– Это лучше, чем ничего, – пожала плечами Либена.

Они поднялись на второй этаж, где на кожаных кушетках лежали несколько девушек. Женщина-слуга, которую Рада не знала, неспешно натирала маслом обнаженного мужчину. Он не двигался, стоял словно статуя, и Раде показалось, что это какая-то игра, которая ей совершенно не нравится.

– К черту! – сказала она Либене. – Нужно накормить Клодиу. Покажи, кого можно забрать, и я ухожу.

– Прости, не могу.

– Никто не умрет.

– Дело не в этом. – Либена налила Раде выпить. – Абсент, верно? – спросила она, показывая, что все еще помнит вкусы старого друга. Потом долго объясняла, что они стараются не привлекать лишнего внимания. – Никто из всех этих людей не запоминает, что был здесь, – сказала она, пояснив, что все, кто хочет заработать, собираются в другом доме, где кто-нибудь из старых слуг промывает им мозги. Потом их привозят сюда, а утром возвращают в тот дом, где они были, и снова промывают мозги. – Они думают, что это просто какой-то клуб, где собираются богатые извращенцы. И ничего больше. – Либена еще что-то говорила, но Рада уже не слушала ее. – Ты привыкнешь и полюбишь этот дом, – пообещала Либена.

– Помоги мне лучше найти для Клодиу пищу, – сказала Рада. – Потому что та, которую поставляет для него Фриш, никуда не годится.

– Да, плазма это совсем не то, что настоящая кровь. Особенно когда пьешь ее прямо из человека. – Либена снова улыбнулась. – Не думала, что тебе когда-нибудь понадобится моя помощь.

– Так ты поможешь или нет? – начала терять терпение Рада. Либена долго смотрела ей в глаза, затем в очередной раз подметила, что она изменилась.

Они встретились на следующий день на Манхэттене, долго кружили по городу в «Кадиллаке» Либены с открытым верхом. Мужчина, которого выбрала Рада, был высоким и выглядел достаточно крепким, чтобы пережить эту ночь. Либена забралась ему в мысли, лишила воли. Она подвезла Раду и ее жертву до дома Клодиу на Статен-Айленд и умчалась прочь. Рада отвела мужчину в дом. Он должен был подчиняться, но вместо этого попытался сбежать, как только увидел метаморфозы Клодиу. Все блоки, поставленные Либеной, рухнули. Остался лишь страх и крики.

Рада не могла позволить ему уйти, не могла позволить привести в этот дом полицию, заставить Клодиу бежать. Не сейчас. Она схватила с кухонного стола нож и воткнула его мужчине в грудь. Сталь лязгнула о ребра и неожиданно глубоко погрузилась в плоть. Мужчина вскрикнул еще раз и уставился на Раду. Она испуганно выдернула из его груди нож. Струя крови вырвалась из раны, ударила ей в лицо. Мужчина стоял неподвижно несколько долгих секунд, затем упал на колени, зажимая рану руками. Кровь сочилась между его пальцев.

– Я умираю, умираю, умираю… – шептал он, продолжая смотреть Раде в глаза.

Клодиу неподвижно стоял за спиной мужчины с изменившимся для кормежки лицом, словно эта сцена парализовала его так же, как и Раду.

– Выпей, сколько сможешь, он все равно скоро умрет, – сказала Рада, хотела отвернуться, но продолжила смотреть, как жизнь покидает глаза мужчины, которого она привела в этот дом…

– Я предупреждала, что это может не сработать, – сказала на следующий день Либена.

Рада кивнула. Бар в Бронксе, где они сидели, был тихим, и она неосознанно скучала по временам, когда был жив Боаз Магидман.

– Хочу напиться, – сказала Рада, заказала абсент, но абсент уже давно был совсем не тот, что прежде. – Хочу забыть обо всем.

Она пила весь день и ближе к вечеру отключилась прямо в машине Либены. Кровь Клодиу, то небольшое количество, что еще оставалось в ее теле, помогла избавиться от алкоголя, оставив лишь тяжелое похмелье. Рада очнулась. Стоянка. Верх «Кадиллака» открыт. Небо звездное. В клубе через дорогу, который Рада никогда прежде не видела, гулко звучала музыка Уильяма Броуда.

– Где, черт возьми, старый, добрый джаз? – заворчала Рада, неловко выбираясь из машины.

Ей потребовался почти час, чтобы найти в толпе Либену.

– Ну что? Получилось забыться? – спросила Либена, продолжая кокетничать с каким-то тощим подростком.

– Получилось заработать похмелье, – буркнула Рада. Среди всей этой молодежи вокруг она чувствовала себя неприлично старой. – Увези меня куда-нибудь, – попросила она Либену.

– Выпить можно и здесь, – сказал подросток, с которым была Либена. Рада наградила его тяжелым взглядом.

– Так бы и убила, верно? – подмигнул ей подросток.

– Ты даже не представляешь, насколько верно, – процедила сквозь зубы Рада.

Либена спешно увела ее из клуба. Рада не смотрела, куда они едут. Бар оказался пережитком прошлого, но Либена сказала, что здесь хорошая выпивка и можно с легкостью найти мужчину на ночь.

– К черту мужчин, – ворчала Рада, заказывая абсент. Официант извинился и сказал, что хорошего абсента нет.

– А то, что есть… – он поморщился. – Так, только этикетка.

– Тогда текила, – сказала Рада, игнорируя его желание поговорить, подружиться.

– Снова будешь пытаться напиться? – спросила Либена. Рада кивнула. – По-моему, это бесполезно.

– Наркотики мне не нравятся. Если ты об этом.

– Нет. Я не о наркотиках. Я о Клодиу. Хочешь забыться, попроси у него крови. Когда со мной происходит такое, я всегда прошу у Плеймна крови.

– Не буду, – сказала Рада. – Я столько лет обходилась без этого… – Она вспомнила мужчину, жизнь которого забрала в прошлую ночь. – К тому же Клодиу еще слишком слаб.

– Так помоги ему набраться сил, – сказала Либена, словно дьявол-искуситель.

– Я не хочу больше убивать. – Рада жестом попросила бармена, который налил ей стопку текилы, оставить на стойке всю бутылку. – Не хочу, понимаешь?

– Никто не хочет, – улыбнулась Либена. Какое-то время они молчали. – Может, тебе сейчас лучше побыть одной? – предложила Либена.

– Я не против, – сказала Рада.

Больше часа она пила в одиночестве, игнорируя словоохотливого бармена, затем появился Стиджн Отэман. Он подсел к Раде и с гордостью произнес свое имя, словно оно должно было что-то значить для нее. Он был среднего роста, бледный, с круглым лицом и безвольным подбородком. Его голос оказался на редкость высоким, почти женским, как и манера общаться.

– Я не пойму, ты ищешь себе подругу для разговоров или женщину на ночь? – спросила Рада. Он покраснел, замялся. Она предложила ему выпить, затем сказала, что они могут забрать бутылку текилы с собой и поехать к ней. – Я живу на Статен-Айленд, недалеко от Моравского кладбища. Знаешь, где это?

– Кажется.

– И у тебя есть машина, на которой мы сможем туда доехать?

– Да.

– Черт… Выходит, тебе сегодня везет…

Спустя четверть часа они покинули бар. Пикап Отэмана был старым, но ухоженным. Отэман рассказывал о своем детстве, о работе. Рада сидела, закрыв глаза, и мысленно умоляла его заткнуться.