Шимрон достал из-за пояса массивный "Иерихон", передернул затвор и стал вглядываться в полумрак нешироких улиц, взрезавших плотную застройку богатого района…

Вскоре появился хорошо освещенный забор его особняка, и от сердца немного отлегло. На территории – в небольшой пристройке, обитали три сотрудника круглосуточной личной охраны. Видеокамеры с мониторами, система сигнализации, хорошее оружие – все по последнему слову.

Автомобиль остановился у короткой дорожки, пересекавшей плиточный тротуар. Асаф покинул салон, захлопнул дверцу и побрел к калитке. На звонок ответил знакомый голос охранника; сработал замок, чугунная калитка открылась…

И уже поднимаясь по широкой лестнице крыльца, он почувствовал облегчение, словно с плеч свалился тяжелый камень. Однако это чувство пришло не надолго. Войдя внутрь особняка и тяжело прошагав по длинной мраморной лестнице, мужчина вдруг остановился. Из-под двери, ведущей в его кабинет, пробивалась полоска света. Это более чем насторожило – ни жена, ни сын в его рабочих апартаментах никогда не появлялись. К тому же из головы не выходили эти исчезнувшие русские агенты…

Рука сама потянулась к пистолету. Взведя курок, он осторожно прошмыгнул мимо двери и подошел к окну в конце галереи. Высота второго этажа дозволяла в деталях рассмотреть соседнюю улочку, примыкавшую к той, по которой обычно ездил его "Мерседес".

Взгляд медленно скользил вдоль соседских заборов, пока вдруг не наткнулся на припаркованный автомобиль. Глаза Асафа сузились, всматриваясь в полумрак…

На соседней улице – в тридцати метрах от его дома стоял светлый "Форд".

Выудив мобильник, он нажал несколько кнопок и приглушенно сказал:

– Натан, возьми с десяток самых опытных людей и как можно быстрее приезжай к моему дому. Да, я нашел их. Они в моем кабинете…

Израиль; Хайфа

1 июля

Такси неспешно ехало по ночному городу.

Удобные магистрали и замысловатые развязки, проложенные меж современных кварталов, сменялись тесными рядами старинных построек, нависающих над узкими кривыми улочками. За окнами проплывали нарядные вывески, освещенные витрины магазинчиков и редкие встречные автомобили. Время было позднее, и город уже спал.

Давид здорово надрался и сидел, уронив голову на плечо подружки. Однако соблазнительная близость и предстоящая бурная ночь не давали алкоголю окончательно взять верх над молодым организмом – время от времени сонная одурь сменялась столь же дурной активностью, и рука лезла под кофточку девушки. Если Дженни отталкивала нахальную ладонь, то салон оглашался громкими требованиями шампанского и отчаянной руганью…

– Ну, прекрати же, Давид! – шепотом успокаивала она. – Мы загремим в полицию, вместо того чтобы спокойно потрахаться. И проведем ночь в разных камерах…

– Меня в полицию?! Да ты знаешь, кто мой отец?!

– Нет, не знаю. И полиция не знает. А пока выяснит – наступит утро.

Подобные доводы убеждали, но затихал мальчишка не надолго и спустя пару минут сызнова уговаривал Дженни заняться любовью прямо в машине.

– Господи… – вздохнула она. – Сколько нам еще ехать?

Давид тщетно попытался настроить резкость. Потом кивнул на таксиста:

– Он знает… Эй, сколько до моего дома?

– Минут пятнадцать, – сконфуженно покосился тот в зеркало.

Арбатова с отвращением сносила пьяные выходки и похотливые прикосновения юнца. Пару раз она незаметно оглянулась назад – Артур на светлом "Форде" ехал следом на безопасном расстоянии. Теперь же, отвернувшись, молодая женщина смотрела на проплывавшие кварталы, а мысли естественным образом возвращались к поставленной Александром Сергеевичем задаче. И сколько бы она не думала о способах ее выполнения, вывод напрашивался один: благополучно довести дело до логичного финала станет возможным лишь при стечении целого ряда обстоятельств. Слишком много было препятствий на пути: охрана особняка; родители молодого повесы; пароль на вход в домашний компьютер шефа "Урана". Наконец, сам Давид… Малейший сбой, как, впрочем, и все остальные варианты могли привести к провалу.

– Давид, умоляю: потерпи, – простонала она, отодвигая его руки от груди. – У меня ужасно болит голова.

И, демонстративно открыв сумочку, вынула пластиковый блистер с таблетками и надписью на фольге "aspirex", что свободно продавался в любой аптеке любого города. Собственно, настоящий очищенный аспирин находился по краям упаковки – в восьми из десяти ячеек. В двух центральных сидели точно такие же с виду таблетки по 325 миллиграммов и с маркировкой "А 2", однако химический состав их существенно отличался от аспирина.

– Эт-то что? – заикаясь, спросил он.

– Тонизирующее. И от головной боли помогает.

– Тонизирующее? Тогда и мне давай.

– А тебе зачем? По-моему, ты и так перевозбужден.

– Не помешает. А то засну. Ты же не хочешь т-трахнуться в такси.

– Не хочу. Ладно, держи… – подала она одну таблетку.

Тот положил ее в рот, запрокинул голову, проглотил…

Машина меж тем повернула в уютный квартал с хорошо освещенными плиточными тротуарами, медленно поехала вдоль роскошных вилл. И остановилась возле углового трехэтажного особняка.

Юноша бросил таксисту несколько купюр, кое-как выбрался из салона. Обняв девицу за талию, неверной походкой направился к чугунной калитке. Замок сухо щелкнул – вероятно, охранник у мониторов узнал подошедшего Давида. Покачиваясь, парочка двинулась по дорожке из мелкого гравия к высокому крыльцу…

"Сколько же здесь охранников в смене? И где находится их помещение? – гадала Арбатова в те томительные секунды, что шла до парадной лестницы. А у двери тихо спросила:

– Ты уверен, что родителей нет?

– Почти, – икнул тот в ответ. – А хоть бы и дома! У них своя личная жизнь, у меня – своя.

Они миновали огромный холл, поднялись по мраморной лестнице на второй этаж, повернули в застекленную галерею.

– Мои апартаменты, – показал он на дальнюю дверь. – Отец с матерью обитают на другой стороне – им мешает по ночам музыка и мои гости. Поэтому устроились подальше.

– Очень мило, – стоя посередине большой комнаты, осматривалась Дженни.

– Мне тоже нравится.

– А что за этой дверью?

– Спальня. Здесь вход в туалет и ванную комнату. За стойкой моя кухня. Давай выпьем мартини. И пойдем в спальню…

– А там балкон? – словно не слыша его призывов, интересовалась она.

– Балкон. Пойдем, покажу…

"Замечательно. Не очень высоко, а внизу мягкий газон – ног не переломаешь, – глянула Арбатова за перила. Заметив же несколько камер внешнего наблюдения, установленных на заборе, опечалилась: – А вот это плохо. Попасть сюда Артур может только одним способом – через забор. А на нем камеры… Следовательно, придется работать в одиночку".