При упоминании сына Асаф меняется в лице.

– Что с ним? – спрашивает он севшим голосом.

– Пока ничего страшного – принял обычное снотворное, – мягко поясняет она и, чуть усиливает интонацию: – Вы профессионал и знаете: проблема любых спецслужб состоит в том, что они проводят политику своих правительств ЛЮБЫМИ СРЕДСТВАМИ. Поверьте, мне будет очень жаль Давида, но если мы в течение минуты не найдем общего языка, то…

– Хорошо. Что вам нужно?

– Нас интересует сейф.

– В нем деньги, документы, второй ноутбук…

– Что на втором ноутбуке?

Тот секунду помолчал. И признался:

– Копии рабочих файлов. Все операции "Урана" за последние два года.

– Назовите шифр кодового замка.

Снова помедлив, тот продиктовал шестизначное число.

И скоро Арбатова копировала содержание жесткого диска еще одного ноутбука. Кроме него в сейфе были ничего не значащие в данном случае деньги, пяток паспортов и пистолет с запасным магазином.

– Готово, Артур, – спрятала она флешку.

Молодой человек в последний раз выглянул за дверь, прислушался…

Пробиваться на улицу через холл и освещенную лестницу было рискованно. Не хватало Ирине или ему схватить здесь напоследок пулю!

И, приняв решение, ринулся через кабинет к балкону. На ходу въехал кулаком в челюсть Шимрона, чтоб отдохнул в нирване и дал без шума уйти.

– Один из охранников по логике должен встречать на первом этаже, – объяснял он, ведя напарницу за руку к балкону, – второй наверняка на улице – держит под прицелом крыльцо. Так что выбора нет: прыгнем вниз и рвем через забор к машине…

Оглядев видимую со второго этажа территорию участка, он прыгнул первым; знаком поторопил Арбатову. Та перелезла через перила, слегка замешкалась на краю, но все ж пересилила страх и полетела в объятия Дорохова.

– Молодец, – шепнул тот, – пошли…

Теперь обоим было наплевать на камеры: перелазить решили меж столбов – напротив припаркованного через дорогу "Форда".

Майор ловко оседлал вершину кирпичного пролета, подал руку напарнице, помог забраться наверх и спуститься с другой стороны. И, приготовившись прыгать сам, услышал первый выстрел сзади.

Пуля шибанула по камню около ладони. Второй и третий выстрелы прогремели уже с опозданием – когда он оказался снаружи. Видать палили, для успокоения совести или исполняя букву инструкцию…

Мотор "Форда" взревел, машина сорвалась с места и помчалась к выезду из района Дэния.

– Господи, неужели все?… – нервно шептала Ирина.

– Сомневаюсь, – поглядывал Артур в зеркало заднего вида. Метрах в пятистах темень разрывала парочка светящихся точек.

На хвосте висел какой-то автомобиль…

Россия

Краснодарский край; окрестности села Дзыхра;

Адлер

22 июня – 3 июля

Старая гадалка оказалась права на все сто: долгожданный отпуск накрылся чугунной крышкой. Вместо спокойного уединения на природе или поездки к родителям Миронов жил в затрапезной краснодарской гостинице, и каждое утро трясся на рейсовом автобусе до краевого Управления ФСБ, где до позднего вечера давал свидетельские показания контрразведчикам.

Не сказать, что те вели себя как-то агрессивно или с подозрением. Напротив – пару раз даже поблагодарили за находчивость и отвагу. А, просмотрев его личное дело, суровый дядька в погонах полковника даже пообещал направить в Москву письменную просьбу о пересмотре взыскания за осечку на границе.

Однако долгие беседы, в которых офицеры ФСБ неведомо зачем переливали из пустого в порожнее, по пять раз переспрашивая об одном и том же, изматывали и без того уставшего капитана.

– Да, набрел на двух уродов, когда искал дрова! Да, сразу понял, что чужие! Да, надавал по роже одному и заставил вылезти из норы другого! Отвел вниз к реке и связался по телефону с Обуховым! После чего обоих сдал вам в руки. Ну, что вы еще хотите от меня услышать?! – выходил он из себя.

На что очередной дознаватель невозмутимо отвечал:

– Не кипятитесь, Игорь Львович. Нам нужно полностью восстановить картину того дня. Восстановить поминутно, дабы не упустить какую-нибудь значимую деталь. Итак, следующий вопрос…

Разбор следующего вопроса растягивался на час-полтора. Когда все подробности выяснялись, разговор возвращался к вопросу предыдущему. Потом озвучивался очередной интерес или тема вовсе ныряла в день вчерашний…

Вся эта катавасия продолжалась ровно десять дней. Вечером первого июля полковник ФСБ пожал Миронову руку, выдал проездные документы и повелел отбыть в часть.

Весть о крутом спецназовце быстро разнеслась по батальону охраны. Теперь, перешагнув порог КПП, он подмечал со всех сторон заинтересованные взгляды, слышал шепоток за спиной. Кто-то проявлял уважительный интерес, кто-то смотрел завистливо и с опаской…

От КПП он прямиком направился в расположение своего взвода – следовало проверить исполнительность бойцов.

Дневальный торчал на "тумбочке"; завидев офицера, вытянулся в струнку и отдал честь.

– Скомандуй построение второму взводу, – распорядился Миронов. И через минуту, выслушав доклад сержанта, медленно шел вдоль шеренги, придирчиво осматривая подчиненных…

У всех короткие аккуратные стрижки, чисто выбритые лица; форма отстирана и выглажена, свежие подворотнички, ремни затянуты до предела, обувь блестит.

Покончив с осмотром внешнего вида, капитан шагнул в проход между кроватями. Белье было застелено безукоризненно, полы надраены, однако при проверке тумбочек обнаружился все тот же бардак.

– В общем так, бойцы, – вернулся он к шеренге, – сдвиги в положительную сторону имеются, но доволен я не всем. Лишнее из тумбочек выкинуть, внутренности вымыть, полки застелить свежей бумагой, – коротко поставил Игорь новую задачу. – К вечеру чтоб тумбочки сияли. Кто не понял – два шага вперед.

Строй не шелохнулся.

– Славно. Люблю понятливых людей. Значит, не успевших выполнить приказание – буду считать раздолбаями. А с ними разговор короткий: каждое утро вместо обычной физической зарядки они добровольно отправляются со мной на десятикилометровый кросс. А после в течение получаса я отрабатывают с каждым из них приемы из единоборств. Причем в жестком контакте. Вопросы?

– Никак нет! – громко и за всех ответил сержант.

– Вольно. Разойдись…

Стоило Миронову открыть дверь в кабинет Обухова, как тот вскочил и радостно бросился навстречу. Тряся руку, приговаривал: