– Отличная идея! И?

– Уильямс, Дженис Д. умерла второго марта две тысячи седьмого года. Ей было сорок два. Не знаю, поможет ли это тебе. Другой информации у меня нет.

– То есть остальные жильцы живы-здоровы?

– Да.

– Ты мне очень помогла, Френсис. Спасибо.

– У меня другой телефон…

– Отвечай. Я у тебя в долгу.

Грант разъединился.

Софи с любопытством смотрела на него.

– Минуточку, – сказал Мортон.

Он торопливо прошел через прихожую в столовую и забрал со стола папку Стю.

Через открытую дверь он увидел Пейдж, которая все еще стояла возле раковины.

Он подбежал к Бенингтон, уселся возле единственного надежного источника света – камина – и открыл папку.

– Рассказывай, Грант. С чего ты вдруг засуетился? – поинтересовалась напарница.

– В базах данных ничего нет, но Френсис проверила всех на предмет смерти. И один из жильцов действительно умер. Пять лет назад.

– И сколько ему было в момент смерти? Это известно?

– Всего сорок два года.

Мортон просмотрел список.

Пятое имя сверху – Дженис Уильямс.

– М-м-м-м, – промычал он.

– Что?

– Миссис Уильямс умерла в этом доме.

– И что из этого? Люди иногда умирают. Такое случается.

– И тебя совсем не интересуют подробности?

– А там есть контактная информация?

– Только телефон. Наверное, родственников.

– Так позвони.

Грант набрал номер.

– Код пятьсот девять. Ни о чем тебе не говорит? – спросил он Софи.

– Спокан[25].

После пятого гудка телефон переключился на автоответчик. Мужской голос был неприветливым, усталым и с говорком простого работяги. Мортон сразу представил себе механика.

«Вы дозвонились до Роберта. Сейчас я не могу ответить на ваш звонок. Оставьте ваше имя и номер, и я вам перезвоню».

После гудка Грант назвал себя и продиктовал номер Софи.

– Согрелась? – спросил он ее.

– Почти. И что теперь?

– Ляжем спать. А с утра обзвоним всех жителей этого дома. Выясним, что случилось с миссис Уильямс, и заставим Стю разыскать копию ее свидетельства о смерти, чего бы это нам ни стоило.

– И еще Рейчел.

– Что?

– Надо позвонить жене Дона. Независимо ни от чего.

– Конечно. Обязательно.

В свете камина у Бенингтон была очень красивая кожа и, если бы она в этот момент попросила его отпустить ее, Грант почти наверняка сделал бы это.

* * *

Он улегся на диван и забрался под одеяло.

Достал телефон Софи – аккумулятор на отметке 30 % – и выключил его.

Потом повернулся набок, лицом к огню.

Пламя завораживало его.

На мгновение он закрыл глаза, а когда открыл их, то огонь уже затухал, а на матрасе ниже него лежала Пейдж, смотрящая в потолок.

– А что, если она права, Грант?

– Кто она?

– Софи.

– В чем?

– Насчет меня.

Детектив ничего не понял. Наверное, слишком крепко спал.

– Ты о чем, Пейдж?

– О том, что все это как-то связано со мной. А что если привидение совсем не в доме?

– Я в это не верю.

– Потому что не хочешь?

– Послушай, я не знаю, что тут такое, но тебя, Пейдж, я знаю хорошо.

– Думаешь?

Очень странное ощущение – никогда раньше она не испытывала ничего, что было бы так похоже на сон наяву.

Она понимает, что спит на раскладном кресле.

Она чувствует под собой кожаные подушки и в то же время ощущает, что существует как бы вне себя. Как будто находится и среди зрителей, и на сцене.

При этом испытывает еще одно, более зловещее, ощущение.

Как будто над ней кто-то стоит.

Она понимает, что «оно» рядом.

Нависает над ней.

Наблюдает за ней.

Ей хочется повернуть голову, но она не делает этого, потому что полагает, что то, что стоит рядом, ждет от нее именно этого. И как только она повернется, сможет сделать все, чего ему так страстно хочется.

«Это похоже на преисподнюю, – думает она. – И моя жизнь вечно будет именно такой».

Софи открывает глаза и поднимает их.

Огонь почти погас, и комната практически погружена во мрак.

Капли дождя стучат в окна.

«Оно» стоит рядом с креслом и сверху вниз смотрит ей в лицо.

Это не Пейдж. И не Грант.

Просто черная тень, ниже любого из них, с длинными тонкими руками, которые почти касаются пола.

Софи пытается заговорить, но губы ее не слушаются.

Пытается отвернуться, но, связанная взглядами с тенью, она потеряла способность двигаться.

Хуже всего для нее то, что она не может рассмотреть черты лица этой сущности.

Мысли разбегаются в разные стороны.

Она моргает, и тень внезапно изменяется.

Теперь вместо нее появляется знакомый ей профиль.

Затухающий огонь окрашивает это лицо в тусклый багровый цвет.

– Почему ты не хочешь поговорить со мной? – произносит Пейдж.

Глаза у нее блестят, и она улыбается.

Грант вынырнул из беспокойного сна, потому что услышал, как кто-то шепчет его имя.

За окном все еще была ночь.

Пламя в камине превратилось в кучу тлеющих углей, и, несмотря на все одеяла, Мортона сотрясала лихорадочная дрожь.

– Грант.

Это голос Софи.

Детектив покрепче сжал одеяло под подбородком.

– В чем дело? – прошептал он в ответ.

– Подойди.

– Что-то случилось?

– Просто подойди.

Грант отбросил одеяла и спустил ноги с дивана.

Ему показалось, что он ступил на лед.

Осторожно двигаясь по деревянному полу, он подошел к креслу Софи, которое с вечера поставил в ногах у матраса Пейдж.