Когда в дверях зала, где трапезничал король, показалась чета Кири, мы с Малышом вздохнули с невероятным облегчением: обстановка за нашим «столиком» уже был накалена до крайности. Хорошо, что пошатывающийся Фре Лих, роль которого блестяще играла Синява Кассиопейская, был предупреждён о ведущемся между телохранителями споре на повышенных тонах. Получив нужные рекомендации, он от дверей прекрасно разыграл недовольного тирана.

– Жрёте, скоты?! – заорал наш якобы шеф, заставляя Малыша вскочить на ноги, а остальных горлопанов заткнуться. – Да ещё и разорались как на базаре! Вам не оружие носить, а сороками по полям летать! Уроды! Вас двоих я больше никогда брать с собой не буду! – это нас так наказал с ходу. – А вы… – он замялся, подбирая нужное сравнение для уголовников, – …недоумки, тоже здесь долго халявничать не будете. Моус вам всем мозги вправит!

Кажется, ему никто особо не поверил, хотя улыбки всё-таки погасили и в ответ ни слова не пикнули. Как бы они близко ни кормились возле узурпатора, как бы ни обнаглели от безнаказанности, но понимали: старый приятель, лучший друг Моуса Пелдорно, при желании устроит им тяжкую долю. Так что не стоит с ним ссориться. Лучше промолчать, а там видно будет.

Именно такие мысли легко читались на не отмеченных особым интеллектом лицах. Но мы не привередничали, а внутренне ужасно довольные поспешили следом за своим патроном и его грустящей с виду супругой, продолжая общаться с помощью симбионтов.

«Неужели всё позади и нам удастся покинуть дворец без боя? – никак не могла поверить в свершившееся Синява. – Вот теперь я осознаю, что войти в такую клоаку гораздо легче, чем оттуда выбраться…»

«Посмотрим, – заметил Малыш. – Ты вспомни, как мы твою яхту «Саламандра» захватили. Без единой жертвы и молниеносно. А вот чтобы уйти оттуда, моим друзьям пришлось принести меня в жертву…» – это он намекал на то, что ему пришлось жениться на миледи.

Синява отреагировала весело:

«Эх! Если бы я знала, что можно поторговаться с Танти и себе мужей выбирать, я бы сразу нескольких выбрала… Жаль!»

«А мы сами часа в три часа ночи не загнёмся? – забеспокоился Цой Тан. – Ведь могли и сами заразиться. Тем более что процесс разложения может быть незаметен даже для риптонов».

Те принялись доказывать, что он не прав, и занимались этим в течение всего пути из дворца до комплекса зданий Министерства геологоразведки. У входа у нас проверили отпечатки пальцев и сетчатку глаза и пропустили. В зданиях министерства не только работали, там были рестораны с разными национальными кухнями и магазины с множеством товаров на любой вкус. Причём цены на дефицитные товары так и вопили о социальной несправедливости: для министерской номенклатуры они были чуть не в три раза ниже обычных. Вот баронесса этим и воспользовалась, покупая все, что только желала её разбалованная средствами натура. Всё купленное посыльные тут же увозили в космопорт.

Мало того, вжившийся в роль Цой Тан решил за чужой счёт наделать ценные подарки из дорогих мехов нашим любимым женщинам.

Мы разделились на две пары, опять включив краберы на передачу и разместив их за отворотами скафандров. А приём сообщений вели риптоны. Один крабер в паре был связан с Алоисом, который координировал всю операцию, а второй с захваченным нами кораблем, который висел на околопланетной орбите. Так мы могли своевременно получить совет откуда угодно, чего были лишены в королевском дворце династии Пелдорно. Ну и давали постепенно отчёт о том, что и как мы проделали с Моусом и его ближайшими приспешниками. Нам следовало начать подготовительные мероприятия. Если узурпатор умрёт, мы обязаны быть во всеоружии и чётко, лучше всех сориентироваться в создавшейся ситуации.

Попутно нам удалось узнать, на чём фальшивый Фре Лих чуть не погорел во время беседы с Моусом. Оказывается, легендарный их дружок с собачьей кличкой Кики-Дуб попал под влияние своей супружницы настолько, что та однажды в порыве злости за какое-то непослушание мужа попросту отстрелила ему мужское достоинство. Поэтому тот самый Кики (вдобавок однажды и в самом деле свалившийся с дуба) являлся для уголовной братвы притчей во языцех, и при упоминании его имени следовало не грустно кивать, а ухохатываться.

Малыш отправился с фальшивым бароном Кири оформлять покупки, а я, пользуясь легкой в управлении автоматикой инвалидной коляски, двигался следом за баронессой, то бишь за Цой Таном, и делал вид не так охранника, как сопровождающего. С виду я молчал, хотя на самом деле консультировал друга, который не слишком ясно понимал, на что женщины обычно тратят наворованные их мужьями миллионы. И что наиболее ценного можно отсюда уволочь.

И тут произошла не предвиденная никакими аналитиками встреча. Случилась она в одном из магазинов верхней одежды, где баронесса настолько далеко затерялась среди рядов манекенов в шубах, что связь между Булькой и Вулканом прервалась. А я, хоть и внимательно посматривал вокруг, делал вид, что дремлю возле выхода.

– Санчо! – ко мне вдруг, раскрывая объятия, устремился внушительных габаритов мужик в какой-то непонятной униформе. Лицо его выражало сочувствие. – Что это с тобой случилось?!

То, что я играю роль какого-то там Санчо Моралеса, я помнил хорошо. А вот о приближавшемся типе не знал ничего. Таких вот знакомцев у моего прототипа могло быть тысячи, и выучить их всех за короткое время, да ещё и с описанием внешности – дело совершенно нереальное. Поэтому мы с Булькой ничего лучше не придумали, как придать мне вид человека, который после тяжёлых травм частично потерял память. И когда я полностью открыл веки и уставился на незнакомца страшными бельмами с маленьким зрачком и полопавшимися капиллярами, тот непроизвольно дернулся назад:

– Санчо?! Что с тобой?

Ну что ж, наглеть, так с уверенностью в голосе:

– А ты кто такой? – ещё и руку положил на выданный мне при выходе из королевского дворца парализатор.

– Не понял… – замер настороженный тип. – Ты что, меня не узнаёшь?

– Первый раз вижу! – не соврал я. Хотя тут же несколько смущённо добавил: – Правда, я после ранения даже барона Кири не сразу узнал…

– А где это тебя так? – ткнул незнакомец пальцем в мою инвалидную коляску, а потом очертил контур моей фигуры. – Сильно пострадал?

– Ты мне так и не сказал, кто ты такой? – нахмурился я. – Может, тебе и знать нельзя о событиях в семье его светлости.

– Вон оно как! – удивился мужик. – Ты уже и в семью баронскую вхож?

Его манера вместо ответов задавать вопросы нам не понравилась. И его странная форма в наших регистрах не значилась. Я сделал вид, что усиленно вглядываюсь в лицо собеседника и не менее усиленно пытаюсь припомнить его личность:

– Может, и в самом деле мы знакомы… Но никак не вспомню…

– Странно! Как же тебя такого оставили на работе?

– Потому что я спас жизнь баронессе. А ты-то кто?

– Ну, меня-то здесь все знают, – ухмыльнулся мужик. – А вот твоя память слишком дырявой стала после ранения. Не узнать одного из самых знаменитых королевских прокуроров? Не узнать главного инспектора вашего лагеря?