Олег сбегал и принес из дома толстую веревку. Один конец я привязал к ветке, на которой сидел, а другой спустил вниз. Нико привязывал к нему шины, и мы втроем поднимали их наверх. Скоро мы уже были все грязные, вспотели и ужасно устали. Никогда бы не подумал, что строить ракеты – такая тяжелая работа! Некоторые шины падали, и нам пришлось подложить под них доски, которые откуда-то притащил Нико. Но в конце концов наша ракета была готова.

– Может, вам сходить умыться? – спросил Олег. – Ну, чтобы поехать к папе чистыми.

Мы переглянулись.

– Нет, – решил Нико. – Бабушка заставит обедать, потом отдыхать после еды, а вдруг кто-нибудь найдет нашу ракету? Лучше сейчас.

– А обедать, между прочим, и правда пора, – сообщил Олег.

– Тебе лишь бы есть! – отмахнулся я. – Тут, можно сказать, историческое событие!

Олег стал говорить, что ему совсем не лишь бы есть, и это нечестно – дразниться с дерева, потому что он не может ко мне залезть. Но тут Нико сказал ему, что ему достается почетная обязанность – запустить нас в космос, и Олег сразу успокоился.

Нико забрался ко мне, и мы вместе посмотрели вниз.

– А когда вы вернетесь? – заволновался Олег. – Вы обещали прийти ко мне играть на приставке, не забыли?

– Да мы быстро, – заверил я его. – Еще наиграемся, только сделаем все важные дела, и все.

– У нас же тут мама с бабушкой, – важно подтвердил Нико. – Мы не можем их надолго одних оставить.

Олег снова успокоился и взялся за веревку. Это он придумал, как нас запустить: сперва повиснуть на веревке, чтобы нагнуть ветку как можно ближе к земле, а потом отпустить ее – ветка спружинит и подтолкнет нашу ракету вверх. Я же говорю, на Олега всегда можно рассчитывать!

Мы устроились поудобнее в ракете и взялись за руки. Мне было самую капельку страшно, и я видел, что Нико тоже.

– Жалко, Алиса нас не видит, – шепнул он мне.

– Ничего, зато мы вернемся настоящими героями! – Я улыбнулся и сжал его руку изо всех сил.

– Готовы? – крикнул где-то далеко внизу Олег.

Мы переглянулись и одновременно отдали приказ:

– Запускай!

Мне не было видно, что делает Олег, но, похоже, он делал все правильно: ветки под нами затрещали и поехали вниз, а шины затряслись.

– Это турбулентность! – завопил Нико, и мы оба зажмурились. Мне показалось, что я слышу, как Олег что-то кричит, но тут мы полетели.

* * *

Остаток дня был сумасшедший, иначе не скажешь. К папе мы не попали – наверное, в расчетах была какая-то ошибка, или Олег весит недостаточно много для того, чтобы запустить нас в космос. Мы взлетели куда-то вбок и в ту же секунду грохнулись на землю, вместе со всей своей ракетой. И не говорите, что вы бы в такой ситуации не разревелись, ни за что не поверю!

Вообще шума было столько, сколько я никогда в жизни не слышал. Мы втроем плакали, а взрослые кричали – и некоторые даже тоже плакали. Сначала кричала мама Олега, которая вышла позвать его обедать и увидела, что мы делаем. Потом кричала наша бабушка. Потом она плакала и звонила маме. Потом нас с Нико на машине повезли к доктору. Доктор, правда, не кричал – он только ощупывал нас, успокаивал бабушку и маму Олега, которая нас привезла, а потом намазал нам колени и локти, а мне еще и щеку жгучим йодом (мы даже почти не хныкали), наложил нам повязки и приложил к глазу Нико лед. Потом в больницу примчалась мама, и доктору пришлось успокаивать еще и ее.

По дороге домой мама сказала, что завтра мы из дома носа не высунем, и мама Олега сказала, что он тоже будет сидеть дома. Бабушка только обмахивалась платочком и вздыхала, и то и дело принималась обнимать то меня, то Нико. Все взрослые наперебой твердили, что нам очень повезло, потому что мы могли переломать себе все кости – после этих слов они принимались плевать через плечо и стучать по голове. Мне кажется, доктору не удалось их до конца успокоить. Лично я с ними был совершенно не согласен – потому что если бы нам действительно повезло, мы бы прилетели к папе, а не лишились бы прогулок в наказание.

После ужина, когда все наконец успокоились, мама серьезно посмотрела на нас и спросила:

– Объясните мне все-таки толком, зачем вам понадобилось это делать?

Мы с Нико переглянулись, вздохнули и принялись рассказывать. Все, начиная с того, что мы разгадали их с папой тайну, и заканчивая гениальной идеей насчет ракеты. Это оказалось нелегко, потому что мы постоянно перебивали друг друга, мама охала, а бабушка пыталась выяснить, кто такие Тор и Железный Человек. Когда мы закончили, мама сидела, закрыв лицо руками, и молчала. Потом она вдруг обняла нас, и погладила по головам, и очень тихим голосом сказала, чтобы мы шли спать. Это было так странно, что мы сразу послушались.

Мы очень устали, но уснуть никак не получалось. Мама давным-давно пожелала нам спокойной ночи, но сама не пошла спать: мы слышали, как она разговаривает с бабушкой. О чем именно они говорили, у нас расслышать не получилось, даже когда Нико приложил к стенке стакан, как в кино. Но и так было ясно, что они о чем-то спорят; один раз мне даже показалось, что кто-то из них плачет. Мы с Нико очень волновались, я даже не стал забираться наверх, а залез в кровать к брату, и мы лежали в обнимку. Так мы и заснули.

Утром мы проснулись очень поздно, даже Нико, хотя обычно он встает раньше всех и будит меня. Синяк у него стал еще ярче, и я даже немножко позавидовал: наверное, он выглядел страшнее, чем мои ссадины. Мы только успели открыть глаза, как в комнату вошла мама. Она села к нам на кровать, поцеловала, быстро осмотрела и улыбнулась:

– Ладно, до свадьбы заживет.

Мы тоже заулыбались, и тут мама сказала, что у нее для нас есть новость.

– Это очень важно, слушайте внимательно. Мы с бабушкой посоветовались и решили, что перед школой вам нужно как следует отдохнуть, съездить в теплые края… И мы с вами едем… в Африку.

Мы переглянулись с круглыми глазами. Мама легко вздохнула и быстро улыбнулась.

– К вашему папе.

Мы с Нико сначала замерли, разинув рты, а потом как принялись кричать от радости и прыгать по комнате! Мы набросились на маму с объятиями, да так, что она еле-еле выбралась. В комнату заглянула бабушка, она тоже улыбалась и пыталась заставить всех идти завтракать, но у нее ничего не получалось.

Мама сказала, что мы летим через неделю – правда, не на ракете, а на самолете. Но, может быть, это какое-то секретное прикрытие – скоро узнаем. Побегу, расскажу об этом Нико. Вот бы только боевые раны сохранились, когда мы приедем в Африку!