьёзный шаг вперёд в саморазвитии.

Подваливает Шурик.