К процветанию, вперед

Поведет вас мистер «БОНД»!

Стилистически выбивалась из этого ряда партия «Время Решительных Действий» — слоган был записан в одну строку: «Себе не во вред — только за «ВРеД»!

Активно заявляла о себе недавно образованная — специально под выборы — техническая партия «ДА!». Это короткое название, вроде, не было аббревиатурой, но прозрачно намекало на инициалы олигарха Дениса Аллюрова. Рекламный слоган этой партии не дружил с размером и строгой рифмой:

Достойная оплата труда? — ДА!

Коррупция — никогда? — ДА!

Хочешь вручить нам мандат? — ДА!

ДА! ДА! ДА!

Бело-золотые цвета «Товарищества Адвентистов Запада» умоляли:

Если ты не в первый раз,

Знаешь: не накроет «ТАЗ».

Нестор удивленно перечитал это двустишие несколько раз. Нет, все-таки не ошибся. Жаль! И снова зеленый, даже болотный, цвет, знакомая каждому ребенку веселая рожица огра и дикие слова, записанные лесенкой-Маяковкой:

Вам

надоело?

Вас

все достало?

Это —

не прихоть!

Единственный

выход —

«Штандарт

РЕволюционного

Капитала».

Видимо, креативщики этого лозунга, как и великий поэт революции, получали оплату построчно. Правящая партия «Сознательность и Финансы» выглядела на таком фоне скромно и почти адекватно:

Будешь радостен и жив —

Крест поставь напротив «СиФ».

Нестор уже пришел к месту встречи. Оставалось еще минут пять. Чтобы о нем сложилось впечатление как о человеке занятом и пунктуальном, Нестор решил не заходить в ресторанчик — подождать на улице. Он остановился у очередного рекламного столба, на котором красовался еще один политический плакат. Активисты партии «Гражданская Оборона — Рабочий Блок» выстроились в ряд с суровыми лицами, у каждого активиста в руках имел место рабочий инструмент — молоток, вилы, лопата. Крайние сжимали рукояти огромной двуручной пилы. На полотне пилы, прикрывавшем причинные места кандидатов, было выведено:

Укрепить державу чтоб,

Мы горбатимся! Мы — «ГО-РБ»!

Хотя по сюжету рекламного фотоколлажа более органичным был бы не глагол «укрепить», а глагол «распилить».

Массивный железный столб, на котором покоилась громоздкая конструкция бигборда, скрывал Нестора от посетителей, сидящих за столиками в ресторане. Нина не заметила своего мужа, когда, счастливо улыбаясь, выходила из дверей, услужливо распахнутых перед ней Серегой, крестным отцом Нестора и его же другом детства. Долгий поцелуй, рука Сереги, недвусмысленно расположившаяся на ягодицах Нины, избавляли от всяких сомнений. Серега открыл перед Ниной дверцу припаркованного у ресторанчика такси — серого «Daewoo», сел вместе с ней на заднее сиденье. Машина тронулась. Водитель, ожидая возможности встроиться в поток, медленно повел машину по разгонному ряду — всего в двух шагах от Нестора.

Стекла такси не были тонированными — Нестор видел, как Серега пытается вновь поцеловать Нину, но Нина замерла изящной статуэткой — она заметила мужа на тротуаре у рекламного столба. Что произошло дальше, Нестор уже не разглядел: автомобиль нашел свое место в потоке и умчал Нину и Серегу в неизведанные дали. Очевидно от неожиданности Нина вовсе растерялась и просто не знала, что делать. Да и Нестор стоял потерянно, даже не пытаясь вот так, сразу, разобраться в собственных чувствах. Пока он понял одно: звонить Нине пока не стоит. Поэтому вернул телефон в карман планшетки. В голову постучалась дятлом банальная народная истина, смысл которой он ранее понимал не в полной мере: старые друзья становятся новыми любовниками; старые любовники становятся новыми друзьями.

— Is that Your wife? Spouse? Супруга? — раздался за спиной участливый голос. Вернее, мистер Герман пытался вложить в свой голос участие, но «выговор резидента» преобразовывал все задаваемые интонации в издевательские.

— Не знаю, — честно ответил Нестор.

— Не нравится мне этот мистер Герман, — проворчал Кир. — Как все быстро завертелось. Как он выглядел?

— Обычно. — Нестор не мог припомнить никаких выдающихся примет. — Улыбался все время. Даже когда говорил о неприятных вещах. Взгляд его мне не понравился.

— Что не так со взглядом? — насторожился Кир.

— Вот однажды я домой шел. Из университета возвращался. Давно. — Нестор вспомнил эту неприятную историю и решил привести ее в качестве примера для сравнения. — Не так поздно было, еще светло на улице. Только улица — пустынная. Есть у нас такая — из университета к транспортной остановке. С одной стороны — общага, с другой — забор ботанического сада. Ну, и подошли четверо. Я их издалека заметил, но не поворачивать же. Нетрезвые, шумные, с пластиковой бутылкой пива — тогда только появились двухлитровые. Они ее по кругу передавали. Ну, что — обычная история: тормознули, стукнули пару раз, не столько больно, сколько стыдно, деньги все забрали, часы сняли.

— Телефон? — подсказал Кир.

— Нет. Телефона у меня тогда еще не было. Я к чему это… взгляд у них тупой, бессмысленный. Полное отсутствие интеллекта. Смотришь им в глаза — и страшно, потому что понимаешь, что не люди сейчас перед тобой. Глаза, как у рыбы. Бесполезно разговаривать. Нет чувств, нет сопереживания. У мистера Германа — тоже, как у рыбы. Только интеллекта в глазах — с лихвой. Но все равно страшно. Хоть и улыбается, и выглядит по-деловому. Как будто не совсем человек. Нет эмоций. И сочувствия тоже.

Кир откинулся на спинку стула и смотрел на Нестора какими-то дикими глазами. Стало не по себе.

— Вы не могли бы вкратце, молодой человек, поведать нам содержание Вашей статьи в «Историческом журнале»? — важно поинтересовался Семен Немирович. — Статьи, которой так прельстился небезызвестный «Фонд инвестиционного развития» в лице своего представителя?

Мужская компания была в сборе, снова в «Варяке», и это обстоятельство наполняло сердце Нестора тихой радостью: хоть что-то в этом мире «БОБов» и «ГО-РБов», Нин и Серег остается незыблемым.

— Ничего особенного, — пожал плечами Нестор. — Просто некоторые историки рассматривают исторический процесс как череду личностных бенефисов. Театр одного главного актера в окружении статистов. Появляется чертик из коробочки — Александр Македонский, Наполеон, Ленин, Гитлер — и меняет кардинальным образом ход истории по своему разумению. Другие считают, что все изменения объективны и зависят от внутренних социальных, политических, экономических процессов. А личность — только неизбежно возникающий при этом реализатор воли самой истории.

— А Вы, молодой человек, какого придерживаетесь мнения по этому поводу? — Семен либо действительно был занят этим вопросом, либо старательно делал вид.

— Среднего, — улыбнулся Нестор. — Диалектического. В статье постарался тезисно представить взаимосвязь конкретного времени и героя своего времени. Их взаимообусловленность. Собственно, статья-то банальненькая получилась. Так, для публикаций под высшую категорию готовил.