Ева попыталась собраться. Она медленно вдохнула и выдохнула, приводя себя в чувство. Только хитрость позволит ей выиграть время.

— Ну, Павел Николаевич, отпустите, мне же больно, — немного капризно и в то же время игриво сказала она. — А я и не думала, что вы такой силач.

Богданов, как ни странно, тут же выпустил ее руку, и Ева, потеряв равновесие, плюхнулась на диван.

Ее хитрость сработала: игривый тон и взгляд явно удивили толстяка. Он пришел в замешательство, потому что не ожидал такого от ледяной принцессы, которая несколько месяцев держала между ними огромную дистанцию.

— Вижу, что вы все еще обижены на того молодого человека… Но поверьте, он вовсе не является моим другом! Не сердитесь на меня, — сочувственно произнесла Ева. — Давайте все обсудим. Мы же хотели поторговаться. В плане моральной компенсации я сделаю вам большую скидку на эти прекрасные картины.

Она очаровательно улыбалась, хотя внутри все переворачивалось от страха. Сердце трепетало, дыхание перехватывало.

А если гадкий тип сейчас кинется на нее? Вдруг он попытается ее изнасиловать? Наверняка Богданов уверен в своей безнаказанности, потому что Ева никому и никогда не расскажет о том, что между ними произойдет. Будет молчать, чтобы сохранить доброе имя.

Он прекрасно это понимает. У него на руках все козыри.

Богданов пристроился рядом на диване, плотно прижался бедром.

— Вы меня не поняли, Ева. Ваши картины мне ни к черту не сдались! Я думаю только о вас! С той самой минуты, как мы познакомились.

— Вот это да! Какой неожиданный поворот! — изумленно воскликнула Ева.

— Хватит изображать дурочку, Ева, вы все прекрасно понимаете. — С этими словами толстяк попытался поцеловать девушку. Еще мгновение — и прижался бы к ее губам своими мокрыми варениками.

К счастью, Еве удалось вывернуться из его объятий. Она подскочила с дивана, схватила со стола бокал с мохито и выплеснула коктейль прямо в лицо приставучему типу. Тот зажмурился от ледяного удара, жидкость потекла по щекам, кубики льда брызнули во все стороны, на носу у толстяка повисли зеленые листья мяты, а по кашемировому пуловеру расползлось большое темное пятно.

Ева рванула к выходу — надо выбежать через раздвинутые стеклянные двери в сад и оттуда к машине. Но Богданов снова продемонстрировал быструю реакцию. Утираясь на ходу, он метнулся следом за девушкой. Хотел схватить за талию — не получилось, потому что Ева швырнула в него бокал, который все еще оставался у нее в руке.

Она выиграла пару мгновений. Получив по башке, толстяк ошарашенно замер. Бросок Еве удался — на лбу у преследователя тут же вздулась шишка, она росла и наливалась с каждой секундой. Бокал не разбился, он покатился по паркету. Богданов зарычал, его лицо мгновенно приобрело багровый оттенок, даже шея покраснела. Он ринулся в погоню.

Толстяк несся как буйвол, он едва не зацепил кресло, а потом стеклянную дверь. Уже на площадке перед домом Богданов все же ухватил девушку за талию. Ева барахталась, отбивалась, молотила в воздухе ногами — все зря. Она была плотно прижата спиной к его пузу и не могла справиться с этой тушей. Пусть Богданов не отличался особо крупными размерами, он в любом случае весил на целый центнер больше, чем его жертва. Силы были не равны.

Уже от отчаяния Ева согнулась и вонзила зубы в толстое запястье противника.

— Ах ты, сучка мелкая, сейчас я тебе устрою! — зашипел от боли Богданов. Он схватил Еву за волосы и оттянул назад голову, заставляя неестественно вывернуть шею. — Ты у меня получишь, стерва!

Он потащил девушку обратно в дом.

Ева поняла, что теперь ее уже ничто не спасет. Ярость и отчаяние раздирали душу, ощущение собственного бессилия было невыносимым. Она не могла поверить, что все это происходит с ней… Как страшно… Еще неизвестно, какими способами Богданов решит удовлетворить свою похоть, что он придумает и как долго будет измываться над ней. Они же одни в доме… А если он запрет ее где-нибудь в подвале? Или вовсе убьет…

Еву трясло от ужаса.

Гадкий толстяк, тяжело сопя, уже затащил ее обратно в гостиную. Девушка отчаянно брыкалась, но чувствовала, что силы тают. А Богданов особо и не напрягался, ему ничего не стоило сломить сопротивление хрупкой жертвы. Мужчина швырнул добычу на диван и с явным удовольствием навалился сверху. Ева отвернула голову вбок, избегая прикосновения его влажных толстых губ. Она уже задыхалась, мерзкий ублюдок ее раздавил.

Неужели никто ее не спасет?

Совершенно фантастические варианты спасения в одну секунду промелькнули в Евиной голове. Может, сейчас в доме обрушится потолок? Или на участке взметнется фонтан нефти? Или Богданову позвонит на мобильник президент страны и прикажет немедленно вернуться на работу?

Нет, конечно, увы, все это абсолютно нереально. И значит сейчас произойдет что-то ужасное… Ева не выдержала, и горячие слезы покатились по щекам.

*****

Ощущение пустоты выматывало Шведова уже две недели — с момента расставания с Евой. Бесконечная тоска подтачивала душу и мешала сосредоточиться на работе. Все раздражало, казалось лишним, и в то же время постоянно чего-то не хватало.

Возможно, именно это томление заставило Шведова поехать к картинной галерее. Он и сам не мог понять, как там оказался, вроде бы собирался совсем по другом адресу — и обана! — уже подъезжает к знакомому дому.

Белый Lexus мягко перевалился на выбоине асфальта. Макс сразу же заметил, что машина Евы припаркована у здания. Значит, недоступная красавица сейчас на работе. Как же Максу хотелось ее увидеть, а еще лучше — задрать платье и разложить на рабочем столе… Есть же у нее собственный кабинет? Должен быть, она же управляет этой богадельней.

Ночи Макс коротал в компании безумного стояка, чье общество было довольно мучительным. На других девчонок даже смотреть не хотелось, они почему-то раздражали Макса. Вероятно, его член уже понял то, что еще не дошло до мозга — теперь ему нужна только Ева и никто больше.

Но долго в таком режиме он, конечно, не протянет. Молодой организм возьмет свое, Шведов начнет кидаться на девиц, как голодный зверь. Вот только получит ли удовольствие и разрядку?

…Вчера снова отправился в клуб, но уже не в одиночку, а с друзьями. Надеялся отвлечься, однако разговоры в мужской компании вертелись вокруг привычной темы. Друзья, одинокие и свободные, как и он сам, собирались подцепить малюток, а Макс с тоской смотрел на извивающиеся на танцполе девичьи тела, ему было тошно.

Он вдруг вспомнил, что Егор Буланский рассказывал о подобном феномене — когда вдруг все эти очаровательные, грудастые, соблазнительные цыпочки почему-то перестают для тебя существовать. Ужас, паника — я болен? Что со мной? Почему ничего не хочется, все скучно, уныло… Егор тоже через это прошел, когда влюбился в Полину.

Но Макс-то не влюбился, он точно это знал. Просто последний секс у него был две недели назад, и сейчас ему хочется засадить Еве от всей души, так, чтобы крошка взвыла и выгнулась под ним дугой. Именно Еве, никому больше, потому что с голубоглазой блондинкой у него был самый крышесносный трах.