Выложенный изразцами проход закончился выходом в огромную пещеру, свод которой терялся в темноте даже для моих усиленных глаз. В ней ничего не росло — ни ядовитых грибниц, ни раскидистого лишайника, ни даже мха на стенах.

За недели, проведённые в Лабиринтуме, я научился улавливать жизнь, которая кипела в подземельях, что лишь казались безжизненными. Шорох мелких насекомых, медленные поползновения хищных растений, отзвуки далёких схваток местных животных, несмолкающая капель воды с потолка — всё это складывалось в уникальный ритм третьего слоя.

И всего этого тут не было.

Я будто вошёл в древний склеп, в котором пахло пыльной древностью.

Ни звука.

Ни движения.

Нет даже паутины — пауки погибли от голода или разбежались.

Так когда потревоженные мертвецы восстанут, чтобы встретить меня?

Нейфила нервно хихикнула. Я не обращался к ней, однако, по всей видимости, мысль была достаточно громкой, чтобы добраться до неё.

Передо мной выстроились ряды огромных семиугольных арок, между которыми высились колонны. На них были вырезаны барельефы в виде россыпей семиконечных звёзд с дырой в центре. Их лучи расходились под различными углами и обладали разной длиной. Порой звёзды налезали друг на друга, но невероятным образом несливались, оставаясь отдельными элементами барельефа. Их неестественность выражалась и в другом. Внутренние углы звёзд в сумме точно составляли больше пятисот сорока градусов.

Мертвенная тишина давила на нервы, вынуждая ступать осторожнее. Спину царапали воображаемые взоры. Я разозлился на собственную нерешительность и нарочито громко затопал по плитам. Каждый мой шаг поднимал в воздух крошечные облачка пыли.

Если кому-то не нравится моё появление, пусть выйдет и скажет это открыто!

Но призыв остался без ответа.

Я проходил сквозь арки, и никто не останавливал меня. Зато чудило само пространство: временами я заходил в одну арку, а выходил из той, что располагалась в соседнем ряду. Некоторые колонны исчезали, если немного наклонить голову. А однажды я врезался в барельеф, возникший прямо перед моим носом.

Пространство в развалинах было сильно исковеркано и растянуто. Я заподозрил, что если захочу вернуться и проделаю весь путь назад в точности по своим следам, то выйду в совершенно ином месте — если вообще покину пещеру. Перекрученные измерения по-прежнему не вызывали во мне страха, однако перспектива застрять в развалинах навсегда не прельщала.

Из руин когда-нибудь выбирались люди?

Нейфила ответила моментально — она ухватилась бы за любую тему, чтобы отвлечься от происходящего.

«Не так уж редко, если им везло не наткнуться на безликого. Чаще счастливчики сходили с ума».

Я глубокомысленно хмыкнул и решил закончить разговор на оптимистичной ноте, пока Нейфила не накрутила себя ещё сильнее. Ей и так приходилось несладко.

Лучше не смотри, побереги нервы.

Промежутки между арками выглядели одинаковыми, но обман быстро раскрылся. До одной арки я шёл пару минут, до другой — все пятнадцать. Асимметрия реальности применялась в этой пещере ко всему, в том числе к расстоянию.

Спустя какое-то время по спине пробежал холодок: до того молчавшее чутьё напомнило о себе. В ворох воображаемых взглядов, которые породило моё взвинченное воображение, затесался настоящий наблюдатель.

Я обернулся и встретился глазами с чудовищем из ночных кошмаров безумца.

С безликим.

Он прислонился к последней арке, через которую я прошёл. Неподвижный, он казался уродливым вспухшим наростом на каменной поверхности. Но вот его щупальца пришли в движение, по телу пробежала судорога. Я ощутил, как невидимые, неосязаемые пальцы прошли сквозь мой череп, прикоснувшись напрямую к мозгу. С обманчивой нежностью погладили его — пощекотали.

Я подавил порыв почесать затылок. Всё равно это не уняло бы зуд.

Нахлынул поток расплывчатых мыслеобразов — не мыслей, но чего-то среднего меж ними, ощущениями и картинками. Разобраться в них было непросто, большая часть информации безнадёжно терялась, но кое-что вычленить я смог.

«СВЯЗЬ УСТАНОВЛЕНА. СКВОЗЬ ОБЛИЧЬЕ ВИДНА СУТЬ. РОДСТВЕННАЯ ЕДИНИЦА?»

Он заговорил со мной⁈

«СЛОЖНОСТЬ ПОЛУЧЕНИЯ. ПРИЧИНА СОВПАДЕНИЯ-НАХОЖДЕНИЯ-ПЕРЕСЕЧЕНИЯ?»

Монотонный голос в моей голове, принадлежавший безликому, внезапно изменился. В нём промелькнула… растерянность?

«ИМПУЛЬС ПОДЧИНЕНИЯ ПЕРВОМУ-ЕДИНСТВЕННОМУ НЕ ПЫЛАЕТ. СВЯЗЬ СМУТНА».

Зрение поплыло. На мгновение пещера смазалась и пропала во мраке — её сменил неясный образ, одновременно далёкий и назойливо-близкий. Из тьмы вырос величественный силуэт, который возвышался передо мной на добрых полтора метра. Он подавлял одним своим присутствием.

Образ исчез так же быстро, как и появился. В груди разлилось тепло.

«ОТКЛИК ОТСУТСТВУЕТ. ЕДИНИЦА ПОДАВЛЕНА, ЕЁ СУТЬ ПОД УГРОЗОЙ. РАЗЛАД ЕДИНСТВА. ЧУЖАК. ЧУЖАК. ЧУЖАК!»

Последний ментальный вопль заставил поморщиться; по мозгу как наждачкой прошлись. Усилием воли я вышвырнул безликого из головы, и вернулась блаженная тишина. Увы, она не означала, что встреча закончилась.

Безликий оторвался от арки и двинулся ко мне. С каждым шагом его внешний облик немного менялся, щупальца вырастали и пропадали, в багровой плоти возникали и снова исчезали впадины. Эти преображения носили гипнотический эффект. Неосознанно я начал следить за ними и едва не пропустил момент, когда тварь подобралась вплотную. Лишь в последнюю секунду я очнулся от вопля Нейфилы «Берегись!» и машинально уклонился от переплетения протянутых ко мне рук — их явно было больше двух.

Спасибо.

Надо бы выучить этот трюк.

Затем стало не до рассуждений. Разница между правильным безликим и человеком, запертым в его форме, была очевидна. Мой противник не менял облики — он дышал, жил ими, трансформации выходили у него плавными и стремительными.

На меня обрушилась настоящая лавина из ударов, плевков кислотой и клейкой слюной, бросков паутины и других приёмов. Врага не стесняло ограничение в пять душ. За пару минут я увидел практически весь бестиарий Лабиринтума. Во мне вспыхнула зависть.

Почему так? Почему он может, а я нет?

Самым очевидным ответом был возраст. Безликий из развалин порядочно превосходил размерами мою чудовищную форму и наверняка прожил не одно десятилетие, блуждая по третьему слою.

Но, может быть, я что-то упускал. Терял из виду направление развития.

Об этом стоило хорошенько подумать.

Но для начала надо было выиграть схватку.

А в ней я пока что шёл вторым номером.

Выпущенные в упор иглы тушканчика даже не замедлили монстра. Комками осыпались мёртвые черви, но он продолжил переть на меня с упорством танка. Я оставил затею победить его ядом: в конце концов, меня-то он тогда тоже не прикончил. Пока у безликого есть запас энергии, он будет восстанавливаться до исходного состояния.

Как одолеть того, кто обладает теми же способностями — и управляется с ними значительно лучше?

Словно давая подсказку, тепло в груди усилилось. Возникло странное чувство, как будто в горле застряла кость.

Нечто просилось наружу.

Если это тошнота… То как же, чёрт её подери, не вовремя!

Мимолётное замешательство едва не стоило мне ноги: безликий нацелился отрубить её.