— Может, у меня просто разболелась голова от тех наглых вопросов, которые ты ежедневно задаешь мне за завтраком?

— Или у тебя болит сердце, и ты не хочешь в этом сознаваться, — заявила Верити. — Ну ладно, если мистер Хэнкорт тебе действительно не нужен, то, может, он подождет, когда я стану достаточно взрослой, чтобы выйти за него. Когда я буду выбирать себе мужа, я не посмотрю на какую-то старую историю, особенно если мужчина очень красив.

— К тому времени, когда ты начнешь выезжать, он либо начнет прятаться от охотниц за женихами, либо уже будет женат на одной из них, — хмуро сказала Ив, бросив свою неудачную попытку позавтракать.

Четыре недели Ив чувствовала себя так, словно какая-то ее часть стояла в печали, в то время как другая пыталась заниматься своими ежедневными делами, как будто ничего не случилось. Та Ив, которая сходила с ума в объятиях Кольма, которая отчаянно тосковала о нем, временами врывалась в ее сознание, напоминая, какой пустой стала казаться без него и ее жизнь, и ее постель. Поэтому она изо всех сил старалась погрузиться в рождественские хлопоты.

Как-то раз, когда природа снова решила показать свой нрав, Ив сидела в своей гостиной, располагавшейся в одной из башен замка, и смотрела на грохочущие волны и дождь, колотивший по оконному стеклу. Это напоминало ей тот вечер, когда Кольм сначала страстно целовал ее, а потом ушел, чтобы, рискуя жизнью, излить бушующему морю всю свою злость на то, кто они. Ив помнила это так живо, что почти ощущала, как его руки обнимают ее. Она глубже погрузилась в мягкое кресло в надежде успокоиться, но покой не приходил.

Однажды мистер Мне-Никто-Не-Нужен Хэнкорт так хотел ее, что теперь она проклинала его за то, что в тот штормовой день он не сделал последнего шага и они так и не стали любовниками. Если бы тогда он потерял голову от страсти так же, как она, то не смог бы справиться с собой, и после появления Хлои она уже не могла бы отказаться выйти за него. Она могла бы забеременеть, и сейчас они уже были бы женаты. Он был бы здесь с ней, лежал бы на кровати в соседней комнате с улыбкой уличного кота на губах и горячим золотым блеском в глазах. И как только она повернула бы голову и призывно улыбнулась ему, их бы снова захлестнула волна желания. Если бы только он был здесь…

Ив гадала, сколько светских красавиц уже протоптали дорожку к двери Кольма с тех пор, как стало известно, что он без пяти минут богач. Ее пальцы согнулись, как когти, когда она представила их жеманные улыбки и жадные глаза, устремленные на человека, который уже был бы ее любовником, если бы ей хватило ума позволить ему соблазнить ее.

Нет, он не ее Кольм, ведь так? У нее нет права ревновать к каждой улыбке мистера Картера, обращенной к другим девушкам. Может, она и была той единственной, кто хотел его, когда он был никем, но она же оказалась той идиоткой, которая дала ему уйти. Теперь, когда он стал богатым и завидным женихом, она наконец разрешила себе понять, что капитан Картер — ее страсть и настоящая любовь. Так зачем она сидит здесь, позволяя этому милому, грубоватому глупцу исчезнуть в неприлично богатом внуке герцога? Хмурый, постоянно защищавшийся от мира мистер Картер день ото дня бледнел по мере того, как мистер Хэнкорт все уверенней прокладывал себе путь в новой жизни. И ее не было рядом, чтобы напомнить ему о раненом пехотинце, которого она встретила в доме Дернли той бурной ночью, показавшейся ей такой ужасной. Случилось так, что в жизни Ив она стала самой важной ночью. Но неужели она любит человека, которого больше не существует?

Трусиха, обвинила себя Ив за эту попытку отступиться. Она или любит его, или нет, и не важно, как он себя называет. Но по мере того, как с каждым днем пропасть, разделявшая их, становилась все шире, Ив все яснее понимала, что любит. И тем слабее становилась ее надежда на взаимность. В конце концов, ее стало мутить от этих мыслей, поэтому она сделал глубокий вдох и пошла вниз, чтобы снова начать улыбаться, смеяться и делать вид, что радуется жизни.

Между тем Ив искренне радовало, что ее лучшая — после Верити — подруга только что согласилась выйти замуж за капитана Реверю, и они с Элис решительно настроились жить долго и счастливо. Так что, возможно, броситься в объятия человека, которого любишь, и убедиться, что у него нет других отговорок, кроме того, что слишком циничен и слишком долго воевал, — не такой уж плохой способ прийти к счастливому концу. Ив мучило любопытство, была ли ее подруга столь же бесстыдной со своим возлюбленным, какой хотелось быть ей в тот декабрьский вечер. Она надеялась, что да, поскольку оба заслужили свой шанс на счастье, а с Элис немного меланхоличный капитан наверняка будет счастливым, если, конечно, забудет свою глупую идею, что он слишком стар для такой молодой и жизнелюбивой жены.

Какие же идиоты мужчины, подумала Ив. Она представила себе, как Элис объясняла своему слишком галантному кавалеру, что она думает по поводу его джентльменской щепетильности, и улыбнулась. Ив без труда могла вообразить, как он открыл рот и онемел, когда обычно сдержанная мисс Клемпсон сказала, чего именно она от него хочет и почему, и отказалась принимать отговорки по поводу ее молодости и желания посвятить себя такому, как он.

Неужели она собирается сидеть здесь и глазеть на море, пока Кольм не возьмется за ум и не признает, что они созданы друг для друга? Да к тому времени они могут состариться и поседеть. Разве она не может сама отыскать свою любовь, не обращая внимания на риск возможного отказа? Сознавая, куда терпение и смирение может завести женщину, Ив подумала, что может, пока один из них не сошел с ума от тоски по другому.

— С днем рождения, мой мальчик, — поздравил своего племянника герцог Линейр наутро дня его двадцатипятилетия.

— Присоединяюсь и желаю тебе долгих и счастливых лет жизни, — добавила тетя, бросив на Кольма лукавый взгляд, спрашивавший, чувствует ли он себя достаточно счастливым в день, когда стал одним из богатейших людей Англии.

— Спасибо, — ответил он со сдержанной улыбкой и, усевшись за стол, попытался спрятаться за чашкой кофе.

— Очень жаль, что юная Элинор так решительно отказывается оставить свое место и стать хозяйкой какого-нибудь из домов, приобретенных для тебя доверенными лицами, — сказал герцог, грустно покачав седой головой.

— И что мисс Уинтерли так твердо отказалась принять твое предложение. — Герцогиня беспечно вторгалась на территорию, куда побоялись бы ступить даже ангелы. — Я боюсь, Кольм, что молодые дамы, охотящиеся за состоятельными женихами, и их мамаши доведут тебя до сумасшествия. Было бы гораздо лучше, если бы, прежде чем бросить вызов высшему свету, ты заключил помолвку с какой-нибудь леди, не заинтересованной в твоих деньгах, — с невинным видом закончила она.

— Тетя Барбара, я не намерен закружиться в вихре сезона, как какая-нибудь хихикающая дебютантка, — немного резко ответил Кольм.

— Тогда можешь не сомневаться: если ты в ближайшее время не женишься, то, где бы ты ни поселился, возле твоего дома начнется эпидемия дорожных аварий, потерянных собачек и вывихнутых женских лодыжек, — радостно предупредил его дядя, как будто его не волновало, что Кольм мог жениться на какой-нибудь предприимчивой интриганке, в то время как его интересовала только одна женщина, которая не вышла бы за него, даже если бы он явился к ней в золоте с головы до ног.