Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут на сцену выходит Чарли. Вероятно, он увидел, как она пьет в одиночестве, и решил, что она легкая добыча. Простофиля. Грустная девчонка, готовая затащить его в постель. Отчаявшаяся настолько, чтобы не задавать слишком много вопросов. Именно так хорошие мошенники и работают. Им не нужно ни в чем убеждать свою жертву, потому что та сама себя убедит.
И вот, почти год спустя, Винс заходит в «Экстаз» и обнаруживает там подосланного своим дедом наемника. Если Гермес его заметит, у него появится еще больше проблем, чем прежде. Следовательно, Гермеса необходимо убрать. Чарли сообразила, что на убийство Винс решился отнюдь не из стремления ее защитить.
Она почувствовала легкое головокружение.
– Ты же вроде уходить собиралась… – услышала она голос Поузи.
Сестра стояла, прислонившись к дверному косяку. Ее глаза слегка расширились при виде прислоненного к стене матраса и выдвинутых ящиков, затем ее взгляд переместился на сидящую на полу Чарли.
– Ты в курсе, что в карманах тех шмоток, что ты выбросила в мусор, было тридцать баксов наличными?
– Вот черт, – выругалась Чарли. Это же ее чаевые за смену! Что-то совсем она расклеилась.
Поузи вошла в комнату, чтобы отдать ей деньги, а затем снова огляделась.
– Что делаешь? Непохоже, что дремала.
– Нет, не дремала, – призналась Чарли.
Поузи глубоко вздохнула.
– Я собираюсь приготовить лапшу и еще один кофейник кофе. У тебя есть десять минут, чтобы закончить то, что ты делаешь, а потом мы поговорим.
Как только сестра скрылась за дверью, Чарли снова вернулась к результатам поиска в Сети упоминаний об Эдмунде Карвере. Нашлось множество светских блогов с фотографиями, запечатлевшими его то на одной, то на другой вечеринке. За последние четыре года – тишина, а до этого частенько мелькали сообщения о том, что он приглашен на очередное торжественное открытие или на бал.
Чарли попалась статья о званом вечере, организованном Обществом французского наследия, в которой имелся его снимок с блондинкой, которую, если верить подписи, звали Аделина Солт. На ней было белое шелковое платье, выглядевшее особенно дорого на ее загорелом, подтянутом и, вероятно, подкорректированном хирургическим скальпелем теле.
На фотографии Винс – Эдмунд – обнимал ее одной рукой за плечи, а во второй держал бокал с шампанским. Он смеялся, и свет падал на него таким образом, что отбрасываемая им тень нависала над ними обоими.
Чарли знала эту девушку. Это она была запечатлена на фотографии, которую Винс хранил в своем бумажнике. Будучи дочерью Солта, Винсу она приходилась тетей, хотя они казались примерно одного возраста.
Аделина. Девушка, которую он звал во сне.
Несколько человек разместили под статьей свои комментарии:
Вот в чем проблема празднеств с участием «звезд», составляющих всего один паразитирующий процент населения. Пусть даже парень убийца, главное, что у него есть полезные знакомства.
* * *
Я не верю в обвинения против Реми – как не поверит ни один из тех, кто знаком с ним лично. Он всегда готов приложить усилия, чтобы помочь ближнему. Вспомним хотя бы, как он промок до нитки, вместе с персоналом устанавливая навес под проливным дождем, грозящим сорвать вечеринку в Хэмптоне, или, лежа на грязном тротуаре, пытался выудить из сточной канавы оброненный незнакомцем кошелек, чтобы вернуть владельцу. Никогда не забуду, как тайком сбежала с обеда в консерватории Центрального парка, чтобы прогуляться с Эдмундом. Именно такого парня я предпочитаю помнить.
* * *
Можете считать меня плохим человеком, но я рад, что он мертв. Жаль, что он не отправился в преисподнюю прежде, чем лишил жизни невинную девушку. Отвратительно, что кто-то пытается оправдать его, не говоря уже о том, чтобы «запомнить» его кем угодно, только не тем, кем он в действительности был – социопатом.
Чарли услышала, как сестра что-то положила в раковину, и поняла, что у нее осталось всего несколько мгновений, прежде чем придется все же поговорить с Поузи. Но сначала ей хотелось сделать еще одну вещь. Она ввела в «Гугл» имя Лайонела Солта, чего не делала уже много лет.
Обнаружилось описание его поместья в Западном Спрингфилде, по-видимому, купленного за 8,9 миллиона долларов в 2001 году, а также несколько упоминаний его имени в связи с текущими судебными процессами. Стоило Чарли увидеть снимок его дома, как у нее вспотели ладони.
Потому что это был дворец из ее детских воспоминаний.
14
Рой черных мух
Когда Чарли наконец вышла из спальни, Поузи, причмокивая, поглощала лапшу, обильно заправленную чесночным соусом чили. Одета она была в легинсы и безразмерную футболку, а каштановые волосы заплела в косу. И выглядела бы в этом наряде вполне обычно, если бы не подведенные глаза, накрашенные губы и высокие сапоги на молнии. Явно куда-то собирается!
«Только бы не в лабораторию», – подумала Чарли, а вслух сказала:
– Ты хотела что-то обсудить со мной в отсутствие Винса. – Она заставила себя сосредоточиться на нынешнем разговоре с сестрой, отгоняя мысли о том, что узнала. – Так в чем дело?
Поузи потыкала вилкой в миску.
– А давай прежде ты объяснишь, зачем разгромила свою спальню?
Чарли подумала, что, возможно, стоит попросить сестру погадать ей на картах Таро – это нынче становится повсеместным. Иногда бывает полезно услышать из чужих уст что-то вроде: «Никчемный он человек».
– Ну уж нет! Твоя новость первая!
– Ладно. Вчера вечером я разговаривала с одним парнем…
Чарли тут же пожалела о собственной болтливости.
– Ты же обещала этого не делать!
– Вообще-то я просто перестала с тобой спорить, – пояснила Поузи. – Но была не согласна поступить так, как ты велела.
Одним глупым телефонным звонком Чарли едва себя не погубила. А что будет, если Солт каким-то невероятным образом услышит историю Поузи и свяжет ее с Гермесом?
– Я была осторожна, – стояла на своем Поузи.
– Удали все. Что бы ты там ни выложила – немедленно удали! – Чарли огляделась в поисках ноутбука Поузи, как будто, если утопит его, к примеру, в пруду Нашаваннак, это сотрет то, что сестра разместила в Сети.
– Это не попало в интернет, – возразила Поузи. – Мы общались в зашифрованном чате, где сообщения удаляются сразу после прочтения.
Чарли села за стол. Голова у нее шла кругом. За последние двадцать четыре часа произошло так много событий, что теперь ей хотелось только одного: свернуться калачиком в темной норе и, возможно, от души поорать.
– В
