- Может, просто сквозняк гуляет? – насторожено спросила я, прислушиваясь. Если честно, то мне стало страшновато. Внутри повеяло могильным холодом. И сыростью…

Медленно я встала из-за стола, пятясь к кровати и окну. Блюдце и чашка в руках дрожали и гремели друг об друга.

- Это ты, тот, когда нельзя называть? Или как там тебя? – спросила я на всякий случай. Вдруг бедняга все это время провалялся в обмороке. А по нему прошлась несколько раз?

Путь к двери был перекрыт. Я внимательно следила глазами за комнатой, пытаясь определить источник шума.

- Марьяна, - послышался тихий шепот, который вызвал у меня восстание мурашек.

Я чувствовала, как внутри что-то переворачивается от ужаса. «Марьяна!», - звал меня голос. В этот момент я почувствовала, как что-то холодное сжимает мое горло. Я изо всех сил пыталась вырваться, чувствуя, что не могу дышать. Изо всех сил я дернулась, чувствуя ледяные пальцы, как вдруг меня резко отшвырнуло в сторону кровати.

Меня на секунду ослепила вспышка.  Рассыпаясь искрами, посреди комнаты стоял … Змий.

- Что случилось? – Змий бросился ко мне, пока я пыталась встать на дрожащие ноги.

- Не знаю, - созналась я, все еще дрожа от ужаса. Рубашка была разорвана об угол кровати. – В комнате кто-то есть…

- Здесь никого нет, - произнес Змий, сузив глаза. Он осмотрел всю комнату, а потом прищурился.  Я не могла даже стоять, поэтому меня положили на кровать и сели рядом. Теплое одеяло заставило меня немного успокоиться.

- Все хорошо, сердце мое, - прошептал Змий, гладя меня по голове.Внутри меня все медленно умирало, когда он прикасался ко мне.

- Не надо, - прошептала я, с надеждой, глядя на его губы, которые только что оторвавшиеся от моих. – Прошу тебя…

Я уткнулась носом в его грудь.

- За что же ты меня так мучаешь, сердце мое? - по моим волосам прошлась рука. – Ни одна девушка меня так не мучила…

- Я просто знаю, что если … - закусила я губу, тяжело вздохнув. –  Ты больше не прилетишь… Найдешь себе другую… Как ты обычно это делаешь… А что мне останется? Воспоминания? Нет, спасибо, я так не хочу…

- А почему ты думаешь, что я покину тебя, сердце мое? – послышался шепот на ухо, а меня обнимали.

- Но ведь ты почему-то покинул их? А они страдали, - прошептала я, сжимая его руку в своей, словно умоляя, никуда не уходить. – Ты себе представить не можешь, сколько слез было по тебе пролито. Скольким же ты жизнь загубил, Змиюшка…

Я подняла глаза, видя, что он смотрит куда-то в темноту холодным взглядом.

- А скольким еще загубишь после меня? – спросила я, снова сжимая его руку. «Пора этому положить конец!», - стиснула я зубы. «Прогони его. Раз и навсегда!», - умоляла я себя. «Да разве можно его прогнать?», - шептало сердце.

- Уходи, - глухо прошептала я, отводя взгляд. – Уходи, пока не поздно! Уходи! Если ты меня не любишь, если это всего лишь игра, то уходи… Потому что я так больше не могу!

И вот по-хорошему прогнать бы его. Но не могу…

- Я ведь знаю, что такие как ты не любят. Как только свое получишь, тебя быстро ветром сдует… Так что уходи по хорошему!– всхлипнула я, глядя с надеждой ему в глаза.

Змий не шелохнулся.

- Почему ты еще здесь?!  - всхлипнула я, глядя ему прямо в глаза.

- Может потому, что ты меня за руку держишь, сердце мое, - вздохнул Змий, поднимая мою руку, вцепившуюся в него намертво.

Я смотрела на сплетение  пальцев сквозь слезы.

- А я держу твою, сердце мое, - с улыбкой произнес Змий, пока по моей щеке текла слеза.

- Т-т-так я не держу, - прошептала я, разжимая пальцы. И он встал. Я удивленно распахнула глаза, видя, как он смотрит на меня, чуть склонив голову на бок.

«Он что? Уходит?», - замерло сердце. – «И правда уходит?».

Змий обернулся огнем и метнулся в печь. Последняя зарница, озарила комнату, заставив меня заслонить рукой глаза. И тут же все погасло.

- Лучше так, чем иначе, - вздохнула я, поворачиваясь на бок. Слеза стекла по носу. Я шмыгнула. Ничего, переживу! Я закрыла глаза, как вдруг за спиной послышался шорох.

Я резко обернулась, видя, как рассыпается сноп искр, охватывая фигуру в алом. В его руках была золотая шкатулка с замком в виде змеи.

- Ты зачем вернулся? – прошептала я, щурясь от ее сияния. – Я же сказала…

- В этой шкатулке сердце мое, - произнес Змий, проводя рукой по крышке. Я округлила глаза, глядя то на шкатулку, то на Змия. Он протянул шкатулку мне. – Забирай!

- Что? Э… А может ты свой … хм… орган… - растерялась я, глядя на шкатулку широко распахнутыми глазами. – Давай ты не будешь внутренностями разбрасываться, а? Мало ли, а то еще пригодятся?

- Вот почему победить меня сложно, - усмехнулся Змий. – Потому что сердце мое здесь… А без него никак… И сколько бы не пытались в сердце меня пронзить, никогда не смогут… Вот так вот, сердце мое…

- Погоди, ты хочешь отдать его мне? – удивилась я. Хотя, чему тут удивляться? Смерть Кощея в яйце хранится…

- Да, - произнес Змий, протягивая мне шкатулку. – Как только ты возьмешь ее в руки, храни ее и никогда никому не показывай. Это мое условие. Много раз я отдавал свое сердце, не скрою. Много тысячелетий уже на свете живу, чего греха таить. Но еще ни одна его не уберегла.

Руки Змия легли поверх моих дрожащих рук, сжимающих драгоценную шкатулку.

- Кто-то по глупости проговорился. Кто-то похвастаться решил, - горько усмехнулся Змий.  - А кто-то из любопытства. Думали, что я обманул. Рано или поздно все так делают...  Еще ни одна его не сохранила.  Откроешь шкатулку - я вернусь. Только тебе она откроется. И никому больше.  Но это будет последняя наша встреча. И больше ты меня никогда не увидишь… Как бы не звала, и не искала!  А пока оно у тебя хранится, мы будем вместе…

- То есть, ты отдаешь мне себя? Доверяешь мне свою жизнь? – спросила я, чувствуя, как мне в руки вкладывают драгоценную шкатулку. – Ты, и правда, готов мне довериться настолько, что отдаешь мне свое сердце…

- И пока оно у тебя хранится, я буду только с тобой… - послышался голос.  Мои руки дрожали,  пока я держала шкатулку. - Но шкатулку можно уничтожить... Вместе с сердцем... 

- Мне нельзя ее открывать...  Я поняла!  – шепотом спросила я, не веря своим глазам и ушам. Меня словно оглушило, пока я рассматривала драгоценный узор, скользя по нему пальцами. Неужели там его сердце? И он отдает его мне... Свое... Сердце...

- То есть, ты и правда меня так любишь, что готов отдать мне самое ценное, что у тебя есть? – прошептала я, вглядываясь в его глаза. Я прижала шкатулку к груди, словно боясь ее уронить.