на вопросах, обсуждаемых на Потсдамской конференции. Первым важным следствием было оглашение последнего предупреждения Японии — Потсдамской декларации. Теперь следует рассказать о тех сенсационных сообщениях, пришедших в Потсдам в самом начале конференции, об испытаниях в Нью-Мексико.

Официальное открытие конференции было перенесено с 16 на 17 июля, потому что у Сталина случился легкий сердечный приступ. Трумэн использовал освободившийся день для переезда в Берлин из своей резиденции в Бабельсберге. «В течение двух часов моей поездки, — написал он позднее, — я видел свидетельство большой человеческой трагедии».

Сразу после своего возвращения Стимсон обратился к президенту и Бернсу с сообщением о послании, полученном им от Дж. Харрисона, который был председателем Временного комитета по испытаниям бомбы. Это было первое сообщение о взрыве атомной бомбы в Аламогордо. В зашифрованном донесении сообщалось: «Больной прооперирован этим утром. Окончательный исход еще не известен, но состояние пациента удовлетворительное, лучше, чем ожидалось. Необходим пресс-релиз для местных газет. Доктор [генерал] Гроувз доволен. Он возвращается [в Вашингтон] завтра. Сообщение придет по почте».

Харрисон выполнил свое обещание, отослав второе короткое послание, которое Стимсон получил на следующий день или вечер (17 июля). В нем говорилось: «Доктор Гроувз только что вернулся, полный оптимизма, с известием, что малыш здоров, как и его старший брат. Свет в его взоре различим отсюда [Вашингтон] до Хайхолда [дом Стимсона на Лонг-Айленде, в 250 милях], и я мог слышать его крики, долетавшие отсюда до моей фермы [в 40 милях от Аппервилля, штат Вирджиния]».

Стимсон немедленно обсудил последнюю новость с Бернсом и сообщил ее Черчиллю. Военный министр пометил в своем дневнике, что премьер-министр не слышал о великой новости от британских официальных лиц в Вашингтоне, что он был сильно воодушевлен и что был категорически против передачи русским информации об этом оружии.

На следующий день, 18 июля, Стимсон обсудил с президентом второе послание Харрисона. В своем дневнике он писал о том, что президент был «очень доволен и сильно обрадован вестью от Харрисона».

21 июля, в первой половине дня, курьер доставил лично Стимсону специальное донесение генерала Гроувза. Стимсон назвал его «чрезвычайно важным документом, написанным ясным и хорошим языком, к которому прилагались документы чрезвычайной важности». Он считал его «исчерпывающим и красноречивым свидетельством величайшего успеха испытаний, в результате которых была выявлена огромная разрушительная сила, более мощная, чем мы ожидали от S-I».

Донесение о прошедшем испытании атомной бомбы приводится ниже.

МЕМОРАНДУМ ВОЕННОМУ МИНИСТРУ

(июль 18, 1945)

Тема: Испытание

1. Это не краткое официальное донесение, но попытка кратко изложить то, о чем я бы Вам рассказал, если бы Вы находились здесь после моего возвращения из Нью-Мексико.

2. В 05.30 16 июля 1945 г. в отдаленном секторе базы ВВС Аламогордо, Нью-Мексико, было проведено первое полномасштабное испытание атомной (урановой) бомбы имплозивного типа. Впервые в мировой истории был произведен ядерный взрыв. И какой мощности взрыв! <…> Бомба не была сброшена с самолета, но взорвана на платформе, размещенной на вершине 100-футовой стальной башни.

3. Испытание было успешным и превзошло все возможные ожидания. Основываясь на достоверных данных, я оцениваю выделившуюся при взрыве энергию, эквивалентную энергии взрыва от 15 тыс. до 20 тыс. тонн тринитротолуола; и это по самой скромной оценке. Последствия взрыва были потрясающими. В течение краткого периода времени наблюдался эффект молнии в радиусе 20 миль, который был подобен появлению нескольких солнц в полдень; образовавшийся гигантский огненный шар просуществовал несколько секунд, прежде чем померк. Он имел грибовидную форму и поднялся на высоту 10 тыс. футов. Свет от взрыва был ясно виден в Альбукерке, Санта-Фе, Силвер-Сити, Эль-Пасо и других местах на расстоянии около 180 миль. Звук взрыва был слышен на таком же расстоянии, но в среднем на удалении 100 миль. Вылетело только несколько окон, одно — на расстоянии 125 миль. Образовалось массивное облако, которое резко поднялось вверх, за 5 минут достигнув субстратосферы, на высоту от 41 тыс. до 36 тыс. футов; оно без остановки прошло через слой температурной инверсии на высоте 17 тыс. футов, который, по мнению многих ученых, должен был остановить его. Два дополнительных взрыва произошли в облачном слое вскоре после основного взрыва. В облаке содержалось несколько тысяч тонн пыли, поднятой с земли, и значительное количество железа в газообразной форме. На данный момент мы полагаем, что произошло возгорание железа, когда оно смешалось с кислородом в воздухе, и это вызвало дополнительные взрывы. Наблюдалась значительная концентрация высокорадиоактивных материалов в облаке вследствие реакции ядерного деления.

4. Сформировался кратер, в котором исчезла вся растительность, диаметром 1200 футов с полого сужающимися к центру стенками. В его центре образовалось углубление в виде чаши 130 футов в диаметре и 6 футов глубиной. Материал в кратере представлял собой сильно измельченную, напоминающую пыль, землю. Материал в пределах внешней окружности кратера зеленоватого цвета, и его хорошо видно на расстоянии 5 миль. Сталь, из которой была сделана башня, испарилась. На расстоянии 1500 футов от места взрыва находилась 4-дюймовая железная мачта высотой 16 футов, прочно крепившаяся к бетону оттяжками. Она исчезла без следа.

5. На расстоянии полумили от места взрыва находился массивный стальной испытательный цилиндр весом 220 тонн. Его основание было углублено в бетон. Цилиндр окружала мощная стальная башня высотой 70 футов, с прочно укрепленным бетоном основанием. Эту башню можно сравнить со стальным строительным отсеком в типичном высотном здании в 15–20 этажей и со складской постройкой. На создание башни, по высоте равной 6-этажному зданию, ушло 40 тонн стали. Поперечные связи, используемые для усиления строительных конструкций, были более крепкими, чем при обычных постройках из стали. Отсутствие капитальных стен у постройки снижало эффективность взрыва при воздействии на рабочую поверхность. Взрыв сорвал башню с основания, перекрутил и отбросил ее; и она осталась лежать на земле. Последствия взрыва указывали на то, что на таком расстоянии незащищенные стационарные стальные постройки и каменные здания непременно будут разрушены… Я уже больше не считаю, что Пентагон — это безопасное укрытие от такой бомбы. Здесь прилагаются изображение башни до взрыва и фотография, что осталось после него. Никто из нас не предполагал, что она будет разрушена.

6. Облако поднялось на большую высоту — сначала в форме шара, затем гриба; далее оно превратилось в высокую колонну, в форме каминной трубы; а потом было разнесено ветром в разных направлениях и на разных высотах. Из него выпала пыль и радиоактивные материалы на обширной территории. Их исследовали медики и ученые при помощи различных инструментов для проверки их радиоактивного воздействия. В то время, когда радиоактивность на земле здесь и там была достаточно высока, ни в одном месте она