– Ой, а они тоже носили железо? – она резко остановилась, радостно выдохнув, припоминая встречу с человеком из первого города. – А шли босиком!

– Милая, ты меня удивляешь, – наставительно пожурил ее Дьявол. – Кто в такие горы полезет иначе? Тут сплошной магнетизм, не прилипнешь – снесет!

Манька полюбовалась на подошвы своих ног, обутых в теплые сапожки.

– Не прилипаю же, нет у меня нынче столько железа! – возразила она.

– А разве сама ты не железяка? – напомнил Дьявол. – И они железо ели… Правда, доброе. Слава Богу, Упырь тогда еще не родился. А само по себе оно иногда разрушается, если человек на него день и ночь смотрит тысячу лет. Какое железо не сгнило бы за такое время? А сгнило оно на человеке, въедаясь в плоть. Пролежи-ка в железе-то вечность, не захочешь, а пропитаешься. Но на кой оно тебе, ржавое? – пожал плечами Дьявол.

– Оно рукотворное! – весело воскликнула Манька, поднимая посох. Выглядела она довольной. Борзеевич, который залез на каменную скалу от греха подальше, тут же слез и неспеша направился в их сторону, согревая руки дыханием.

– Камень, покажи, где человек железо свое оставил? – попросила Манька, слегка ослабив хватку, чтобы не она управляла посохом, а он ею.

И сразу почувствовала, как потянула ее сила камней, засветившихся голубоватым светом, по пику вершины в обход скал, на которых только что сидел Борзеевич, поднялась по щебеночной насыпи, пересекла снежный занос и остановилась.

Посох постучал о землю три раза.

– Вот, нашла, – довольно сказала она, расплавив снег, направляя воду в сторону, и выковыривая два примерзших к земле изношенных до дыр ботинка.

От них почти ничего не осталось, и, пожалуй, можно было оставить – железо рассыпалось в руке, когда она нагнулась и подняла один. Человек не то снял железо, не то просто вышел из него. А возможно, железо перестало для него существовать, как бытие, в котором он был лишь гостем. С другой стороны, как-то ковали санки и ничего. Сдавалось ей, что и железо, как все, что от Дьявола, времени не боялось, но за такое время пропитаешься не только железом, но и пониманием: если открыл человек ворота вампиру – оставь его, и пусть вампир с ним сам разбирается.

Ну или Дьявол…

Лампа и статуя лежали тут же, неподалеку, но ключ нашли не сразу. Видимо, человек сумел сойти с того места, где вампиры закопали печать. Все же, в первом городе многие люди исполнили свою часть договора. Землю перекапывали, разбивая и выковыривая камень. Манька мечом и посохом, Борзеевич помогал откидывать обломки, орудуя кинжалом, стрелой и колышком. Ключ к поверхности был намного ближе, чем кувшин со свитком на площади города. Наверное, часть земли со временем унесло вместе с ледником, который потихоньку съезжал вниз, утаскивая грунт и камни за собой.

– Вот он! – весело заорала Манька, вытаскивая на божий свет черный круг, с полметра в диаметре, с выгравированными надписями, как на Дьявольском кинжале. В центре распластался сплющенный с обеих сторон трехглавый дракон, каждая его голова упиралась в одну часть ключа.

– Ну, так я его разбиваю? – спросила она у Дьявола, который прохаживался неподалеку, к чему-то прислушиваясь, всматриваясь в вершину четвертой горы.

– А он тебе нужен? – спросил он, мельком бросив взгляд в ее сторону.

– Нет, – ответила Манька, пожимая плечами.

Она с силой махнула мечом. Выскочил сноп искр, ключ отскочил, прокатившись по земле, не получив ни царапины – не погнулся даже.

– Сначала колпак сними, – с озабоченной подозрительностью рассматривая ключ, посоветовал Борзеевич.

– Какой колпак? – слегка растерявшись, она подняла ключ, рассматривая его.

– Мой, – подсказал Дьявол. – Шутовской колпак. Я, когда ключ положил, мысленно произнес, сколько чудес претерпит город. А ты произнеси мои мысли вслух. Удиви ключ смекалкой.

– Помнишь, Маня, когда мы были в четвертом городе, те люди достали из-под тебя такую же штуковину? А как сломали, дракон испустил дух, – напомнил Борзеевич. – Они не мечами махали, а крутили ее так и эдак и хихикали…

– А-а! – сообразила Манька, примериваясь к ключу, огорчившись, что пропустила такой ответственный момент, увлекшись битвой. Один из призрачных людей в это время рубил головы дракона. Жаль, что не порасспросила.

Но ни одна умная мысль не пришла в голову. Манька вертела ключ и так, и эдак. Город как город, ну прокляли его, а чудеса при чем? Борзеевич тоже подошел, рассматривая ключ.

– На подсказки смотри, – снова посоветовал он. – Это головоломка! Видишь, город нарисован, и крест на нем. Город не город, а условно башню с тремя домиками, наверное, можно числить городом. А тут башенки перевернулись, будто в воде отразились, и креста на них нет…

– Что? Город будет стоять в одном месте, а видеть будут в другом? – Манька повернула ключ в руках, рассматривая знаки.

И вдруг надпись на ключе загорелась, по ней пробежал огонь, и одна треть ключа выпала и преломилась.

С минуту любовались останками полуразрушенного ключа, забыв закрыть рты.

– Э-э… Круто! – Борзеич даже вспотел, внезапно переживая за благополучный исход разгадывания кроссворда, от которого зависело будет жить дракон или нет.

– И не будет в городе жителей, но все они будут живы, – уверенно сказала Манька, заметив пустой город и перевернутых людей, которые тянули руки вверх.

И еще одна часть ключа треснула и вывалилась, рассыпаясь обломки.

– И будет город охранять дракон, который не увидит его, пока охраняет? – заинтересованно прочитала она третий рисунок, на котором был нарисован город и дракон с завязанными глазами.

Подсказки Дьявола, что разгадка кроется в чудесах, который претерпит город, оказались кстати. Последняя часть ключа треснула и раскололась.

Дьявол посмотрел на ключ с тоской, тяжело вздохнул, исторг их глаз голубой огонь, оплавляя осколки.

– А теперь вам придется бежать бегом, – ядовито сообщил он, ухмыльнувшись.

– С чего бы? – разом вскинулись его спутники.

– Потому что сюда ползут два других дракона, – порадовался он, довольный произведенным впечатлением. – Налегке, они будут здесь через сутки. В лучшем случае. Сейчас они у подножия четвертой горы. День на подъем, ночь добраться до этой, день в эту гору залезть, и еще ночь настигнуть вас у подножия шестой горы. Итого, – Дьявол посмотрел на свои пальцы. – Двое суток. Эти горы чуть выше, но для них это не так существенно. Ползают и летают они быстро.

– В худшем? – хором, сдавленным шепотом, испугано, вскинулись оба слушателя.

– Чуть меньше. Летают они быстрее, чем ползают. Если им хватит воздуха и сил поднять себя, с вершины четвертой и этой горы пролетят на крыльях часа за три, – Дьявол махнул рукой на шестую гору. – Быстрее им не поспеть. В общем, у вас около пятнадцати часов, – подытожил он.