Вот только, разумеется, она была здесь. Когда ей было два года.

Они уже идут? Это тот самый день? Ужас сконцентрировался вокруг девушки. Тени приближались, как фигуры, танцующие в круге, а все дети и младенцы начали плакать – даже молчаливые развернутые и завернутые куколки. Свертки заерзали, и из щели в стене полились вопли.

Минья была не в себе, металась от ребенка к ребенку, суетилась и хватала их, рывком ставила на ноги, пыталась поднять младенцев с пола. Они расползлись, выпутываясь из пеленок, выйдя из оцепенения, и лицо девочки одичало от расстройства. Задание было невыполнимым. Детей было около тридцати, а помощи – никакой.

И вновь Сарай задумалась: где же няни?

– Это ты виновата! – накинулась Минья на Сарай, кидая перепуганные взгляды на открытую дверь. – Ты все испортила! Я не смогу унести всех.

– Мы их спасем, – заверила Сарай. Паника начинала передаваться и ей наряду с беспомощностью. Аура этого сна обладала грубой силой. – Мы всех спрячем. Я помогу тебе.

– Обещаешь? – спросила Минья, ее круглые глаза наполнились мольбой.

Сарай замешкалась. Слова с привкусом лжи готовы сорваться с уст, но она не знала, что еще делать, поэтому произнесла их. Дала обещание.

Лицо Миньи изменилось.

– Ты лжешь! – вскрикнула девочка, будто прекрасно знала, чем закончится этот день. – Все повторяется! Они всегда погибают!

Дети плакали и расползались в разные стороны, пытаясь спрятаться за колыбельками и под кроватками, а младенцы выли и блеяли. Сарай поняла – это правда: они давно погибли, и она не может спасти ни единого. Отчаяние накрыло ее с головой – почти.

Девушка напомнила себе, кем является, чем является и что в этом мире она обладает силой. Сарай может трансформировать сны. «Они всегда погибают!» – сказала Минья. Стало быть, она переживала этот день снова и снова? Всегда пытаясь спасти их, и всегда безуспешно? Сарай не могла воскрешать мертвых или оборачивать время вспять, но удастся ли ей дать Минье победить хотя бы раз?

Она захватила власть над сном. Это было легко, словно вдох. Закрыла дверь в ясли – ту, на которую постоянно оглядывалась Минья. Закрыла, чтобы никто не мог войти. А затем создала другую, в противоположной стене, где двери никогда не было. Она открывалась в небо, где ждал пришвартованный корабль – версия шелковых саней, только крупнее, с лоскутными понтонами, кисточками и гирляндами из помпонов на перилах, а вместо мотора была стая запряженных гусей, выстроившихся буквой «V» и готовых доставить их в безопасное место. Осталось только забрать детей и перенести на корабль, но Сарай и с этим могла помочь. Достаточно просто пожелать, чтобы они переместились туда. Не обязательно подгонять и поторапливать их. Она сказала Минье: «Мы можем сбежать», и указала на дверь.

Но вдруг Минья вздрогнула, и когда Сарай оглянулась, то увидела в новом дверном проеме мужчин, и одним из них оказался ее отец с ножом в руке.

Сарай пожелала, чтобы он исчез, но в ту же секунду Эрил-Фейн появился в другой двери – вновь открытой, будто ее никогда и не закрывали. И опять, и опять – он возвращался каждый раз. Стоило ей изменить сон, как он сводил трансформацию на нет. Все равно что пытаться перенаправить реку, используя только руки. Богоубийца всегда возвращался – с мрачным лицом, ножом и своей миссией.

– Не сработает, – сказала Минья, и ее лицо увлажнилось от слез. – Думаешь, я не пробовала?

И тогда Сарай поняла, что это сопротивление – дело рук Миньи, ее собственная непримиримость, порожденная столь глубокой травмой, что она не могла спастись от нее даже во сне или же позволить сделать это Сарай. Здесь она в ловушке вместе с младенцами, которых не смогла спасти.

– Выходи! – рыдала она, пытаясь достать маленького мальчика из-под кроватки. – Пойдем со мной! Нам нужно бежать!

Но он сильно перепугался и отползал все дальше. В конце концов Минье удалось достать другого мальчика, которого Сарай приняла за Ферала, и поднять двух запеленатых младенцев одной рукой: Руби и Спэрроу. Они плакали. Сарай дивилась, как Минье удавалось их держать. Она сама была такой маленькой. Но девочка действительно это сделала и пронесла их всю дорогу по коридору к сердцу цитадели, где протиснула в щель и уберегла от опасности. Откуда у нее только взялись силы? А потом Минья поразила Сарай. Она схватила ее за руку и начала тащить с ними.

– Тише, – грубо шикнула девочка на младенцев. Руки Сарай и Ферала были сжаты в невероятно крепкой хватке. Пальцы Миньи соскальзывали; ей приходилось держать крепче. Это было больно. Сарай попыталась вырваться, но Минья развернулась и требовательно спросила, свирепо прорычав: – Вы тоже хотите умереть? Хотите?

И в эту секунду все стало по-настоящему. Эти слова были как прут, помогающий взломать дверь. Сарай уже слышала их пятнадцать лет назад, прямо на этом месте. Ее охватил ослепляющий ужас. Теперь она чувствовала себя так же, как тогда. В словах звучала угроза. Минья тянула их с Фералом. Их маленькие ножки путались. Они хотели остаться в единственном месте, которое знали. За дверью скрывалось что-то ужасное. Но Минья их не отпускала.

Чтобы добраться до двери и какой-либо надежды на спасение, им пришлось карабкаться по препятствию, распластавшемуся на полу. Вот в чем аномалия, запотевшее стекло, сбой сна. Сарай не могла увидеть, что там лежало, но сейчас ей удалось. Это Эллен, и она почувствовала, как проседают их мягкие тела, пока ползла через них. Женщины были скользкими, и ее руки окрасились в алый, как и рука Миньи. Поэтому она была такой скользкой. Сарай думала, что это пот, но то была кровь.

Наконец все вышло из-под контроля. Сарай отдернула руку. Отдернула во сне и наяву, где сидела рядом со спящим телом Миньи. Сделала то, чего не могла девочка: сбежала из кошмара. Лазло ждал, обхватив ее руками, его дыхание и голос ласкали ухо:

– Все хорошо, – бормотал он. – Это просто сон. Я с тобой. Все хорошо.

Но это не просто сон, и ничего не хорошо. Это воспоминание, и Минья все еще заперта в нем.

Сарай потребовалось некоторое время, чтобы унять дрожь, но она пока не могла обсуждать увиденное, поэтому послала Лазло в дождевую комнату за водой и тряпкой, а потом очень нежно умыла Минье лицо и шею, плечи и руки, почти так же, как омывала собственное тело всего несколько часов назад. Она даже уложила голову девочки себе на колени, как раньше свою. Зачесала волосы назад, вылила несколько чайных ложечек воды в рот, разбавив ее каплей сонного зелья Леты – ведь как бы ей ни претило задерживать Минью в том кошмаре, она не могла позволить ей выйти и руководить собой и угрожать Плачу. Пока что придется оставить ее там.

Но Сарай просто обязана как-то помочь.

Когда взошло солнце, она разбудила Спэрроу, чтобы та сменила ее на дежурстве.

– Как все прошло? – поинтересовалась девушка.

Сарай просто покачала головой:

– Позже расскажу.