Дельфинарий выглядел ужасно, весь забитый зеленой слизью, какой-то серой пленкой с бурыми радужными пятнами. Даже не верится, что роботы-уборщики очистят его за одну ночь, и первых туристов, прилетевших на Райские Кущи, привезут на четвертьфинальный матч дельфинов-баскетболистов. Игры предстоят серьезные, в этом году состав команд подобрался солидный. Одни «Касатки» с Гончих Псов чего стоят!

А вот аквапарк радовал. Конечно, и в его большом бассейне хватало зеленой слизи, но горки и трамплины, постоянно омываемые струями воды, смотрелись очень даже ничего. Но Секач приехал сюда не видами любоваться. Быстро обрядившись в гидрокостюм, он натянул маску и, поудобнее пристроив дыхательный ранец, спиной плюхнулся в воду. Вода была теплая, как парное молоко, зеленая слизь и водоросли тут же налипли на маску, так что приходилось то и дело протирать ее. До рифа он доплыл очень быстро, но ничего не нашел. Ничего! Ни страшного, ни опасного, ни непривычного. Хотя нет! Конечно, было непривычное. Точнее, не было привычного. Рыбок на рифах не было, ни одной! И крабов тоже, и ракушек. Лишь медузы да ежи морские. Даже во время цветения океана подобного не случалось. По крайней мере, Секач такого припомнить не мог…

Да, придется руководству курорта попотеть, турист нынче пошел капризный, особо турист-подводник. Дайвер — по-научному. Ты ему наизнанку вывернись, а рыбок обеспечь. И надо же такому случиться, да еще за месяц до начала курортного сезона. Впрочем, пусть об этом голова у бездельников из турфирм болит, диспетчер за океан и рыбок разных не отвечает.

Возвращаясь обратно, Секач вспугнул молодого хрумма-разведчика. Тот уже разделился верхней частью стебля, но бутоны еще не распустил и потому, наверное, потерял бдительность. Увидев Секача, хрумм выскочил на поверхность и, смешно загребая десятком ластообразных отростков, кинулся по воде, аки по суху, в сторону волнореза.

Секач вышел на берег, скинул ласты и запрыгал на одной ножке, стараясь вытрясти из правого уха воду. И тут он увидел след. Несомненно, след маленький босой ноги! Уподобляясь Робинзону, Секач поставил свою ногу рядом со следом и убедился, что след намного меньше, чем у него. Детский! Дети? Откуда здесь дети? Ну, допустим, Крупник, тот хоть и остановился в умственном развитии на уровне двенадцатилетнего акселерата-дауна, но лапу имел о-го-го, размера 45-го, не меньше, а тут совсем маленький отпечаток. Тут же Секач увидел еще десяток следов: Они вели из океана, огибали волнорез и опять же уходили в океан. Без сомнения, тут пробежали дети, не менее двух. Да, точно, отпечатки двух пар детских ножек. Но этого не может быть! Здесь не может быть ни детских следов, ни каких других. В космопорте за последние три месяца приземлилось всего три корабля. Один сухогруз-автомат, без людей на борту. Он зачем-то всосал две цистерны океанской воды и спешно улетел. Потом прибыл тот безумный доктор Кук со своей медпроверкой. Надо же! В космофлоте, оказывается, есть внеплановые медицинские осмотры, никогда про них раньше не слышал. И проводил осмотр не автомат, как обычно, а настоящий доктор. Прилетел седой старичок в белом халате, очень похожий на книжного Айболита, всех прощупал, куда только можно, заглянул, кровушки на анализы с полстакана отсосал. Сожрал все молочное из мини-бара и отбыл. А последними совсем недавно, неделю назад, прилетали бравые ребята с космополиса в сопровождении отряда Межгалспаса. Искали какого-то дезертира из космолегиона. Наивные! Ну что, что тут делать дезертиру, да еще с космолегиона?

Но даже если предположить, что кто-то из космокопов сошел с ума и тайком решился искупаться на этом пляже с вонючей водой и гниющими водорослями, все равно их следы смыло бы приливом. Да и не было там детей. А может быть, все-таки дезертир? Бывают же взрослые люди с очень маленьким размером ноги. Секач задумался. Только беглого легионера им тут и не хватало…

— Имя? — переспросил дезертир. — Грант. Хью Грант.

Робот-секретарь равнодушно впечатал имя вверху страницы, мигнул лампочками и выдал узкий пластиковый прямоугольник-анкету. Ну, все как обычно. В космолегионе, где бы он ни базировался, правила вступления стандартные. Заполняешь стандартную анкету, плюешь в стандартную пробирочку, даешь в попку себя уколоть стандартным шприцем, заряженным какой-то мудреной сывороткой от всех инопланетных зараз. Жуткое, надо сказать, снадобье. А жжется! Через полчаса, когда сесть сможешь, у тебя берут кровь. А пока ждешь результатов анализов — решаешь нехитрые логические задачки. Прикиньте, ему даже одна собственного сочинения попалась, но он ее, как и две остальные, совсем простенькие, запорол: совершенно не заинтересован в особом внимании комиссии к своей персоне, пусть считают его стандартным идиотом, покинувшим дом родной в погоне за призрачным счастьем и длинным кредом. Слишком умные в космолегионе и даром не нужны, умный в легионе — вещь вообще редкая. Если ты умный, так чего же в легион поперся?

Самое сложное в этом деле — подменить анализ крови, подсунуть кровозаборному аппарату капсулу со специально приготовленной для этого случая каплей кровушки с чужой ДНК. На черном рынке такая капсулка стоит всего-то десятку. Ими торгуют нечистые на руку фельдшера, проводящие вакцинацию в чертовых космических глухоманях. Новобранец Хью Грант за свое здоровье, как и за свою кровь, был совершенно спокоен, но вот своим настоящим именем, точнее своим настоящим ДНК, представляться в космолегионе не собирался. А с какой стати?

Санитар — цилиндрический киборг с красным крестом на боку — заглотил анкету, помигал лампочками и выдал ее назад. Теперь в карточке черным по белому значилось, что волонтер Хью Грант, уроженец планеты Глухой Рудник, совершенно здоров, только легкие его загажены смолами натуральных табаков весьма низкого качества, а печень несколько изношена неумеренным потреблением горячительных напитков. Но, извините, а чем еще на планете с таким названием заниматься прикажете? Тем более в космолегионе это скорее норма, нежели отклонение.

Врач — потрепанная крашеная тетка в белом, не совсем свежем халате, единственное живое существо на всю эту приемную комиссию, — не глядя протянула ему пласткарту с зеленым значком в правом верхнем углу. Годен! А из брюха робота-секретаря выползла термостойкая бляшка с вытисненным именем. Волонтер еще раз прочитал свое имя и прикрепил бляху на левый карман куртки. Теперь можно и в казарму, считай, что ты уже почти легионер. А он и не сомневался: в космолегионе вообще редко кому отказывают. Как-то раз на Церере-6 в одну с ним бригаду записался совершенно конченый даун. На медкомиссии он трясся, пускал слюну, пытался помочиться в кадку с пальмой, но в итоге получил такую же бляху новобранца, как и у всех. Что ж, возможно, в космолегионе собирали спецгруппу даунов для устрашения врага. Откуда нам знать?

С момента нацарапывания твоей закорючки под анкетой и до момента подписания контракта, сопровождающегося церемонией навешивания тебе на грудь бляхи стандартного образца, ты еще волонтер и вроде как под незримым колпаком, в обиду тебя не дадут (кому охота пушечное мясо принимать некондиционное?), но и самому калечиться зря не позволят. И этим надо повсеместно пользоваться, на то он и легион. Но в бар он решил сходить попозже, а сейчас спать, непременно спать! И перед этим имя свое новое запомнить, а то как бы впросак не попасть.