Мои надежды и сомнения связаны не с тем, объявит ли себя первый встреченный нами на просторах космоса инопланетный разум религиозным или светским, а с тем, будет ли он более вдохновлен смирением, нежели высокомерием. Это позволило бы смотреть на наш контакт как на опыт взаимного обогащения опытом и знаниями, полезный и благоприятный для обеих сторон, а не как на конфликт с нулевой суммой, заряженный личными интересами и сопровождающийся острой борьбой за доминирование. Эта надежда, конечно, относится и к нашим исканиям – если мы вдруг встретим в космосе чей-то отдаленный аванпост или сами решим создавать поселения колонистов с Земли, маленькие Бейт-Хананы среди звезд. По мере того как мы будет идти дальше во Вселенную, наша моральная ответственность и смирение должны перейти на стандарты более высокие, чем те, которые мы демонстрировали до сегодняшнего дня на Земле.

Говоря о человечестве, и религия, и наука на протяжении всей нашей истории давали пищу как смирению, так и высокомерию. Отказываться рассматривать то, что не противоречит здравому смыслу, – верх высокомерия, но так работают любые интеллектуальные шоры, будь они сшиты учеными или теологами. Обе партии грешили тем, что нередко требовали от своих адептов надевать такие шоры, ограничивая свободу мысли и заставляя их искать ответы на проторенных путях, уже пройденных их предшественниками.

Однако следует также признать, что и наука, и теология время от времени вдохновляли некоторых своих последователей делать и другое – снимать шоры и открывать глаза навстречу новому, неоднозначному и неожиданному. Здесь я вижу повод для оптимизма.

Во-первых, вполне вероятно, что представители любой внеземной цивилизации будут испытывать во время встречи с нами такое же волнение, как и мы во время встречи с ними. Они тоже наверняка долгими поколениями вглядывались в глубины космоса и тоже поняли, что Вселенная изобилует потенциально обитаемыми планетами, и все же жизнь в ней, по всей видимости, очень редкое явление.

Во-вторых, вполне возможно, им будет небезразлично, как их воспримет наш вид, так же, как и мы будем пытаться понять их намерения. Что бы ни было известно им о жизни на Земле, информация не будет полной, и большая часть ее не будет актуальной. Так же как земные астрономы, заглядывая в космос, видят прошлое, с внеземными астрономами происходит то же самое. В конце концов, законы физики действуют на наших инопланетных собратьев и их технологии так же неумолимо, как на нас, и, исходя из всего, что мы знаем на сегодняшний день, чем длиннее пройденный путь, тем больше смирения. Необходимо понимать, что все межзвездные корабли человечества обречены на путешествие только в один конец, и, вероятнее всего, так же обстоят дела с инопланетными кораблями.

В-третьих, я вполне могу представить, что среди представителей инопланетного разумного вида, с которым мы в итоге столкнемся, будет несколько экзистенциалистов. Не думаю, что это слишком фантастичная идея. Если развитие интеллектуальной жизни человечества вывело на свет божий школу экзистенциальной мысли, которая передала свое послание тому направлению, что пришло после нее, то я прогнозирую, что что-то подобное могло произойти и с инопланетной цивилизацией. Я верю в то, что их цивилизация, так же, как наша, провела века и тысячелетия, пытаясь проникнуть в суть самых глубоких тайн жизни, загадок, которые невозможно вычеркнуть из списка «чудесное» и внести в список «обыденное».

Нет тайны более фундаментальной, чем смысл жизни. Некоторые из нас хотят играть роль Гамлета, другие – Розенкранца и Гильденстерна, но все мы чувствуем себя актерами, бродящими по темной сцене, без сценария в руках. Редкий человек и, я уверен, редкое существо другого разумного вида никогда не задавались вопросом: «Зачем это все»?

Еще будучи совсем юным, в поисках мудрости я обратился к философам-экзистенциалистам, в особенности к Альберу Камю. Среди его работ, которые нашли у меня особенный отклик, была книга «Миф о Сизифе». Согласно греческому мифу, Сизиф был наказан богами вечно катить в гору тяжелый камень, который, едва достигнув вершины, скатывался вниз. Камю считал, что миф представляет аналогию человека, попавшего в абсурдную ситуацию: пытаясь понять необъяснимый мир, он попал в бесконечный цикл. Обычная история жизни разума – жить и умереть, так ничего и не поняв, – представлялась Камю абсурдной идеей. Я думаю, что и другие живые существа – которые, как и мы, связаны ограничениями своего разума, – неизбежно придут к тому же выводу: жизнь абсурдна.

Трудно оставаться высокомерным перед лицом абсурда. Смирение – вот более подходящее настроение. Если мы видим, что человечество обращается к смирению, сталкиваясь с чем-то грандиозным, то у нас появляется больше оснований ожидать того же подхода от внеземных цивилизаций.

На протяжении своей истории люди не раз проявляли стремление отдать себя борьбе за что-то, что казалось им более возвышенным, чем их собственные личные жизни, – обычно это были идеи, связанные с территориальными обозначениями, такими как нация и религия. Возьмем один случайный пример: во время Второй мировой японские солдаты проявляли полную решимость пожертвовать своей жизнью ради императора Хирохито. Но если вернуться к нашему недавнему рассуждению, что существует примерно дзетта (или 1 000 000 000 000 000 000 000) возможно обитаемых планет в наблюдаемой Вселенной, статус императора кажется не более значительным, чем статус муравья, схватившего одну песчинку на огромном пляже. И то, что справедливо для императора, не менее справедливо для солдата или кого бы то ни было на Земле.

Совсем неплохо было бы нам посмотреть вверх и оторвать взгляд от этой единственной песчинки.

Возможно, было бы лучше не вести себя как неформатные актеры в заштатных ролях, а просто занять места в зрительном зале и наслаждаться захватывающим шоу, разворачивающимся вокруг. Если взять более широкую перспективу – наблюдателю, решившему найти минутку, чтобы понюхать розы (или рассмотреть поближе морскую раковину), будет чем насладиться, как на Земле, так и вне ее пределов. Если богатая на яркие события жизнь нашей планеты радует недостаточно, можно заглянуть в наши телескопы в поисках еще большего многообразия драматических картин. В течение следующего десятилетия обсерватория им. Веры К. Рубин в рамках своей программы «Изучение наследия пространства и времени» будет проводить многократное фотографирование большей половины ночного неба – итогом работы проекта станут пятьсот петабайт изображений окружающего космоса. Я мечтаю, чтобы одним из результатов десяти лет наблюдений стал новый канал потокового медиа, который будет транслировать репортажи о Вселенной.

Конечно, не всем из нас достаточно оставаться зрителями. Некоторые будут пытаться менять мир к лучшему. Вносить свой вклад можно разными способами – а я всегда буду утверждать, что никакое дело не помогает этой цели так, как наука, – но правильнее ставить перед собой цели, соизмеримые с собственной способностью удивляться и надеяться.

* * *

Размышления о жизненных ценностях других цивилизаций могут нам помочь в итоге лучше понять и усовершенствовать наши собственные. Ставка на Оумуамуа обещает и эту награду.