На плацу стояли два черных джипа. Возле машин толпились крепкие небритые молодые люди, сверх меры увешанные оружием, а рядом с ними куратор обнимался с каким-то пожилым худощавым мужчиной. Гладко выбритое лицо, чеканный профиль индейского вождя, черная брючная пара. Артем на несколько коротких мгновений вдруг провалился в прошлое, в далекий Красногорск…

…Дверь в квартиру медленно приоткрылась. Первым в узкую щель просунулся ствол автомата, следом за ним – озабоченное, напряженное лицо молодого кавказца. Осмотрев коридор и не заметив ничего подозрительного, он кивнул тем, кто оставался на лестнице, а сам сделал несколько осторожных, крадущихся шагов вперед.

Вслед за первым разведчиком в прихожую вошли еще трое. Последний, пожилой кавказец, единственный, у которого в руках не было никакого оружия, аккуратно прикрыл за собой входную дверь. А его молодые соратники в это время обходили квартиру, настороженно выставив перед собой утолщенные «пэбээсами» оружейные стволы.

– Есть! – В дальнем конце прихожей появился автоматчик.

Пожилой чеченец направился к нему и следом за ним прошел в комнату, в которой уже собрались все остальные бойцы.

Теперь они полукругом стояли над кроватью, в которой ровно дышал, лежа на спине, молодой мужчина. Глаза закрыты, веки не дрожат. Лежащий не отреагировал на звуки, сопровождавшие приближение «охотников». Старший наклонился над спящим, заглянул в его лицо, присмотрелся…

– Это он! – В голосе старого чеченца слышалось торжество. – Ты… – развернулся он к автоматчику. – Надень на него наручники. Ты… – Теперь он обращался к одному из тех, что были вооружены пистолетами. – Пойди посмотри, где женщина. Ее тоже заберем. Оставлять нельзя – свидетель.

Тот, кому было приказано найти хозяйку квартиры, кивнул и вышел из комнаты. Автоматчик закинул свое оружие на плечо, достал из кармана обычные милицейские наручники и склонился над спящим. Старший, чтобы не мешать ему, отступил к дверям, где оставался третий боец.

Никто в этой комнате так и не успел понять, что же произошло. Спящий неожиданно проснулся, и его глаза вдруг широко распахнулись. Склонившийся над ним чеченец растерялся – слишком уж все внезапно получилось, как в фильмах ужасов. Он промедлил всего лишь мгновение, но лежащему вполне хватило этого времени, чтобы захватить его сверху за шею и нанести мощный, ослепляющий удар головой в лицо.

А дальше все разворачивалось стремительно. Старший и его помощник, стоящие у дверей в комнату, еще только начали разворачиваться на шум, когда только что лежавший Артем уже оказался на ногах. Захватив одной рукой автоматчика за горло и плотно прижимая его к себе живым щитом, Рождественский, не снимая автомата с плеча пленника, выпустил две коротких очереди из-под его руки.

– Пук-пук-пук! – И старший чеченец, прижав руки к животу, медленно опустился на пол.

– Пук-пук-пук! – Молодому повезло меньше – одна из выпущенных пуль угодила ему прямо в глаз и разнесла затылок, разбросав по стене ошметки того, что совсем недавно было мозгом. Он тяжело рухнул на спину. Пистолет, выпавший из враз ослабшей руки, с металлическим лязгом запрыгал по полу.

Сразу остро запахло порохом и свежей кровью. А в коридоре послышались быстрые шаги – это возвращался четвертый боец, привлеченный шумом.

Ворвавшись в комнату и держа в вытянутых перед собой руках удлиненный глушителем пистолет, он, не раздумывая, дважды выстрелил по четко прорисованному впереди, на фоне окна, силуэту.

Артем ощутил два резких толчка – пули угодили в живой щит. Не исключено, что при использовании обычного оружия стрелявший добился бы успеха – выпущенные с короткого расстояния пули могли пробить тело впереди стоящего насквозь и поразить укрывающегося за ним Артема, только чеченцы, явно имеющие некоторый боевой опыт, использовали специальное оружие и специальные боеприпасы. Себе на беду. Рождественский остался невредим. А вот очередь, выпущенная из того же автомата, была более точна – молодой чеченец с развороченной грудной клеткой сделал один шаг назад, второй… Пистолет выпал из его руки, но он все еще оставался на ногах. Стоял, покачиваясь, а его остекленевший взгляд был направлен вперед, куда-то поверх головы Рождественского.

Артем отпустил отяжелевшее тело того, кто послужил ему прикрытием от пуль, и молодой чеченец, уже мертвый, тихо опустился на пол. В это же время тяжело упал навзничь и последний остававшийся на ногах. Четвертый.

– Вот так, – пробормотал себе под нос Артем.

Продолжая удерживать автомат в правой руке, он левой извлек сотовый телефон, прижал кнопку экстренного вызова.

– Федор? Как у тебя? – Выслушав ответ, продолжил: – А у меня четыре «двухсотых»…

И тут от двери, где лежали двое, послышался тихий стон.

– Отставить! – отреагировал на него Артем. – Похоже, один «трехсотый»… Ладно, подгоняй машину к подъезду.

Удерживая оружие наготове, Артем осторожно приблизился к раненому. Пожилой чеченец скрючился на полу в позе эмбриона, обе руки прижаты к животу, на пальцах – кровь. Искаженное болью лицо, широко открытые глаза…

– Добей меня… – хриплым, полным страдания шепотом попросил он.

– Нет, – отрицательно покачал головой Рождественский.

– Добей…

– Я не убийца. Я солдат.

Пожилой чеченец опять застонал, потом, собравшись с силами, кое-как выговорил:

– Запомни, солдат. Если выживу… Я все равно найду тебя.

Артем в ответ лишь равнодушно пожал плечами. Найдет так найдет. А там – посмотрим…

…События двухлетней давности ясно встали перед глазами – как будто это происходило только что. И собеседника куратора Артем узнал сразу – тот самый старик-чеченец, единственный выживший при попытке захватить сбежавшего из тюрьмы Артема в Красногорске. Значит, нашел… Вот же упрямый старикашка!

Старик в это время о чем-то говорил на плацу куратору. Тот, обернувшись к зданию штаба, в котором сейчас находился Рождественский, уверенно ткнул в него пальцем. Как показалось Артему, прямо в то окно, за которым он находился. Артем непроизвольно сделал шаг назад и, поставив недопитый стакан на стол, четко и ясно сказал ожидавшему его решения Илье Владимировичу:

– Хорошо. Я согласен. Вы не оставляете мне выбора.

«Русак» не сдержал самодовольной ухмылки – дожал-таки. А для Артема слова уже не имели значения – все равно за ними ничего не стоит. Игры разведок ему уже были неинтересны – появление старика-чеченца смертельно опасно, и нужно думать о спасении собственной шкуры. Тем более что чеченцы, активно участвовавшие на стороне южан в этой бесконечной войне, были в республике очень популярны. Он понимал – ему нужно уходить. Относительно спокойное житье закончилось.

– Я рад, Артем Викторович, что вы решили принять правильное решение, – бормотал «за кадром» Илья Владимирович. – Инструктаж мы с вами проведем немного позже. А пока…