тебя неприятной неожиданностью. — Практически, потому что Виктор натыкался на упоминание серокожих, крупных и могучих гуманоидов, чем-то напоминающих смесь привычных проклятому огров и гоблинов. От первых им досталось телосложение, а от вторых — сомнительный интеллект с уклоном в забавную тупость. — В дальнейшем история пошла по известному тебе руслу. О тёмном прошлом люди и сами стремились забыть, так что церковь лишь слегка подтолкнула их в нужном направлении.

— Вы так просто рассказываете мне об этом, наставник. Но что касательно того, с кем я могу или не могу поделиться этой информацией?

— Бельвиосы ничем не хуже других наших союзников, и хотя бы на высшем уровне имеют право знать правду. Ты, Виктор, в эту категорию тоже входишь, так что можешь пересказать всё услышанное будущему главе своего рода или членам совета. Даже сестре, если, конечно, ей можно доверять такого рода тайны. — По лёгкой, — и непременно добродушной, — усмешке старика Виктор понял, что угроза раскрытия этой части тайны церкви его ничуть не беспокоит. Оно и логично: кто вообще поверит в такую «сказку» без особо веских доказательств? — И впредь не беспокойся о секретности. Когда мы дойдём до чего-то действительно важного, я лично буду напоминать тебе о необходимости сохранять всё в тайне каждые пятнадцать минут.

— Искренне верю в то, что до меня дойдёт и с первого раза. — Виктор не удержался от нервного смешка.

— Ох, ученик, я тоже сильно надеюсь на то, что так оно и будет. Ты — Святой, и одно только это звание взваливает на твои плечи невероятных размеров груз ответственности. Но вместе с тем у тебя будут возможности, о которых никто из ныне живущих правителей целых народов не смеет и мечтать…

Виктор не нашёлся с ответом и промолчал, кивком показав, что он принял слова старика к сведению. Ему уже сейчас было, над чем подумать. А ведь если судить по виду старика, то тому было, о чём ещё поведать своему ученику. И это ощущение близости столь ценных знаний заставляло что-то внутри Виктора трепетать от нетерпения и восторга. Точно маленький ребёнок, взирающий на глубоко им уважаемого взрослого, проклятый смотрел на Орана Гезелера и готовился внимать его словам со всей доступной жадному до знания практику усердием. Судя по заданному в самом начале их разговора вопросу, вся эта история была лишь началом чего-то большего. Правды об изнанке и о том, что о ней знает церковь.

А ведь скажи кто-то Виктору ещё год назад о том, что он будет относиться к выходцу из церкви с таким уважением, он бы поднял этого болтуна на смех.

И как всё вышло в итоге?

Вот то-то и оно…

Глава 24

За последующий месяц в дороге Виктор не только приобщился к знаниям церкви, но и начал учиться правильно держать в руках скьявону. Необычный меч в деле оказался не столь пугающе-сложным, как ожидалось, так что проклятый осваивался с ним семимильными шагами. Аннет, заставившая ученика даже спать в обнимку с мечом, была необычайно довольна такими успехами, так как её сильно беспокоила репутация Виктора, которого в столице могли испытать на прочность в обход протекции церкви. И если в отношении его характера убийца магов была спокойна, то боевые навыки протеже её попросту пугали. В худшем смысле этого слова, естественно, ибо как фехтовальщик третий сын основной ветви Бельвиосов изначально был откровенно плох.

Талантлив, с большими перспективами, но здесь и сейчас — плох.

Скьявона рассекла воздух и столкнулась с воистину массивным двуручным мечом, по поверхности которого пробегали алые с серыми вкраплениями волны. Северянин не в пример лучше более «цивилизованных» вирфортов умел напитывать своё оружие маной, так что Виктору, начавшему частенько спарринговать с подчинёнными, приходилось как-то адаптироваться. Укреплённый силами его раба-артефактора клинок, конечно, был крепок и сам по себе, но у всякого материала есть свой предел. И лишь мана способна отодвинуть его, практически отменить, поправ известные физические законы. Так, вирфорт на пике пятого ранга мог рассекать чужие мечи пополам простой веткой, подобранной с земли, а его старшему товарищу одним рангом выше для этого и пресловутой ветки было не надо. Желание, мана и навык — и вот уже в руках могучего воителя пылает мана, проявившая в материальном мире никогда не существовавший прежде клинок.

Проклятый так, естественно, не мог. Но в его силах было в меру собственных возможностей укреплять металл, чем он и занимался. Правда, способ выбрал совсем необычный, вводящий в прострацию любого сведущего человека, впервые видящего Виктора «за работой». Казалось бы — парень всего-то масштабировал структуру укрепляющих цепочек маны в клинке, расширяя те и наращивая новые, временные сегменты, делающие клинок практически неразрушимым. Вот только обычный вирфорт это повторить не смог бы, и речь сейчас не только о новичках. Сама Аннет, впервые увидев, что вытворяет её подопечный, тёмной ночью попыталась повторить это, но итогом стала лишь кипа испорченных мечей. Хороших мечей, суммарно стоящих свыше сотни золотых монет!

Сказать, что наставница была в ярости, значит не сказать ничего. Весь следующий день она рвала и метала, истязая Виктора на тренировках так, что тот не единожды бурчал себе под нос что-то о проклятье, принявшем человеческую форму. Аннет закономерно принимала это на свой счёт, и ещё сильнее увеличивала нагрузки. Чтобы болтать некогда было. Проклятый злился, мучался, приказы послушно выполнял, но бурчать не переставал, что приводило к новому витку противостояния, смысл в котором видела одна только девушка.

В итоге ситуацию пришлось брать под контроль лично Артуру, который от таких выходок Аннет пришёл в натуральную ярость. Меньше всего ему был нужен конфликт между Святым и одним из его наставников, на которого Артур сам и похлопотал, посчитав, что талантливая и разбирающаяся в весьма специфичных делах девушка справится лучше умудрённых опытом паладинов церкви. А что было после того, как Святому Актиона стало известно о причине плохого настроения паладинши…

Артур Наом не ругался, нет. Он дождался привала, а после просто и незатейливо отвёл наставницу и ученика в сторону, где и провёл разъяснительную работу. Аннет он прямо на глазах Виктора поставил в укор столь нелепые попытки достичь невозможного, чем, на самом-то деле, и являлся метод управления маной Виктора. Его отвратительный по меркам магов контроль был на порядок лучше того, чем владели обычные вирфорты, так что он мог себе позволить относительно тонкие манипуляции. Но не Аннет, которая в плане энергетики была самым обычным вирфортом, а в плане чрезмерной эмоциональности — идиоткой, как выразился Наом.

Естественно, девушке такая отповедь не понравилась, но поделать с этим она ничего не могла. Лишь сжать зубы, пообещать больше не доводить до такого, да надеяться на то, что Виктор не будет акцентировать внимание на этом крайне неприятном для наставницы моменте. Как же, её репутацию подпортил не абы кто, а Артур Наом, паладин и Святой, курирующий «святого»!..

С того злополучного дня прошло как бы не две недели, и сейчас Виктор орудовал напитанным маной мечом на порядок лучше, чем тогда. Сказывались всё-таки безостановочные тренировки и разнообразие партнёров для спаррингов. А что? За время в дороге проклятый «попробовал на зуб» всех вирфортов, которые имелись в составе каравана. И даже с обычными воинами подрался, правда, с запретом на использование маны. И потоки пришлось затормаживать, испытывая не самые приятные, как оказалось, ощущения. Но делалось это не зря, и по итогу Виктор смог почерпнуть что-то полезное из внушительного боевого опыта матёрых вояк, странствующих «под дланью» церкви уже очень давно. Да-да, как оказалось, могущественнейшая сила континента не брезгует использованием наёмников в самых разных ситуациях. Но и полностью на неё не полагается, что было видно по наличию в охранении паладинов общим числом в шестнадцать клинков.

И все они в той или иной мере стали наставниками Виктора, щедро делясь опытом и указывая на ошибки во время спаррингов. Мог ли проклятый получить в свои руки подобный ресурс, действуя в одиночку или даже под протекцией семьи? Едва ли: слишком уж редкими птицами были вирфорты во владениях Бельвиосов.

А сильнейшая из них и вовсе оказалась предательницей…

Скрепя зубы, Виктор не стал давить в лобовом столкновении, предпочтя отступить на полшага вправо и выкинуть вперёд свободную левую руку, вокруг которой тут же запузырилась