доверяешь, но я не давал тебе оснований для недоверия.

– Своими действиями ты не прибавил к себе доверия, – вздохнул Эйрих. – Впредь никаких действий с дружиной без моего разрешения. Узнаю – тебя ждёт смерть.

– Полностью в твоей власти, – доброжелательно улыбнулся римлянин.

Феомах действительно, пусть и несколько своеобразно, решил надвигающуюся проблему со старыми дружинниками. Эйрих собирался казнить пару-тройку из них, как только они бросят ему вызов, чтобы остальные больше не смели даже задумываться, но теперь выходило, что возможный мятеж пресечён на корню, пусть и с ощутимой потерей хороших воинов.

«Римляне думают по-другому», – в очередной раз напомнил себе Эйрих, которому подобный способ решения проблемы даже не приходил в голову.

/19 сентября 408 года нашей эры, Восточная Римская империя, г. Константинополь/

Вечером Эйрих сидел в своих палатах, пил разбавленное вино и писал.

На этот раз не путевые заметки, а монументальный труд по тактике.

Озаглавлен сей труд был надписью EURICUS LARGUS «STRATEGEMATA».

Да, ему не пришло в голову назвать своё будущее произведение как-то оригинально, поэтому последовал примеру Секста Юлия Фронтина и назвал свой труд «Стратегемами».

Первую книгу он решил посвятить военным хитростям, начав сразу с седьмой главы, где речь идёт о применении дымов. Вторая книга будет о военной тактике кочевников из далёких земель, о которой он знает лучше всех, но её он запланировал дополнять фактами о гуннской тактике, ежели она окажется отличной от той, которую в прошлой жизни применял он.

«Начиная с подготовки кочевого войска к войне в мирное время, продолжая организационной структурой и заканчивая дележом завоёванных пастбищ», – размышлял Эйрих, думая о второй книге. – «Кочевники обязательно станут большой проблемой для остготов, поэтому будет полезно, если полководцы будущего будут знать о таких важных особенностях кочевого войска».

Макнув бронзовое перо в чернильницу, он продолжил писать.

«… помня о событиях, произошедших в деревне во время вероломного нападения римлян, я счёл возможным переосмыслить значение дыма на поле боя и разработал новую стратегему для ночной атаки на неукреплённый лагерь. И после этой атаки мне в голову пришла замечательная идея доработки новшества на основе полученного опыта. Я заметил, что из-за дёгтя, коим было щедро полито подожжённое сено, асдингские воины ослабели в дыму и не смогли оказать достойного сопротивления моим воинам. Мы победили не только внезапностью, не только беззащитностью мгновения назад спавших врагов, но ещё их ослаблением травящим дымом. И вот на основе этого я предлагаю своему читателю рассмотреть новшество, ради которого я несколько дней ходил по рынку и искал особенные товары…»

Эйрих гордился тем, что изобрёл. Он действительно ходил по рынку, расспрашивал людей и сумел обнаружить несколько вещей, которые окажутся залогом его военных побед, если его стратегема окажется работоспособной.

Первое вещество, найденное им на рынке, называлось иудейской смолой[48], а в прошлой жизни Эйриха он видел такое же вещество, но называемое земляной смолой – китайцы использовали его для лечения старческих кожных заболеваний, нагревая на жаровнях и намазывая старикам больные места. И от китайцев Темучжин доподлинно знал, что дышать дымами земляной смолы ни в коем случае нельзя, потому что быстро подурнеет, а если продолжишь дышать ими, то сляжешь с болезнью, а может и помрёшь.

Второе вещество, обнаруженное в той же лавке, называлось серой, в прошлой жизни Эйриха называемом эрликовым хурутом,[49] за жуткую вонь при горении и плохие последствия от вдыхания её дыма. Кочевникам эта сера была без надобности, а вот китайцы считали её очень важной и ценной. В их верованиях ей уделялось какое-то место, а ещё они делали из неё ярко взрывающиеся в небе штуки.

«Бесполезное баловство, но красиво – этого не отнять». – с улыбкой припомнил Эйрих визит в его улус китайских послов, пытавшихся выпросить для себя мир.

Смешав иудейскую смолу с серой можно получить отличный источник ядовитого дыма, который не просто снизит видимость на поле боя, но ещё и потравит вражеское войско, если поджечь достаточно этой смеси в правильном месте. А какие перспективы открываются при осадах городов…

У Эйриха захватило дух от осознания всего губительного потенциала его нового оружия.

Можно нанять умных людей, чтобы искали другие отравляющие смолы и камни, более ядовитые и более дымные. В прошлой жизни он слышал, что есть у мусульман некие учёные мужи, пытающиеся проникнуть в суть вещей, в суть металлов, камней и жидкостей…

Тут такие тоже есть, вот их Эйриху и нужно искать. Но это дело будущего, а сейчас у него уже есть два вещества, подходящие для изготовления сокрушающего воинства и города оружия.

«Иудейская смола и сера».

Он написал это, а потом остановился. Лучше такие сведения держать в голове, не доверяя их пергаменту. Мало ли как жизнь повернётся? Если такие сведения попадут в руки к врагам…

И это направление – это ведь далеко не всё, что можно придумать! Дым необязательно пускать кострами, ведь можно использовать камнемёты из книг – прикрепить к метателю прочный кувшин со смесью, поджечь и запустить в город или в войско врага. Много кувшинов – много губительного дыма.

– Это ведь лежит на поверхности! – изумлённо воскликнул Эйрих. – Как же я раньше не додумался до такого?!

Со стороны резной лавки, на которой Эйрих иногда дремал, раздалось деликатное покашливание. Это Ликург.

– Господин, может, всё-таки заменить вас? – предложил он.

Эйрих уже настолько привык к этому тихому рабу-учителю, что забыл о его присутствии в палатах.

Ликург, названный в честь Ликурга Спартанского, о котором они уже вдоволь поговорили, был кротким человеком, что не слишком-то нравилось Эйриху, но зато грек был очень образован и эрудирован. Достаточно образован и эрудирован, чтобы Эйрих получал ответы на большую часть интересующих его вопросов. Раб-учитель читал все книги, какие только есть у Эйриха, а также знал на память несколько десятков трудов, выученных в Афинском Атенее, где он проходил углубленное изучение философии. Крайне полезный человек в кругу Эйриха. Тысячекратно более полезный, нежели Виссарион и Татий вместе взятые.

Последний вообще будто бы не особо горел желанием становиться тем, кем его видит Эйрих. Пара-тройка заданий, некоторые важные поручения по пути в Константинополь – Татий выполнял всё, но как-то без огонька. Он много времени проводит среди воинов дружины, даже завёл там несколько приятелей, поэтому Эйрих в нём разочаровался. Скорее всего, уделом Татия будет обычная жизнь рядового члена остготского племени или свобода и изгнание в римские земли.

Эйрих увидел в нём волю, когда не смог сломать его рабским ярмом, но, похоже, что он неправильно смотрел.

– Нет,