— Но…

— Ли, сделай, как прошу, не спорь. И собирай вещи. Самое необходимое.

Линда покосилась на стоящий в дверях чемодан, с которым вернулась из Черного сокола. Нет, его содержимое не подойдет. Нужно запастись теплыми вещами.

…Двадцать минут спустя Линда с Калибом вышли из дома. Ее сердце безудержно стучало. Всё ещё не верилось в реальность происходящего. Мертвый муж собирается увезти в неизвестном направлении и обещает никуда не исчезать. Причем, целуется, как очень даже живой. Калиб, тем временем, достал из кармана кожаной куртки нечто, смахивающее на пульт от телевизора, только уменьшенный раза в три, и нажал кнопку.

— Что это? — спросила Линда с подозрением.

— Отличная штука, помогающая прятаться от камер. Нас не должны отследить, — Калиб заговорщицки подмигнул. — Кстати, об этом. Давай телефон.

Линда подозревала, муж вытащит сим-карту, но он отключил звук и вибросигнал, а потом с помощью всё того же «пульта» открыл заднюю дверцу припаркованной на временной стоянке спортивной машины и бросил телефон под сиденье.

— Пусть охотятся за призраками, — пояснил с мальчишеской улыбкой и поманил Линду за собой — к черному внедорожнику. — Надеюсь, ты не разлюбила дорогу. Она предстоит не близкая.

— Не разлюбила, — отозвалась та, подумав, что это относится не только к дороге, но и к спутнику…

****

Они ехали больше двенадцати часов, останавливаясь лишь перекусить и немного размять ноги, но Калиб так ничего и не объяснил. Большую часть времени вел автомобиль сам. Только раз пустил за руль Линду, когда понял, что она вот-вот взбунтуется. Он хорошо ее знал. Слишком хорошо. Понимал, когда надо погладить по холке, дать пряник, а когда проявить строгость. Последнее пока точно б не сработало. Поэтому Калиб старался быть белым и пушистым, насколько позволяли обстоятельства.

— Значит, вы с Пьером всё выяснили об Айседоре, — проговорил он с легкой усмешкой, когда они вновь поменялись местами. — Хорошая работа. Но результат опасный.

— Угу, — отозвалась Линда, роясь в сумочке в поисках пудреницы. Хотелось хоть чуть-чуть освежить лицо. Она не успела передохнуть после одного путешествия, как отправилась в другое, а это не красит ни одну женщину — Только не понимаю, почему ты защищал Эвелин?

— Никого я не защищал, Ли. Просто знал, что Эвелин Кармайкл не суждено понести наказание. Да и Дора не в обиде. В смысле… У нее были иные планы. Но что случилось, то случилось. Она нашла себе новое применение в… хм… ином мире.

— Какое еще применение? — спросила Линда сердито. — Не можешь сказать? Даже после того, как явился и умыкнул меня? Хотя сам же утверждал, что мне полагается выйти замуж и нарожать детей.

— Ли…

— Или это ваш сговор с Айседорой? Вы же, как я понимаю, общаетесь после смерти. Вот и решили вернуть себе бывших вторых половин. Разделяй и властвуй, не так ли говорят?

— О чем ты?

— Ты же в курсе, что Айседора встречалась с Джеймсом Донованом, чем и подписала себе смертный разговор? И тебе заодно!

— В курсе. Они встречались. Но причем тут мы?

— О! То есть, ты не в курсе, что с Джеймсом Донованом теперь встречаюсь, в смысле, сплю я?

Ох, зря она это сказала. Очень зря. От неожиданности Калиб выпустил руль, и внедорожник вознамерился отправиться прямиком в кювет. Хорошо, что ведьмовская реакция Линды не подкачала. Умелым пасом она заставила тяжелую машину выровняться и остановиться у обочины.

— Черт бы тебя побрал, Калиб, — прошипела Линда, поправляя растрепавшиеся волосы. — Я сбежала с тобой не ради того, чтобы умереть.

— И то верно, — отозвался он, вытирая вспотевший лоб, а потом внимательно посмотрел на жену и спросил: — Это правда? Про Донована? Или ты сказала это в отместку?

Можно было соврать. Но какой смысл?

— Правда. Что-то наклевывалось. В смысле помимо секса. Но я сама не знала, что именно. А потом… потом началась вся эта кутерьма и… Вороньи боги! Откуда столько укора во взгляде? Я уже давно стала, как Пьер. Снимаю мальчиков в баре и тащу в постель. А чего ты ждал, Калиб? Ты умер, между прочим! А я человек. В смысле, ведьма. С потребностями, пороками и недостатками.

Он молчал, а Линда потерла ноющие виски и продолжила:

— Иногда мне кажется, что всё дело в тебе. В твоем влиянии. Рядом с тобой я становлюсь лучше, чем есть. А всё остальное время…

Она махнула рукой, решив не договаривать. И так всё ясно. Калиб всегда был идеальным. Поступал правильно. А Линда старалась соответствовать, чтобы не разочаровать мужа. Чтобы Калиб не решил, что она недостойна его любви.

— В моем влиянии… — протянул тот в ответ. — А я считал, всё наоборот. Не встреть я тебя, жизнь сложилась бы иначе, пошла под откос. Я ведь успел побывать в колонии. Знаю, как легко перейти на темную сторону из-за злости на несправедливость вселенной. Я бы что-нибудь обязательно натворил. Серьезное. Убил дядю, к примеру. Но появилась ты и спасла меня.

Линда всхлипнула. Она признается в измене. В десятке измен. А Калиб называет ее спасительницей. Не безумие ли? Да, технически Линда не изменяла мужу. Она поклялась ему в верности, пока смерть их не разлучит. Но смерть разлучила. Вот только Линда всё равно почувствовала себя предательницей. Муж ведь сидит рядом. И ему больно. Больно от того, что она провела десятки ночей в объятиях других мужчин.

— Расскажи об Айседоре, — попросила она, чтобы не говорит о личном.

Слишком тяжело. Для обоих.

— Что ты хочешь знать? Правда, я не могу рассказать, где она сейчас, и чем занимается.

— Меня интересует прошлое. Что произошло в Чибисе? И почему в доме ее родителей — фальшивых родителей — стоит печать?

Калиб тяжело вздохнул.

— Я расскажу. Но позже. Обещаю. А пока сядь за руль и следуй указаниям навигатора. Мне нужно немного поспать.

На языке вертелись возражения. Линда хотела уступок. Хоть каких-нибудь. Надоело оставаться в неведении. Но она сжала зубы и подчинилась, гадая, почему Калиб снова собирается спать. Как в ночь ранения. Он же мертв, в конце концов. Или не совсем мертв? Но разве так бывает?

Впрочем, что она вообще реально знает о загробной жизни?

****

Через пару часов Калиб снова сел за руль, но вел автомобиль, молча. Он явно считал, что время для продолжения разговора не пришло. Какое-то время Линда смотрела на него. На волевой профиль. На сильные руки на руле. На обручальное кольцо на безымянном пальце. Калиб носил его после смерти. Стало быть, считал, что их союз действителен. А потом… потом Линда отвернулась к окну, чтобы не видеть мужа, и попыталась собраться с мыслями.

Ну не безумие ли? Она всё бросила, села в машину к погибшему супругу и теперь едет в неизвестном направлении. Да, однажды они через это проходили. Линда уехала с Калибом из отцовского дома. Но тогда у них было будущее. А что сейчас? Вороньи боги! Нет, Линда не жалела о принятом решении. Она любила Калиба. Черт возьми! Любила! И не переставала любить! И всё же… всё же…