заснуть беспокойным сном, но тут же была жестоко разбужена порхающей рядом Лидией.

— Мари, сегодня прием, — обрадовалась она, заметив пробуждение.

Я ее оптимизма и счастья не разделяла.

— Вас, вампиров, не учили понятию личное пространство? — недовольно бурчала, прячась под одеяло.

— Что? — не поняла меня девушка. — Вставай. Пора собираться.

В смысле собираться? Прием вечером. Сейчас даже не обед. А с моим настроением я превращусь в Ван Хельсинга и начну отстреливать бледнолицых направо и налево. На их месте я бы ведьму охраняла и пылинки с нее сдувала.

— Еще рано, — притянула покрывало к себе. — Отстань. Сама собирайся.

Но юная де Цепеш сдаваться не собиралась и призвала на помощь братьев.

— Кто разбудит Машу, тому буду отдавать четверть карманных денег, — пообещала она  Форду и Норту, когда они зашли в комнату.

Я резко села.

— Что там про деньги?

Лидия прикрыла рот ладошкой и рассмеялась.

— Не знала, что ты такая меркантильная.

Это вампирше повезло родиться с серебряной… ой, им же серебро нельзя… неважно какой ложкой во рту, а я легкие деньги любила.

— Считай, я сама себя разбудила, — прищурила глаза, — так что деньги мои.

— Ну вот, — расстроился Форд, — а я на арбалет копил.

Какой неугомонный мальчик. Надо будет поговорить с Триалем, чтобы во время приема он приколдовал этих юных созданий к дивану. А то, не ровен час, от Ведьминой горы останется только шахта.

Не могу сказать, что дальнейшее было пыткой. Я позавтракала, приняла ароматическую ванну, а после ко мне набежала стайка приглашенных девиц, которые должны были сделать из десаи Маши Антоновой настоящую красавицу и прелестницу. Таким образом Анжелика пыталась извиниться за свое не очень красивое поведение перед спасением Лидии.

— Мари, — обратилась она ко мне, — сегодня важный день, пусть мы и идем к десаю, а не к десу. Прием в честь тебя. Алекс Аллен — важный член города, единственный артефактор в Дримгейте, так что все взгляды будут устремлены на твою персону. Ты справишься?

— Думаю, да, — робко ответила, но прекрасно понимала, куда она клонит.

С каждым ее словом меня покидала уверенность. Я же не привыкла к таким отношениям. Кто-то ниже по роду, кто-то выше. Женщины молчат, а мужчины решают. Почти весь вечер нужно держать рот на замке, чтобы себя не выдать.

— Я попросила приготовить платье, — тепло улыбнулась холодная красавица, — не то, что ты мерила у модистки, другое. Наша мода тебе не подойдет. Но в Датхаре такие платья в ходу.

Не успела я задаться вопросом «где», как служанки внесли легкое одеяние оливкового цвета.

Да. Анжелика точно хотела вымолить прощение.

Платье завораживало. И я точно притяну к себе всеобщее внимание. Цветом оно выделит мою смуглую кожу и кудрявую темную шевелюру. В греческом стиле, подчеркивающее грудь и талию, оно не будет стеснять движений. Ткань струилась и блестела.

— Не отходи от нас или от оборотней, — продолжила наставлять меня деса де Цепеш. — Без поддержки тебя быстро раскроют.

— Я и не собиралась.

— Хорошо, — потрепала меня по плечу вампирша. — Не буду мешать сборам. Встретимся через несколько часов.

Когда за ней захлопнулась дверь, а на меня посмотрели три заискивающие девушки, я сильно смутилась. Ну почему не минут? Есть же бытовая магия? Я не на вручение Оскара собираюсь.

Ближе к вечеру эта тирания косметологией закончилась. Нет, я не была неумехой или пацаном в юбке. Уход за собой, макияж, прически, наряды — все это любила, пользовала и уважала. Вот только в моей голове не укладывалось, что можно делать с внешним видом в течение пяти-шести часов. А как оказалось, очень даже многое.

— Как я устала, — потянулась, но продолжала критически осматривать себя в зеркале.

— Тебя успокоит, — пробурчал недовольный кот, ожидавший все это время подле меня, — если я скажу, что мы скоро все тут подохнем?

— Ну ты и пессимист.

Вообще-то, выглядела я восхитительно — как лесная нимфа с идеальной загорелой кожей.

Девушки расступились, что-то прошелестели на прощание, а я искренне их поблагодарила. Никогда мое лицо так не сияло. А это значит, что мои идеи с косметикой потерпели невероятный крах. Здесь и так все отлично. Лучше уже не сделать.

— Мари, — в дверь осторожно постучался Жофре, — все ждут вас. Вы выйдете?

— О, и этот доходяга с нами? — весело заметил Пират.

— Тише, он услышит, — попыталась я приструнить эту язву.

— У вампиров отличное зрение и слух, так что я все слышу, десая Мишель и ее фамильяр.

Вот пушистая заноза, блох тебе в шерсть, зачем хозяйку подставлять? В этом мире все ведьмы обладали фамильярами, и именно по ним можно было угадать характер хозяйки. Правда, все знакомые сразу обозначили, что колдуньи — народец мерзкий с ядовитым языком, а значит, их питомцы такие же.

— Да, — выплыла павой из комнаты. — Как я? — несколько раз покрутилась.

— Мое сердце разбито, — картинно опустился в поклоне и развел руки вампир, — но мне вы больше нравитесь, когда недовольны и злы.

— Посторонись, зубастый, — распушился тотчас защитник, — ты ею уже напитался. Иди на прием, а пищу мы там обеспечим.

— Только на это и надеюсь, — подмигнул мне де Руаль и предложил руку.

Я положила ладонь ему на локоток, и мы начали аккуратно спускаться ко всем остальным.

Так, с этим надо что-то делать. Какая пища? Это он про скандалы?

— Пират, миленький, — взмолилась мысленно, — понимаю, что ты томился в ожидании, но давай вести себя прилично.

— Ты веди, а я кот. Кланяться не приучили. Как там ваш Ленин завещал?

— Дурак ты! — обиделась не на шутку. — Он учиться завещал, причем людям. Чувствую, облажаемся мы с местным этикетом по полной. — Чую, что притягиваю одни неприятности, и в половине из них виноват ты, — печально вздохнула, обдумывая, что же может пойти не так на этом вечере.

— Ой, не ной, — махнул лапой фамильяр, — я вот притянул дурную ведьму. Это куда хуже.

Ага, ты ее не только притянул, но еще и задолбал.

В мысленной перепалке не заметила, что остался один пролет по треклятой лестнице. Почему треклятой? Трудно сохранять равновесие в бежевых