Белый халат, очки, причесанные густые седые волосы и суровый взгляд.

– И надолго меня сюда? – подала я голос, пытаясь подняться. Ко мне тут же подскочил мужик в белом халате и быстро вернул меня в лежачее положение, поправляя капельницу. Я тихо присвистнула и поняла, что дела мои не так уж и хороши.

– Надолго, – кивнула я, отвечая сама себе на вопрос.

– Аня, ты как себя чувствуешь? – подал голос Шмаков, выглядывая из-за спины доктора.

– Нормально. А что со мной произошло?

– Вы потеряли сознание в парке, – отозвался врач, что-то записывая. – Обычное дело. Токсикоз.

– Токсикоз?! – воскликнул Шмаков. Я нервно хихикнула и поджала губы.

– А что вас удивляет, молодой человек? – удивился доктор. – Обычное дело для молодой девушки.

– Не очень-то и обычное… – скрипнул зубами Шмаков.

– Молодой человек, прошу вас удалиться. Моей пациентке нужен отдых.

– Все настолько плохо? – вздохнула я.

– Не плохо, – улыбнулся врач.

– А это что? – кивнула я на капельницу.

– Обычная глюкоза. Ничего страшного. Наберетесь сил и поедете домой, – ответил он и направился к выходу. – Я, кажется, просил вас, – обратился он к Шмакову.

– Я сейчас уйду, – заторопился Денис Сергеевич. – Разрешите пять минут?

– Пять минут! – врач поднял вверх указательный палец и покинул палату.

– Скажи, ты его видел? – подскочила я, как только за врачом захлопнулась дверь.

– Кого? – не понял Денис.

– Соображай быстрее! Он был там, в парке! – зловеще зашептала я.

– Кто? «Шляпа»?

– Да. Ты видел его?

– Никого я не видел, – покачал головой Денис.

– Так я и думала, – загрустила я.

– Скажи, чем ты думала, когда с Дембовским спала? – посуровел Шмаков.

– Головой.

– А мне кажется другим местом.

– Тебе какое дело, – обиделась я и вновь улеглась на кровать.

– Он знает?

– Не знает.

– Может и к лучшему, – вздохнул Шмаков.

– Почему? Может он был бы рад, что станет отцом, – усмехнулась я. Денис Сергеевич бросил на меня удивленный взгляд, после чего качнул головой и поднялся, собираясь откланяться.

– Я думаю, вряд ли он догадается искать тебя по больницам, – уже возле выхода произнес Шмаков и покинул палату. Я с минуту смотрела на закрытую дверь, потом отвернулась к стенке и зарыдала.

Весь день прошел в тишине, только мои мысли копошились в голове с такой силой, что казалось, их слышат в соседней палате. Мне ужасно хотелось домой, увидеть Марата, чтоб вся эта история, наконец, закончилась, но я понимала, что осталась одна и посоветоваться мне не с кем. Остался только смысл жизни, ради которого я вынесу все, что угодно и выстою перед любой «шляпой».

Дни августа становились все короче, дождь шел все чаще, а хорошее настроение и подавно приходило все реже и реже. На третий день пребывания в больнице мне стало ужасно тоскливо, и я отправилась на поклон к своему лечащему врачу, предварительно придумав, что ему пообещать ради того, чтобы поскорее смыться из этого государственного учреждения. Доктор клятвенно заверил, что утром, если не будет противопоказаний, он смело даст мне пинка под зад и я смогу оправиться на все четыре стороны. Я, жалобно вздохнув, прошлепала в свою палату, в которой я все так же пребывала одна. Не успела я улечься на постель, как почувствовала сильный укол в сердце. Тело сковало страхом, я несколько раз зажмурилась и попыталась дышать, как можно глубже. «Это уже паранойя на фоне беременности», – успокоила я себя, но ноги стремительно несли меня прочь из палаты. Я решила, что мне пойдет на пользу немного поболтаться по больнице. Во-первых, я успокоюсь, во-вторых, ходить сейчас нужно в два раза чаще. Я три раза обошла больницу вдоль и поперек и сделала вывод, сетуя на размер, что в следующий раз лучше ложиться в областную больницу, а не городскую. Народа тоже было немного, поэтому даже поговорить и то ни с кем не удалось.

Не успела я дойти до своей палаты, как в коридоре резко погас свет, оставляя одну лампочку в конце коридора. Я взглянула на часы и с печалью констатировала, что уже десять часов вечера, а значит, по всей больнице объявлен отбой. Спать совершенно не хотелось. Я прошла в левую часть коридора и устроилась на банкетке, возле выхода на второй этаж. От тусклой лампочки мне открывался вид на длинный коридор, а вот меня, при всем желании, заметить было невозможно. И к лучшему. В коридоре я ощущала себя не такой одинокой, ведь изредка здесь показывался народ: кто-то ходил курить, а кто-то принимал душ, потому что днем это сделать редко удавалось. После трех человек, воду нагло перекрывала грозного вида санитарка, получив за свою «любовь» к пациентам, ласковое прозвище «церберша».

Через час я начала замерзать, так как, отравляясь на прогулку по коридорам больницы, совершенно не позаботилась о том, чтобы прихватить куртку от спортивного костюма. Я уже собиралась сунуть ноги в тапки, как со стороны лестницы раздались тихие шаги. Кто-то, осторожно ступая, поднимался на третий этаж. Я забилась в конвульсиях и спешно принимала решение: что же делать? Если я сейчас начну кричать, а это всего лишь на всего окажется обычный врач, то из отделения гинекологии меня быстро переправят в психиатрию. Если же интуиция меня не обманывает и мои страхи обоснованы, то я без сомнения выбрала самое подходящее место, для того чтобы спрятаться. Эти все рассуждения уложились в моей голове за пять секунд, я притихла, вжалась в угол и принялась наблюдать.

В дверях третьего этажа показался высокий мужчина в серых брюках, черной рубашке и кепке на голове. Я вскрикнула, но тут же закрыла рот рукой, вглядываясь в незнакомца. Мне повезло, он меня не услышал и уверенным шагом продолжал шествие по коридору. То, что он направляется в мою палату, я даже не удивилась, но то, что мне больше ни минуты нельзя здесь оставаться я отлично понимала. Я резко вскочила и бросилась к лестнице. Забыв надеть тапки, ноги разъехались на кафеле, и я со всего размаха влетела носом в дверной косяк. Схватившись за нос и оценив свое физическое состояние, я поняла, что серьезной травмы себе не нанесла. Я с легкостью рванула вниз по ступенькам, успев вырвать левым глазом неизвестного мужика в кепке, который выскочил на шум из моей палаты и был приятно удивлен, повстречав меня в такой досягаемой близости. Мои ноги все четче выбивали дробь по бетонной лестнице, а спина покрывалась потом, ощущая тяжелое дыхание неизвестного. Как назло, больница была совершенно пуста, как в фильмах ужасов и того и жди, что выскочит какой-нибудь маньяк в маске и с бензопилой. Но сейчас я