— Вы уверены в том, что ваша бабушка ничего несочинила? — на всякий случай спросил он.

— Теперь уверен. Бабуся Роза, конечно, рассказывала всеболее эмоционально. Она всю эту историю так прочувствовала… Ведь это жнастоящая хрень с соплями. То есть с детишками.

— Это были девочки, — пояснил Денис.

Костик пожал плечами.

— Неужели никто не заметил, что у двух разных женщинодинаковые дети?

— Старик, ты вообще-то видал младенцев? Они же все наодно лицо.

— Это по-вашему. Но врачи…

— Ты думаешь, они их сличали? Да кому это на фиг надо!

Денис взволнованно пошевелился:

— Это все? Может быть, еще какие-то подробности?

— Не-а. Я и эту-то лабуду кое-как сляпал в башке.Кстати, а что там с близнецами?

— До последнего времени они друг о друге не знали.

— Понятное дело! А я-то думал, у бабуси мозговаягорячка. Ты считаешь, надо было ее заложить?

— Но вы же не верили в эту историю?

— А ты бы поверил?

— Сомневаюсь, — усмехнулся Денис. — Я вообщес трудом верю в то, что такие вещи на свете случаются.

— Ой, старик, тут ты не прав. Я тебе могу такоерассказать. Например, однажды мы с помощниками поехали на острова Тихогоокеана. Нас там накормили какими-то странными сливами, от которых в башкефейерверки взрывались. Позже выяснилось, что мы всю ночь голые скакали подеревьям. Один турист даже сделал фотографии, которые хотел продать газетам подзаголовком: «Неизвестный вид обезьян, обладающих зачатками членораздельнойречи».

Денис поднялся и стал пробираться к выходу:

— Вы согласитесь повторить эту историю, если этопонадобится?

— Про сливы?

— Нет, про близнецов, — вздохнув, сказал Денис.

— Только не в суде. Для меня вся эта деловуха — нупросто заворот, веришь ты?

— Никакой деловухи, — покачал головойДенис. — Если кто и захочет тебя потрясти, так только те самые близняшки,которых твоя бабуля Роза разделила в роддоме.

— А они ничего? Хорошенькие?

— Вполне. Только на твой вкус, старик, явно перезрели.

* * *

Алиса повернула ручку и вошла в комнату. Женщина, похожая нанее как две капли воды, сидела на тахте, сложив руки на коленях. Как толькоАлиса отворила дверь, она подняла глаза и, моргнув, открыла рот.

— Элис, — сказала Алиса срывающимсяшепотом. — Это я.

Элис медленно поднялась на ноги. Минуты две обе сестры, недвигаясь, таращились друг на друга. Вдруг Элис неожиданно хихикнула и сказала,показывая на дверь:

— Могу поспорить, что каждый из охранников думает,будто он того. — Она выразительно покрутила пальцем у виска. —Получилось, что я один раз вышла из комнаты, а потом два раза зашла. —Губы у нее внезапно задрожали, и она сделала шаг навстречу Алисе. — Где жеты была так долго? Я так хотела тебя увидеть! Я так тебя ждала…

— Я тоже, — пробормотала Алиса.

В порыве неизвестных им до сих пор чувств сестры обнялись ипосле довольно бессвязных возгласов принялись взахлеб говорить обо всем, чтонакопилось у них на душе, то подбадривая одна другую, то жалея, то радостносмеясь.

— У тебя другой цвет волос и особенный выговор. Ума неприложу, как никто здесь не догадался, что ты иностранка.

— Акцент достался мне в наследство от мамы… Моей мамойбыла Татьяна Соболева. И хотя я теперь знаю, что она была не настоящей моеймамой, я все равно буду ее так всегда называть.

— Понимаю, — кивнула Элис. — Я тоже теперьзнаю, что Дейл Хоккес — не мой настоящий отец. Но он вырастил меня.

— Тебе удалось узнать, что случилось на самомделе? — спросила Алиса. — И почему за тобой охотились убийцы?

Элис схватила Алису за руки и огорченно сказала:

— Я знаю, что ты приняла на себя все удары, которыепредназначались мне. Я рада, что с тобой ничего не случилось.

— Могу сказать тебе то же самое, — усмехнулась та.

— Ты знаешь, у меня будет малыш, — застенчивосообщил Элис, поглаживая живот.

— Племянник! — радостно улыбнулась Алиса. — Яи подумать не могла, что у меня будет настоящая семья. Конечно, я рассчитываюкогда-нибудь заиметь своих детей, но сейчас я не про это. Ты меня понимаешь?

— Конечно. Конечно, понимаю, — Элис облизала губыи неожиданно нахмурилась:

— Знаешь, твой муж нашел меня в Сочи и подумал, что я —это ты. Но когда я с ним познакомилась, я еще даже не знала о твоемсуществовании.

— Я понимаю, Элис, не переживай.

— А как мне тебя называть?

— Зови меня Алисой. Это русский вариант имени Элис.

Алиса взяла сестру за руку, не обращая внимания, что у неедрожит подбородок.

— Элис, так ты все-таки можешь рассказать, что с тобойслучилось? Почему ты убежала в Россию, кто такой Георгий, где он сейчас и откого ты вынуждена прятаться?

— Даже не знаю, с чего начать… Понимаешь, я былавлюблена. Сильно влюблена.

— В Дэнниса? Я видела ваши с ним фотографии.

— Он бросил меня и женился на другой.

Элис рассказала историю своего замужества, в том числеэпизод с шантажом, из-за которого Винсент Хэммерсмит скоропалительно женился наней. В конце она с плотоядной улыбкой заявила:

— Мне кажется, мой муж в тебя втрескался. — Алисапобледнела. — Прежде это была неприступная гора самодовольства.

— А теперь? — осторожно спросила Алиса.

— А теперь это действующий вулкан.

— И как он действует?

— Лучше, если ты выяснишь это сама. Честно сказать,Винсент меня не слишком привлекает, — Элис лукаво посмотрела на сестру.

— А Георгий?

— Георгий никто. Он всего лишь продал мне поддельныедокументы и помог устроиться в России.

— Дорогая, так почему ты решила исчезнуть?

Элис развела руками, словно не знала, что сказать:

— Эта жизнь доконала меня. Сначала Дэннис. Потом дурацкийбрак со странными враждебно-платоническими отношениями. Потом — появление МоллиПаркер. Против воли я начала избегать отца. Хотя он такая же невинная жертваобстоятельств, как и мы с тобой. Я не представляю, что с ним будет, когда онузнает правду.

— Ему предстоит узнать еще и о том, что, кроме тебя,есть я.

— Наша мать обманула его. А он, веришь ли, на неемолился! Неудивительно, что я стала его избегать. Кроме того, я почувствовала,что за мной следят. И еще — со мной начали приключаться всякие неприятности.Один раз отказали тормоза у «Порше», другой раз начался пожар в застрявшемлифте… Я поняла, что кто-то хочет меня угробить. И я могу никогда не узнать — скакой стати. Когда позвонила Молли Паркер и рассказала, что Дейл — не мой отец,это было последней каплей. У меня из-под ног выбили почву. Я решила на времяскрыться и разобраться во всем, так сказать, со стороны. Тем более, мне уженадо было думать не только о себе, но и о малыше.