тот, кто смеется последним», но он вполне мог бы это сказать. Общий философский посыл таков: извлекай максимум выгоды из того, что у тебя имеется, и делай упор на свои сильные стороны. Другого рецепта счастья в этой пьесе нет. Зато в ней есть забавная деталь: Ростан описывает знакомое каждому из нас чувство, что ты недостаточно хорош для кого-то или что стал бы для кого-то идеалом, будь ты худее, выше, красивее, умнее или даже вовсе другим человеком. В фильме Кристиан говорит Сирано в исполнении Стива Мартина: «Слушай, она хочет человека, который выглядел бы как я и говорил как ты». Но нельзя быть собой и одновременно кем-то другим. Невозможно поместить ум Сирано в голову Кристиана. Так что постарайтесь принимать себя такими, какие вы есть. Делайте упор на свои сильные стороны, а при необходимости просто прячьтесь в кустах.

9. «Милый друг» – Ги де Мопассан

Амбиции – это прекрасно, если вы готовы

за них платить… Или о том, что чем пышнее

усы, тем страшнее крах

Русский сменил французский в моих предпочтениях почти на целое десятилетие, с двадцати до тридцати лет. Нельзя начать изучать язык с нуля в восемнадцать, как я сделала с русским, и не уйти в него с головой. Время от времени я ездила во Францию по работе или в отпуск и вспоминала, что говорю по-французски. Это всегда оказывалось для меня приятным сюрпризом. Я немного дистанцировалась от мечтаний, которым предавалась в юности. Тогда я думала, что поступлю в университет во Франции, но в итоге год училась в университете в России. Я представляла, что выйду замуж за француза. Потом чуть не обручилась с украинцем, но замуж вышла за мужчину из Бристоля.

Когда в качестве журналистки я приезжала во Францию, обычно в Париж, мне приходилось писать заметки весьма британского толка. Я брала интервью у людей, выходивших с фильмов скандального режиссера Катрин Брейя, и спрашивала у них, вызывали ли у них отвращение сцены оргий. (Ответом мне всегда было «нет».) Я написала статью о том, как побывала на приеме у французского «любовного тренера», который сказал, что я могу привлекать мужчин, заглядывая им в глаза и выясняя, кто они по знаку зодиака. (Это было еще до моего знакомства с будущим мужем. Я не применяла к нему эту технику. Он сказал бы: «Почему ты так странно на меня смотришь? Ты ведь знаешь, когда у меня день рождения».) Один журнал отправил меня на встречу с парикмахером, красившим волосы Катрин Денев, и из этого интервью я узнала, что секрет роскошной шевелюры в том, чтобы найти мастера, который тебя действительно понимает. Теперь я принимала свой французский как должное, больше не считая надежды и мечты, которые лелеяла в отрочестве, частью своей личности. Я уже была выше этого – по крайней мере, так мне казалось. О французском я думала так, как люди, должно быть, вспоминают о языке, на котором в детстве говорили с родителями, и немного жалеют, что на него было потрачено столько времени. Французский? Bof.

Но кое от чего я так и не отказалась: не бросила читать рассказы Ги де Мопассана, по большей части в переводе. Они прекрасны, очень легко читаются и всегда приносят мне успокоение. Одно из моих самых счастливых воспоминаний о школе – как учитель французского мистер Харли читал нам вслух переведенные рассказы Мопассана. Не знаю точно, почему он тратил время именно так (вместо того чтобы вести урок) и разрешалось ли вообще такое в школе… В конце концов, мы, по сути, ничего не узнавали, а он словно бы ничему нас и не учил. Он ведь даже читал не по-французски, а по-английски. Читал медленно и вдумчиво, подчеркивая отдельные слова и усмехаясь всякий раз, когда что-то казалось ему забавным. Вот эти рассказы, которые он читал нам раз в неделю-другую, изменили мою жизнь. Возможно, благодаря этим урокам, где от нас требовалось лишь слушать, мы все работали усерднее на остальных занятиях. Возможно, благодаря этим урокам мы больше доверяли учителю, а потому учить нас было легче. Несомненно, однако, что благодаря этим урокам я полюбила рассказы и полюбила Мопассана.

Разумеется, поскольку это был Мопассан, в рассказах вечно фигурировала куча проституток. Да, целая куча проституток. Вероятно, мистеру Харли не стоило читать такие рассказы целому классу шестнадцатилетних девочек в женской школе, и сегодня ни один учитель не рискнул бы такое устроить. Это было в высшей степени неуместно. Но никто не придавал этому никакого значения. Как ни странно, перечитывая эти рассказы сегодня, я с изумлением понимаю, что в них вовсе нет ничего скандального, несмотря на обилие проституток среди фоновых персонажей. Хотя в них часто упоминаются «ночные бабочки», а главные герои нередко вступают в финансовые отношения с этими дамами, нам не раскрывают никаких подробностей, а потому мы так и не узнаем, чем именно они с ними занимаются. Получается, что Мопассан, несмотря на кажущуюся пикантность и скабрезность, на самом деле весьма невинен и чист.

Мопассана часто считают циничным, разочарованным в жизни, пессимистически настроенным писателем. Я совершенно не согласна с этой характеристикой. Если воспринимать его всерьез, читая в плохом настроении, то покажется именно так. Но если читать Мопассана в подходящем настроении, выяснится, что он очень смешной. Из всех писателей, упоминаемых на этих страницах, именно он дарит мне особое счастье, хотя в нем и есть доля горечи, поскольку сам Мопассан был не особенно счастлив в жизни. Вот факт, который точно ни для кого не станет неожиданностью: у него были роскошные пышные усы. Это вам не какая-то гусеница над верхней губой… Это жемчужина цирюльного мастерства, достойная соперничать с его прической (а волос у него тоже было немало).

Мопассан ясными глазами смотрел на человечество и, как и угрюмый Флобер, был не лишен своеобразных черт. Очень важно понимать, что Мопассана раздражала необходимость созерцать Эйфелеву башню. Он писал, что вынужден был уехать из Парижа, так как «металлическая туша» ему претила: «Она не просто видна из любой точки города, но еще и обнаруживается всюду, выполненная из всех материалов, доступных человеку, она маячит в витринах всех магазинов, как мучительный кошмар, от которого не скрыться». Пока Мопассан еще не покинул Париж, он предпочитал обедать в ресторане у подножия Эйфелевой башни – единственном месте во всем городе, где не приходилось на нее смотреть.

Образно жизнь Мопассана описывается так: мечту можно разрушить в любой момент. Это преподносит нам прекрасный