смогу выдержать это, что я достаточно сильна, достаточно храбра. А я — нет. Я не была бесчеловечной, и я была уверена, что мой отец был бы разочарован, осознав это, но это было правдой. Если это не сработает, выражение его глаз, шок и недоверие будут преследовать меня ещё долго после того, как моё тело превратится в пыль. Это убьёт меня. Может быть, не в физическом смысле, но это опустошило бы каждую часть меня, которая сделала меня тем, кем я была. Я уже не буду прежней, и в момент поразительной уверенности я поняла, что именно это имел в виду Гавриил, говоря, что моя ярость погубит меня. Я стану чем-то таким же холодным и ужасным

И затем… время больше не было заморожено.

Глаза Зейна закрылись, он откинул руки назад, ужасный крик разорвал ночной воздух. Его крылья поднялись, каждое красивое, пышное крыло широко расправилось. Его голова откинулась назад, отчего сухожилия на шее стали ещё больше выступать.

Из центра его груди, куда был глубоко погружен меч, пульсировала энергия, омывая его плечи и руки полосами перекатывающегося золотого света. Была короткая секунда, когда он был погружен в небесный огонь, его тело и черты лица полностью потерялись в пламени. Я больше не могла его видеть.

Ужас охватил меня, когда дрожь пробежала по моему телу. Опасаясь, что огонь поглотит его целиком, я попыталась вытащить меч. Он не поддавался, и звук, о боже, звук, который исходил от Зейна… Он был животным и грубым, разрывающим меня на части. Моё сердце дрогнуло, когда я отступила назад правой ногой, собираясь с силами и подтягиваясь. Не было никакой отдачи. Меч, казалось, застрял, как будто теперь он был частью его тела, так же как и продолжением моего, и ничего подобного никогда не случалось раньше.

Кружащийся, хлещущий огонь внезапно отступил, засасываясь обратно туда, где лезвие было глубоко вонзено.

Тишина.

Никаких криков.

Никаких призывов от близлежащих птиц или насекомых.

Ничего.

Там, где меч встречался с его грудью, божественная энергия нарастала и пульсировала. Руки Зейна упали по бокам, его крылья опустились, и масса золотисто-белого света вытянулась, обернувшись вокруг лезвия, вращаясь и извиваясь, возвращаясь ко мне. Инстинкт кричал, чтобы я отпустила меч, но я не могла, потому что благодать была моей, частью меня и она не позволяла этого. Но там было что-то ещё, что не принадлежало мне. Первые усики достигли рукояти, а затем, что бы эти ни было, оно лизнуло мои пальцы, стирая каждую мысль при контакте.

Небесная сила ударила в центр моей груди, и это было похоже на взрыв бомбы. Он омыл всё моё тело, пропитывая кожу и впитываясь в мышцы, глубоко укореняясь в костях и вплетая себя в мои органы. Божественная энергия украла моё дыхание, обвилась вокруг моего сердца, а затем осела в моей спине, укоренившись в моих плечах. Не было никакой возможности понять, было ли то, что я чувствовала, болью, удовольствием настолько острым, что оно стало болью или и тем и другим, когда оно сбило меня с ног. Я падала, даже не успев понять, что происходит.

Я не почувствовала удара о землю. Я не видела, когда пропал меч Михаила, и не чувствовала, в какой именно момент моя благодать отступила. Я даже не осознавала, что мои глаза были закрыты или что была высокая вероятность того, что я потеряла сознание, и это должно было произойти, потому что, когда мне удалось открыть глаза, было ощущение, что прошло время, и неизмеримое смятение, потеря.

Делая каждый короткий, неглубокий вдох, пока мои чувства медленно, кропотливо собирались воедино, я смотрела на тёмное море, полное… полное ослепительных мерцающих огней. И их было так много. Тысячи. Миллионы. Многочисленные и бесчисленные созвездия светящихся небесных тел, и я могла их видеть. Всех их. Я видел их так, как давно забыла, с ясностью, которая доказывала, что мои воспоминания о них не воздали им должное. Они были так прекрасны, так бесконечны. Слёзы наполнили мои глаза, когда я лежала там, охваченная простым великолепием ночного неба, полного звёзд, каждая из которых представляла бесконечные желания и безграничные мечты. Я не осмеливалась моргнуть, даже когда все огни тускнели, пока не превратились в размытые пятнышки далекого света, пока это тоже не исчезло из моего поля зрения. Я закрыла глаза, инстинктивно понимая, что мне был дан дар, больший, чем я могла когда-либо осознать. Одно последнее ясное воспоминание, которое никогда не исчезнет, и я подозревала, что я больше никогда не увижу звёзд.

Зейн.

Это была первая рациональная, связная мысль, которая обрела форму и смысл для меня.

Открыв глаза, я не смотрела на небо, заставляя своё больное тело двигаться, чтобы ответить на команды, которые мой мозг запускал. Мои мышцы и нервы действовали медленно, но как только они, казалось, справились с программой, я поднялась на колени и руки. Каждая клеточка моего существа сосредоточилась на тёмной фигуре в нескольких футах от меня.

Зейн.

Он стоял на четвереньках, как и я, опустив голову. Я всё ещё могла различить очертания крыльев, накрывающих его плечи, упирающихся в землю.

Он был жив.

Дрожа, я чуть не сломалась прямо там, но каким-то образом мне удалось держать себя в руках. Он всё ещё был жив и дышал, но я понятия не имела, в каком он состоянии.

Я подалась вперёд, прищурившись. Его волосы упали, закрывая лицо. Я открыла рот, чтобы произнести его имя, но детский страх заставил мой язык замолчать.

Что, если это не сработает? Что, если это каким-то образом сделало ещё что-то хуже?

Затем он пошевелился, его большое тело содрогнулось. Он медленно поднял голову. Пряди волос упали с его лица. Его глаза были закрыты, и его черты всё ещё казались мне более чёткими, даже при ограниченном освещении, но на этот раз я знала, что это было сияние его кожи, изящество, которое гудело под поверхностью. Эти крылья дёргались и вздымались, поднимаясь. Благодать всё ещё полосовала перья, как электрические токи. Его глаза открылись, затуманенные и расфокусированные, но они всё ещё были того нереального оттенка синего, когда сфокусировались на мне. Очищенный. Я не могла дышать, когда напряглась, отчаянно пытаясь подготовиться к… ко всему.

— Трин? — хрипло прошептал он, и из меня вырвалось прерывистое дыхание. — Трин.

Я начала двигаться, ползти вперёд, но каким-то образом я отскочила назад на фут или больше.

— Ты?.. — я прочистила горло. — Ты Зейн?

Эти прекрасные крылья слегка приподнялись, а затем опустились, и его глаза на мгновение