физически плохо, хотя информация Джулиана не стала для меня сюрпризом. Я знала, что Блэк спал с женщинами после того, как мы расстались. Свен прямо сказал мне об этом. И все же, чувствуя, как рука Чейза обвивает меня, и зная, что это правда, мне хотелось свернуться в клубок страдания и ненависти к себе.

– Все прощено и забыто, – беззаботно сказала я, сглатывая желчь в горле. В тот момент я так сильно ненавидела обнимавшего меня мужчину, что мне хотелось заколоть его карандашом для эскизов. Я чувствовала себя Элизой Гамильтон, которая улыбалась всему миру, желая сохранить лицо, в то время как ее блестяще сокрушительный муж признается в своих интрижках.

– Вот как? – Джулиан цинично изогнул бровь.

– Люди постоянно совершают ошибки, – процедила я.

– Да. И твой будущий муж, похоже, живое тому доказательство. И теперь он стал верным, я полагаю?

– Больше, чем когда-либо будет верна твоя жена. – Чейз пожал плечами.

– Смотри мне. – Джулиан предостерегающе поднял палец.

– Насмотрелся достаточно. – Чейз стиснул зубы, на его лице играла насмешливая ухмылка. – И отбрось эту братскую ерунду. Наши отношения умерли в тот день, когда отец объявил меня будущим генеральным директором. Просто помни, Джулиан, на любой войне есть победители и проигравшие. Исторически сложилось так, что победители не щадят тех, кто пытался их свергнуть.

Мой взгляд метался между двумя мужчинами. Я оказалась в ловушке разворачивающегося семейного бедствия. Наконец, я встала между ними, выступив в качестве своего рода рефери.

– Ладно, достаточно. Чейз, дай ему этот квартальный… отчет… или что там еще. – Я нетерпеливо указала на папку на столе. Чейз взял документы, которые читал ранее, и протянул их Джулиану. – Джулиан, пожалуйста, оставь нас наедине и в следующий раз стучи. Спасибо.

Я сама закрыла за ним дверь, чтобы ускорить процесс. Находиться рядом с братьями, когда они вместе, очень утомительно. Я повернулась к Чейзу.

– О том, что мы обсуждали. Продолжать отношения, пока…

Пока твой отец не умрет. Я не смогла закончить фразу. Мы оба отвернулись. Я подумала о маме. Точнее, об одном из ее писем, где она говорила, что во всем есть красота. Даже в потере кого-то. Я так разозлилась, когда прочитала это письмо, что взяла зажигалку и собиралась сжечь его, но потом струсила. По сей день это единственное письмо, которое находится в менее первозданном состоянии. Оно почернело по краям и напоминало зефир.

– Прости, Чейз, но я не могу этого сделать. Сделала бы, если бы могла, но не хочу, чтобы мне причинили боль. А эти отношения, – я показала между нами, – уже меня убивают, хотя они даже не настоящие.

Покачав головой, я выбежала из его кабинета, прежде чем у него появился шанс убедить меня в обратном. Заманить в свое дьявольское логово, полное темных великолепных вещей, которые я жаждала исследовать.

Спотыкаясь, я вернулась к лифту, мои ноги двигались сами по себе. Я взглянула на кабинет Чейза, не обращая внимания на размытые лица, с любопытством наблюдавшие за мной из всех уголков комнаты. Жалюзи все еще задернуты.

Когда я вернулась в студию, меня ждало письмо от Нины. Оно было отправлено на мой личный ящик, а не на электронную почту компании, где его мог увидеть HR-отдел в ходе одной из своих случайных проверок.

Мэдди,

Ты получила цветы от какой-то неудачницы, поблагодарившей тебя за то, что ты прислала ей свадебное платье после статьи о том, как она сделала себе одно из туалетной бумаги (Что за хрень?).

Они возле твоего чертежного стола, рядом с ее фотографией в платье. Оно выглядит отвратительно. Как и невеста. Пожалуйста, прекрати собирать цветы в офисе. Некоторые из нас действительно страдают от аллергии.

Нина

У меня возникло искушение написать ей ответ. Что-нибудь злобное и оскорбительное. Но потом решила, что не хочу, чтобы Свен знал, что между мной и симпатичной стажеркой возникли проблемы. Вместо этого я собрала свои вещи, полила цветы, взяла снимок невесты, которой я послала платье, а затем побрела домой зализывать раны.

Глава 11

Мэдди

Возле дверей моего дома переминались два курьера. Они держали в руках огромную картонную коробку, выкрикивая друг другу указания и держа во рту сигареты. Я прищурилась и бросилась к ним.

– Могу я вам помочь?

– Мы очень на это надеемся, мэм, – проворчал более потный из них.

– Доставка каркаса кровати для мисс Голдблум? – второй парень, прыщавый паренек лет девятнадцати, сдул с лица дреды, уронив при этом сигарету на землю. Я почувствовала, как мои глаза округляются.

Нет, он этого не сделал.

– Да, это я. Каркас кровати?

Они кивнули.

– Не смотрите так удивленно. Вы доплатили за срочную доставку.

Я сдержала легкомысленную улыбку.

– Она белая?

Подросток ощетинился.

– Белее, чем мои костяшки, мэм. Мы можем войти?

Я пропустила их вперед. И сопротивлялась желанию написать Чейзу, чтобы хотя бы просто поблагодарить, не веря, что смогу сопротивляться его ухаживаниям. Правда заключалась в том, что я больше не могла позволить себе помогать ему. Моя ненависть к этому мужчине меркла, а это роскошь, которую нельзя допускать, потому что Чейз оставался Чейзом.

Человеком, который мне изменил.

Мужчиной, который привел в свою постель бесчисленное количество женщин после нашего расставания.

Дьяволом в элегантном костюме, использовавшим улыбку в качестве оружия.

После того как курьеры ушли – быстро получив чаевые и пару баночек диетической колы, – приехал Итан. Он появился раньше назначенного времени, не забыв прихватить мексиканскую еду. («Можешь поверить, что «Чайна Палас» закрылся раньше? Сегодня все идет не по плану!») Мы сели за мой журнальный столик, который также служил и обеденным, поскольку квартира была размером с обувную коробку. Дейзи выклянчивала объедки, просовывая нос в контейнеры с едой и хныча. Я сосредоточилась на том, чтобы съесть только сломанные чипсы (из соображений солидарности), в моей голове все еще бушевали воспоминания о тех двух поцелуях с Чейзом. Я знала, что должна рассказать об этом, и ужасно боялась неудачного выбора времени, ведь именно сегодня мы с Итаном планировали переспать. Я отложила тако и повернулась к нему. Мы смотрели местные новости, после того как у нас сломался проигрыватель, окончательно уничтожив и без того подпорченное настроение. Итан ел с аппетитом, поглощенный новостью о новых воротах в Бруклине, которые оказались слишком шумными для жителей, живущих в округе.

– Я должна тебе кое-что рассказать. – Я прочистила горло. Итан поднял голову, кусочки сыра и измельченного салата торчали у него изо рта. Боже, я действительно не хотела этого делать.

– Сегодня я виделась с