Старыгин нетерпеливо переминался с ноги на ногу возлемагазина. Машу он не узнал, скользнув по ней равнодушным взглядом. Она прошлачуть вперед и подпихнула пакет с ненужным зеленым костюмом в тележку,заваленную пустыми картонными коробками. И в то самое время, когда онанаклонилась, сумочка сползла с плеча, и ее тут же выдернул какой-то шустрыймальчишка.

— Ой! — Маша крикнула так громко, что Старыгин,узнавший ее по голосу, одним прыжком оказался рядом с ней.

Воришка улепетывал с сумочкой, где лежали ценные бумаги и дневникее деда. Недолго думая, Маша припустила следом, радуясь, что прихватила вмагазинчике еще и удобные ботинки. Она неслась молча, не тратя времени накрики, да и ни к чему было привлекать внимание. Карабинеров поблизости ненаблюдалось, улица была запружена народом, никто не удивлялся при виде бегущих,тем более, что вор спрятал сумочку под куртку. Сзади слышалось сопеньеСтарыгина, он явно сдавал, потому что дышал слишком тяжело.

«Куда ему бегать — при такой кабинетной работе», —подумала Маша и наддала ходу. Воришка оглянулся и тоже поднажал. Старыгинотстал, Маша летела как на крыльях, силы ей придавала злость. Какой-то мелкиймерзавец посмел отнять у нее, дневник деда, в то время как они почтирасшифровали его. И могли бы узнать, что же все-таки происходит, кто укралМадонну Литта, и кто охотится за ней, Машей.

Вор свернул в переулок, у Маши от ярости открылось второедыхание. Расстояние между ними неуклонно сокращалось. В переулке было пустынно,только немолодой человек с палкой шел, не спеша, по своим делам. Вор с размахутолкнул его, тот едва не упал, ухватился за стенку. Вор помчался дальше,попытался свернуть во двор, но из ворот ему наперерез вдруг выскочилзапыхавшийся Старыгин. Веришка затоптался на месте, поднырнул под рукуСтарыгина, но тут Маша в прыжке толкнула его и впечатала в створку ворот.

Парень взвыл больше для публики, которую составляли старуха,выглядывающая из окна, и две кошки на каменных ступеньках.

Маша залепила вору две здоровенные пощечины и вырвала своюсумку, которая оказалась открытой. Сердце кольнуло нехорошее предчувствие.Ценные бумаги были на месте, но дневник пропал.

— Говори, куда дел тетрадку? — закричала Маша.

Отдышавшийся Старыгин едва успел перевести ее слова наитальянский. Воришка взглянул на Машу и понял, что она настроена оченьсерьезно. Он сделал попытку вырваться, но Маша сильно пнула его ногой подколенку и пригрозила в цветистых выражениях, что изувечит его навсегда, если оннемедленно не скажет, куда дел ту тетрадку, что была в сумке.

Старыгин замешкался с переводом, но парень и так все понял.Он забормотал что-то быстро-быстро.

— Говорит, что отдал тетрадку тому мужчине, с которымстолкнулся. Говорит, что тот его нанял. Ему нужна была тетрадка, а деньги онразрешил забрать себе. Такой седой наполовину..

— Врешь все! — Маша крепко прихватила парня заухо.

— Да нет же, вон в том переулке!

— Показывай! — Маша потащила воришку за ухо.

— Вот он! — прошипел воришка, указывая на другуюсторону улицы. — Видите, я не соврал!

На противоположной стороне, возле входа в кондитерскиймагазин, высокий мужчина садился в открытый «Пежо». Мужчина действительнобросался в глаза: левая половина его головы была черной, как смоль, правая —совершенно седая.

— Я не соврал, синьора, отпустите меня! бормоталмальчишка. — Или я заору!

Глаза его хитро сверкнули. Паршивец явно догадался, чтоподозрительные иностранцы еще больше, чем он сам, боятся встречи скарабинерами.

— Ладно, беги! — Маша выпустила красное распухшееухо и добавила:

— Вот тебе! — она протянула воришке десять евро.Он ловко выхватил купюру из ее руки и припустил обратно в переулок, сделав напрощание непристойный жест.

Открытая машина отъехала от тротуара и медленно двинуласьвперед в плотном потоке автомобилей. Маша бросилась к остановившемусянеподалеку такси, но ее ловко оттолкнула полная дама средних лет, увешаннаямногочисленными покупками. Захлопнув за собой дверцу машины, победительницавысунулась и прокричала Маше что-то откровенно издевательское.

Старыгин махал руками, пытаясь остановить какую-нибудьмашину, но все проезжали мимо, даже не притормаживая. Маша присоединилась ксвоему спутнику, надеясь на свое женское обаяние, однако после посещенияодежного магазина оно, видимо, несколько снизилось, во всяком случае,итальянские водители не спешили на помощь.

Открытый «Пежо» постепенно приближался к перекрестку. Ещенемного, и он скроется за поворотом…

Вдруг рядом с Машей раздался веселый молодой голос:

— Чао, рагацца!

Маша обернулась. Ей махал рукой высокий коротко стриженныйпарень на ярко-фиолетовом мотороллере.

— Мы виделись в библиотеке! — крикнул онпо-английски, перекрывая уличный шум. — Ты знакомая доктора Сорди, а я унего учусь!

— Привет! — отозвалась Маша и развела руки. —Никак не поймать такси!

— Садись, я тебя отвезу, куда нужно! Или ты сДругом? — он оценивающе взглянул на Старыгина.

— Дмитрий, я поеду, а то мы его упустим, вполголосапроговорила Маша, — встретимся через час около фонтана Треви! — И онабросилась между отчаянно сигналящими машинами к парню на мотороллере.

— Ну и куда тебя отвезти? — спросил тот, когдадевушка устроилась у него за спиной. — Ты туристка или приехала в Рим поделам? Как тебя зовут?

— Мария, — представилась девушка, — Мэри.

Поехали вон за тем открытым «Пежо», видишь?

Надо не потерять его…

— Как интересно! — парень обернулся к ней, широкоулыбаясь. — Ты не туристка! Ты шпионка, да?

— По совместительству, — усмехнулась Маша. —Эй, не упусти его!

— Шутишь? — парень нажал на педаль газа и ловкообошел сразу несколько машин. — Да куда он денется! В такой пробке мы егопешком догоним!

Медленно продвигаясь вперед, то и дело застревая, «Пежо»двигался по узким улочкам.

Мотороллер не отставал от него, ловко лавируя в потокеавтомобилей. Наконец открытая машина свернула к тротуару и остановилась передвходом в небольшое кафе.

— Спасибо! — Маша чмокнула парня в щеку и лихососкочила с мотороллера.

— Эй, увидишь Джеймса Бонда — передай привет! —студент махнул ей рукой и почти тут же скрылся из виду.

Мужчина с наполовину седой головой вошел в кафе. Машанадвинула бандану на самые глаза и двинулась следом. Она исходила из того, чтоседоголовый видел ее до переодевания, в респектабельном костюме, и вряд лисейчас узнает в рваных джинсах, куртке и темных очках.

Войдя в кафе, девушка огляделась.