— Совершенно оправданное любопытство. — Травматург встал из-за микроскопа. — Да вы много успели сделать! Отлично, я сейчас к вам присоединюсь. Все пробирки с конечным продуктом проходят обязательное исследование. Если вы что-то упустили, датчики это обнаружат, и мы уничтожим дефектный вариант. Но лучше, конечно, не допускать брака.

* * *

— Как тебе поездка в Новосибирск? — поинтересовался Травматург пятью часами спустя. «Новобранцы» сейчас оставлены в заботливых руках стажёров. Партию «панацеи» удалось приготовить минут за двадцать до предполагаемого времени — отлично работают ребята, стараются. И — ни одной бракованной пробирки. Понятно, что проверок будет ещё шесть, и все придирчивые — но ведь и сам Травматург не привык халтурить. Словом, отлично сработались.

Лаки поёжилась.

— Занятно, но страшновато. Вроде бы и жила там долго, и к климату немного привыкла, а всё равно не по себе. Не знаю, почему.

— Профессор, так мы что — поручили часть работы по Шодан ФСБ? Это официальное решение? — поинтересовался Док.

Профессор кивнул.

— В той мере, в которой я в курсе. Колосова, с которой общалась Лаки, создала — не одна, конечно — свой вариант нашего «Архе». Эффективный и интересный вариант, судя по заключениям экспертов. Они сумели предотвратить распространение амнеотика в своём отделе и, на территории России, лучше всех справляются с каждой манифестацией Шодан. Мы, конечно, сожгли очередной дата-центр первыми. Но Колосова и её коллеги очень быстро во всё вникают — логичные союзники в этом вопросе. Напомню, что именно они ликвидировали когда-то крупнейший дата-центр. Двадцать восемь тысяч эффекторов. С минимальными жертвами.

Магна присвистнула.

— Вам виднее, — пояснила она на словах. — Я их побаиваюсь.

— Правильно делаешь, — кивнул Профессор. — Конечно, всегда есть план «Б», мы никому не доверяем в полной мере. Но Колосова повела себя сегодня весьма разумно, и сама отбилась от семи эффекторов. А мощность передатчика там была в три с половиной раза выше нам известных.

Магна снова присвистнула.

— То есть Лаки специально приказали с ней побеседовать. Понятно. Так что там, проход открыт?

— Открыт, — подтвердил Травматург. — Так. Мы с ребятами остаёмся тут, держать коридор открытым. Второй экстренный способ эвакуации — аварийные капсулы.

— Я помню инструкции, — кивнула Магна. — Чёрт, терпеть не могу мороз!

— Надо было со мной в Новосибирске оставаться, — сказала Лаки, проверяя, вслед за остальными, снаряжение. — Привыкла бы уже.

— Ещё чего! — содрогнулась Магна. — Всё нормально, Профессор, просто немного не по себе.

Профессор кивнул. Не было пока ни одного человека, который спокойно бы относился к пребыванию в Антарктической аномалии.

* * *

Аномалию обнаружили вскоре после Гавайской катастрофы. Обнаружили спутниковым наблюдением, заметили пограничные эффекты у выходов; только через пару недель удалось, внезапно, открыть туда проход.

Сама аномалия — пустующая база, явно инопланетного происхождения: дело даже не в том, что база колоссальна — семь уровней, каждый следующий метров на восемьдесят глубже, метров на двести больше в поперечнике, и высота потолка в каждом пятьдесят с лишним метров. Самый верхний уровень, куда открываются коридоры — такое не по силам создать человеку. Даже Конторе, с её технологиями.

Верхний уровень напоминает амфитеатр, со сводчатым потолком. Восемнадцать «зрительных рядов», четыре прохода — пандуса, по ним взлетит, не зацепив ничего крыльями, «Боинг 747»: семьдесят пять метров в ширину. Причём один из проходов ведёт строго в направлении географического Южного полюса. Именно «Боинг» и обнаружили здесь участники первой экспедиции: исправный, баки на треть заполнены топливом. Выяснили даже, какой авиакомпании принадлежит — но понять, каким образом самолёт, следовавший из США в Мексику, оказался в Антарктиде, не удалось. На бортовом регистраторе — пустота, записи стёрты. Ни багажа, ни следов пассажиров, ни человеческих останков. Самолёт стоял в самом низу пандуса — как успел затормозить на такой короткой дистанции, неясно.

Пандусы выводят на поверхность Антарктиды. Но вот куда именно выводят — меняется каждые четыре часа тридцать семь минут и восемь секунд. Не сразу — и случайно — обнаружили, что если положить достаточно массивный металлический предмет так, чтобы частично он лежал внутри комплекса, а частично — за пределами выхода, то переключения для этого прохода не происходит. Воздух внутри аномалии похож по составу на земной, но немного отличается: на два процента меньше кислорода, на одиннадцать — азота, и эти недостающие тринадцать процентов заняты аргоном. Относительная влажность также постоянная, десять с небольшим процентов. И — полная стерильность. Как, почему, что поддерживает именно такой состав атмосферы — неясно. И температура: плюс двадцать восемь и тридцать шесть сотых по Цельсию, словно в термостате. На всех уровнях. И какая бы пурга не ярилась по ту сторону проходов, внутрь не попадает ни воздух, ни снег. А вот люди спокойно проходят туда и обратно. Одна тонкость: снаружи проход не виден, ни в каком диапазоне; не знаешь, куда идти — не вернёшься. Замечательная маскировка.

И — никаких останков внутри. Ни животных, ни птиц, ничего. Ни плесени, ни лишайников, ни даже микрофлоры: та, которую заносят участники экспедиций, быстро погибает после контакта со здешним воздухом. А вот на людей и другие высшие организмы воздух не действует. В том смысле, что на здоровье не отражается. Во всяком случае, за все двадцать три с хвостиком года изучения аномалии не зафиксировано ни единого инцидента.

И именно здесь впервые встретили мимиков…

— Хоть тут тепло, — проворчала Магна. Спасательные капсулы всегда наготове, по две у каждого прохода. Каждая рассчитана на восемь человек, жить автономно в ней можно как минимум полгода. Первое, что проверяет каждая экспедиция — состояние капсул.

— Капсулы в рабочем состоянии, — подтвердил Док через полчаса. — Генераторы в норме, батареи на девяносто шести процентах.

— Всем в вертушку, приступить к обследованию, — распорядился Профессор. Четвёртым в команде — Майкл Новак. Несмотря на то, что очень молод, уже зарекомендовал себя как хороший оперативник. Его стихия, умение обездвиживать практически все высшие организмы, также может пригодиться.

— Внимание, движение на четвёртом уровне. — доложил Новак. — Картинки нет, зафиксированы множественные движущиеся объекты, направляются на третий уровень. Отказ оптических датчиков на всех уровнях — пытаюсь восстановить.

— Подняться на тридцать метров, оружие к бою, докладываю в Совет Безопасности, — отозвался Профессор. — Команде действовать по обстановке, приготовиться к возможному отключению связи.

Всё верно. При угрозе проникновения в коридор, по которому команда прибыла в аномалию, Травматург закроет его, далее — справляться своими силами в ожидании группы поддержки.