оборотом накладывая тонкий заледеневший слой, будто мы снеговика лепили.

Ведьма сопротивлялась — лед не успевал толком схватиться, окрашивался в зеленый цвет и моментально таял. Но и я поддал, стуча от холода зубами, притащил с улицы огромное количество снега и дожал, в коротком моменте полностью заковав вареную злюку в ледяную корку.

«Матвей, запомни, ее надо сжечь, а не заморозить до лучших времен…» — под руку сумничал Ларс.

— Не отвлекай, помогай… — я стиснул зубы и, меняя вектор силы, пропустил вперед Ларса.

Подхватил уже тающую статую и выкинул ее из дома. Прокатил до края крыши, убедился, что внизу нет гражданских, зато есть каменная дорожка и небольшой заборчик с острыми пиками. Придал ведьме ускорение и сбросил ее вниз, в надежде расколоть ее о брусчатку.

Спрыгнул на какой-то выступ, с него соседний, а потом на пожарную лестницу. Побил все возможные рекорды скоростного спуска по балконам, трубам и решеткам на окнах, но все равно, когда подбежал к ведьме, она уже шевелилась.

Висела, насаженная на пику и дергалась, пытаясь дотянуться до сквозной раны на груди. Чуть-чуть ведьма не долетела до тротуара, но так даже лучше.

Я подскочил к ней в тот момент, когда она сменила тактику. Татуировки на ее руках вспыхнули, суставы в локтях щелкнули и развернулись на сто восемьдесят градусов. Как на домкратах ведьма попыталась ухватиться за ограду и поднять себя с пики.

«Жги ее… пока с вертела не слезла!» — в очередной раз завопил профессор и подсунул мне в руки осколок горгульи, которым мы вместе припечатали срывающуюся ведьму обратно.

Я выхватил одноразовый огеневик. Подпалил его и воткнул в ведьму. В открытую орущую пасть, сбивая хриплое проклятие.

Не дожидаясь эффекта, зажег второй огневик и бросил в рану на груди поближе к торчащей пике. И туда же добавил третий.

Полынь разгоралась, шипя и брызгая искрами во все стороны. И когда пламя добралось до крови, вытекающей из раны, наконец, занялось. Жадно, будто бензина подлили, вспыхнул огонь. Пламя взметнулось вверх почти на метр, а потом втянулось обратно в ведьму, выжигая ее изнутри. Тело почернело и развалилось пополам по разные стороны от ограды.

«Вот это я понимаю вел дан, а не все эти медиум глупости с кровью…» — донеслось от Мухи, а на меня разом свалилась накопленная усталость, и я сел на землю.

Но только лишь для того, чтобы выдохнуть и сразу подняться. И идти искать наших или возвращаться наверх и спасать Факельщиков. Попробовал встать, но с первой попытки не вышло. Ноги все еще дрожали от адреналинового спуска с крыши.

За углом дома послышался звон колокольчиков, а сразу же за ним местный аналог сирены скорой помощи. В темном дворике разом стало светло. Выскочила моторка Ордена и протиснулась к самому дому, пропуская фургон с медиками.

Хлопнули двери, раздались короткие команды и вокруг затопали десятки ног. Меня ослепил свет прожектора, так я просто поднял над головой жетон.

— Ты как, парень? — луч прожектора отполз, и ко мне обратился строгий, но дружелюбный голос.

— В порядке. Там в прачечной раненые, — я махнул за спину, — а на крыше пленные. Им помощь нужна.

— Принял, работаем уже, — перед глазами мелькнула Орденская форма, и мне на плечи накинули одеяло.

— Помогите встать, я с вами…

Я встал, пытаясь сориентироваться, как сейчас найти проход в прачечную. Это был какой-то другой дворик, практически из другого мира — чисто, лавочки стоят и даже что-то похожее на неработающий по сезону фонтанчик. Вид портили только каменные осколки горгулий и тлеющие остатки ведьмы, которые сейчас собирал какой-то мужичок, похожий на ботана-криминалиста из Ордена. Периодически он хмурился и поглядывал на меня, не скрывая удивления.

— Твоя работа? — криминалист подошел ко мне и кивнул за спину.

— Да, отработали согласно заказу, — я похлопал себя по карману, будто собирался достать какую-то бумажку, — А что? Проблемы какие-то?

— Нет, — улыбнулся собеседник и протянул мне какую-то скрюченную хренюшку, — Трофей забери. Ведьмин корень, причем в отличном состоянии. Или продай, а?

«Даже не думай продавать…» — вклинился профессор, не дав мне ничего ответить: «И вообще, забери и спрячь — такие артефакты раз в сто лет выпадают. Я покажу потом, что с ним делать».

Ну, ладно. Такая корова нужна самому! А еще приятно, что есть еще в Ордене честные парни, мог же просто стащить под шумок. Может карма, а может бюрократия и свидетели.

Ведьмин корень был похож на маленький засушенный корешок имбиря. Пара сантиметров в длину, скукоженный и шершавый по форме он напоминал какое-то демоническое создание. Ну, окей — в хозяйстве пригодится, и Захар будет доволен. Надо скорее его найти.

Орденские работали быстро. Сделали оцепление, отгоняя подтягивающихся зевак. Без суеты, но в хорошем динамичном темпе рассредоточились по переулку и скрылись в подъездах. В центре остался офицер, который дал мне одеяло — расхаживал по двору и кричал в громкоговоритель, чтобы все расходились, опасность миновала, работает Орден.

Я попрощался с криминалистом и только успел определить направление, как из подъезда потянулись люди обратно. Шли по двое и выносили раненых на носилках.

Первым показался наш проверяющий. Бледный и без сознания, но с медленно вздымающейся грудью. Дышит и чуть ли не громче, запыхавшихся носильщиков, пытавшихся не уронить колобка с узких носилок.

Следом наши — Банши со Стечей на своих двоих. Блондинка чумазая и лохматая, но, кроме пары ссадин, ничего страшного не видно. У Стечи деревянная шина, фиксирующая руку. Я услышал молитву Гидеона, а потом в проеме появилась следующая пара медиков.

Захар прямой, как оловянный солдатик, вытянулся на носилках. Морщил лицо и бешено крутил глазами, ругаясь каждый раз, когда его потряхивало. Рядом семенил Гидеон и, не переставая читать молитву, держал руки на груди управляющего.

Я подскочил ближе и взял управляющего за руку.

— Захар, держись! Подлатают тебя светила медицины и будешь как новенький, — я посмотрел на Гидеона и прошептал в сторону. — Ведь будет?

— Ма…ма…Матвей, — слабым голосом прошептал Захар и стал тянуть шею в мою сторону, — Ног не чувствую. Но это не главное…

— Может, потом? Отдохнул бы лучше… — но не прокатило, управляющий заскрипел и натужно, даже бледность отступила, приподнялся на руке.

— Матвей, это очень важно… — старик дрожал, но продолжал тянуться и шептать.

— Слушаю-слушаю, — я придержал его и почти вплотную приблизил ухо к его губам, вдруг там действительно дело жизни и смерти.

— Заначку ведьмы не прое…кхе, — управляющий закашлялся, но продолжил. — У ведьм в логове добыча.