Со следующего дня мы с Аром начали тренироваться. В металлическом чемодане, который он привез в собой, как оказалось, хранился весьма интересный инвентарь. Скрепленные между собой металлические прутья, увенчанные фитилями; железные палки с такими же наконечниками; факелы различных форм и цепи с прикрепленными к ним металлическими чашами.

— Что это? — удивленно спросила я, увидев хитрые приспособления. — Ты хочешь использовать их для номера?

— Именно, киска, — хохотнул Ар. — Перед тобой лучший факир Твирена. Друзья называли меня огненным смерчем, враги — бесом из пекла. Мои инструменты можно использовать как для атаки противника, так и для шоу.

Он задорно подмигнул, а я поморщилась.

— Прошу, не зови киской, — попросила слегка раздраженно. — Мне не нравится подобное обращение.

— Как скажешь, Пантера, — Ар, как всегда, не унывал.

Вообще сложно себе представить вещь, которая выведет этого здоровяка из состояния душевного равновесия. Всегда открытый, неунывающий Ар заряжал окружающих своею бодростью.

Он объяснил мне, как пользоваться незнакомыми снарядами, как удобнее держать их с тем, чтобы не обжечься во время выступления. Вначале я тренировалась без огня, привыкая. И отчего-то получалось у меня не слишком хорошо. Но стоило Ару зажечь концы металлического веера, как все изменилось. Необычный факел заворожил, покорил меня. Видимо, огонь все же моя стихия. Танцуя с пламенем в руках, с каждой новой тренировкой я все больше обретала уверенность. Зрителям непременно понравится! Иначе и быть не может.

— Ты очень ловкая! — не уставал подбадривать меня Ар. — Просто следуй внутреннему чутью, и все получится!

Все действительно получалось — в том, что касается работы. В личном же плане я потерпела полное фиаско. Хан избегал меня, а Анкор всячески помогал ему в этом. Даже на ужин эти двое приходили редко — проверяли Лаэс, составляли список необходимых деталей, обсуждали возможности новых двигателей.

Мне оставалось с головой уйти в выступление, забывая обо всем прочем. После того, как я освоила основные движения, мы с Аром стали разучивать парный номер. Танец с огнем, наполненный опасными элементами и головокружительными трюками. Это гораздо круче, чем прыжки под плетку укротителя. Совершенно иной уровень мастерства.

С поврежденной конечности Ара еще не сняли тугую повязку, но и одной рукой он орудовал ловко. Настолько, что его увечье казалось совершенно незаметным.

— Когда ты полностью поправишься, стану тебе не нужна, — шутила я. — Сможешь выступать один.

— Ни за что, Пантера, ты от меня не избавишься, — юморил в ответ Ар. — К тому же, моя рука уже никогда не восстановится полностью. И я не стану таким вертким и ловким, как прежде. В противном случае не ушел бы от гладиаторов — там можно заработать на корабль быстрее.

Мы часто беседовали о Твирене, рассуждали о месте землян в будущем. Еще чаще обсуждали детали предстоящего отлета домой. Ар мог часами рассказывать о корабле, который купит, и о том, как отправится на нем в свой последний космический перелет.

Я слушала его с легкой грустью. Хоть и тщательно скрывала истинные чувства от напарника. Важнее для меня было научиться новым трюкам и не подставить Лаэс и его команду. От успеха нового номера зависело многое.

— Осталось показать наше выступление капитану, — сказал Ар как-то вечером. — Он должен утвердить номер.

Я вздохнула и кивнула. Предстать перед Ханом с новым напарником казалось мне невыносимым. Почему-то казалось, будто изменяю, когда выхожу на сцену с другим. Слишком привыкла к своему дрессировщику.

Подумать только, а ведь не так давно я ненавидела и презирала Хана. Наверное, тогда не видела его настоящего. Не знала, что за непробиваемой броней сурового космического волка скрывается честный и сильный наставник. Мужчина, в которого невозможно не влюбиться.

Выходя на арену перед остальными членами команды, я тряслась, как будто попала сюда впервые. Ару даже пришлось на несколько минут прервать выступление.

— Ты плохо себя чувствуешь? — спросил он. — Нужен отдых, лекарства?

— Нет-нет, все в порядке, — отказалась я. — Просто немного нервничаю.

Выжала из себя улыбку и покосилась на Хана. Он тоже волновался за меня, хотя не решался подойти и спросить. И за это я была ему благодарна без меры.

Со второй попытки мне удалось сконцентрироваться и полностью отдаться представлению. Огненные веера в моих руках то взлетали в воздух, то опускались к моим ногам. Кружили вокруг тела, не опаляя. Я казалась себе богиней огня, почтившей вниманием смертных. На короткое мгновение стала выше проблем и печалей.

Мне нравилось выступать — еще одно открытие, сделанное не так давно. Самая лучшая работа, которую можно себе представить. Даже если бы мне не платили за это кристаллы, даже если от успеха не зависело мое возвращение домой — все равно бы выходила на арену. Тут я могла быть другой, раскованной, свободной. Такой, какой всегда мечтала стать.

Аплодисменты друзей стали лучшей наградой. Только Анкор не хлопал, да и черт с ним. Я украдкой показала ему язык и поклонилась остальным.

— Все прекрасно, но есть одно но, — заметил Хан, вставая с первого ряда. Поднялся к нам с Аром и добавил: — Вы словно выступаете порознь. Ваши движения не всегда синхронны и это сильно портит впечатление.

Я виновато потупила взгляд. Хан прав, и в этом моя вина. Ар тоже не раз замечал, что я то отстаю, то наоборот, опережаю его на шаг. Напарник в это время тщетно пытался под меня подстроиться. Но не чувствовала я его как партнера. Не могла приспособиться. А может, и не хотела.

— Мы потренируемся еще, — пообещал Ар. — До представления есть время.

— Хорошо, — согласился Хан. — Тренируйтесь, номер обещает взорвать зал.

От похвалы по моему телу пробежала приятная дрожь. Ставший родным голос укротителя сладчайшей музыкой пролился в уши. И я поняла: никогда — ни на арене, ни в жизни — мы с Аром не станем парой. Это неправильно, нелогично, но изменить невозможно.

— А как продвигаются у тебя дела? — спросила я Хана больше из любезности. — Матиса сможет участвовать в следующем выступлении?

— Возможно, — последовал ответ. — Но не произведет такого впечатления на зрителей. Она слишком быстро покорилась, а публике нужна экспрессия, хотя бы видимость опасности. Когда животное выглядит неагрессивным — номер становится малоинтересным.

Я прикусила себе язык, чтобы не сболтнуть лишнего. Не попроситься обратно, в пару к укротителю. И все же в голове промелькнула шальная мысль: почему бы Ару не выступать отдельно?..

Но разум подсказывал, что Хан не согласится. Потому и просить не стоит. Прежде я боролась с собой, не позволяя смириться с вынужденным положением. Теперь, получив, что хотела, отчаянно мечтала покориться. И неимоверным усилием воли приказывала сердцу заткнуться и прислушаться к разуму.