Вот и Винс учился в подобном месте, посещал лекции, занимался фехтованием. Только его университет был куда выше классом – и выпускал тех, кому суждено управлять менее удачливыми людьми.

У него было все. Деньги. Привилегии. Власть.

Впервые Чарли задумалась о том, что побудило его сбежать от подобной жизни.

* * *

Мадурай Малхар Айер ждал в вестибюле библиотеки. Он оказался высоким молодым человеком со смуглой кожей, в очках в тонкой металлической оправе и фланелевой рубашке, накинутой поверх футболки. Его стройность свидетельствовала о том, что, проводя много времени за учебой, он частенько забывает поесть.

Поузи представилась, назвав сначала свое имя, затем – Чарли.

Малхар зарегистрировал их как своих гостей и провел в расположенный в задней части здания кабинет, изрядно заваленный бумагами, среди стопок которых приходилось лавировать.

– Спасибо, что согласились встретиться со мной так быстро, – сказал он.

Поузи кивнула, явно немного смущаясь, и Чарли поняла, что сестра хочет произвести на него впечатление.

Сняв перекинутую через плечо сумку, Малхар поставил ее на стол и вынул ноутбук и блокнот, попутно высыпав несколько ручек – а за ними выкатилось яблоко.

– Хотите чего-нибудь выпить? Здесь есть кофемашина, правда, не очень хорошая. Горячий шоколад нормальный, но кто-то мне рассказывал, что однажды обнаружил в чашке прокипяченного таракана.

– Я пас, – сморщив нос, объявила Поузи.

– А я буду кофе с тараканом, – решилась Чарли. Эффект от переслащенного пойла Бальтазара начинал ослабевать, и ей нужно было чем-то взбодриться.

– Сейчас принесу, – отозвался Малхар и, помявшись немного, добавил: – Уверен, что он нормальный. Все его пьют.

Он вернулся с тремя стаканчиками: два кофе и горячий шоколад. Чарли сочла, что тем самым он решил подать пример, подобно тому как в стародавние времена хозяин дома первым пил вино, показывая гостям, что оно не отравлено.

– Итак, – сказал он, прочищая горло. – Поузи, я бы хотел, чтобы ты снова рассказала свою историю, а я бы ее записал на диктофон. Ты не против?

Поузи расправила плечи.

– Вообще-то все это случилось с моей сестрой. Я представила события от своего имени, поскольку не была уверена, что она захочет о них говорит. Позже я убедила ее, как это важно.

Малхар перевел взгляд на Чарли. Та лишь плечами пожала.

– Так это у тебя ожившая тень? – ошеломленно протянул он, но Чарли не могла его в этом упрекнуть. Она повернулась к Поузи.

– Что-что у меня?

Поузи смутилась.

– Так и есть. По крайней мере, что-то вроде того. Тебе ли не знать, как странно она вела себя прошлой ночью.

– Я тебя прикончу, – пообещала Чарли, вставая. – Это будет чистое убийство первой степени, но никому в голову не придет меня винить. Поверить не могу, что позволила тебе притащить меня сюда…

Малхар поднял руки, чтобы предотвратить намечающуюся расправу.

– Мы могли бы провести несколько тестов.

Пока они ехали в машине, Поузи призналась, что в своем рассказе несколько сгустила краски, но Чарли все равно не ожидала такого развития событий.

– Ни за что! Мы уходим. Сестра просто даром тратит твое время. На самом деле она хочет выведать у тебя, как оживить ее тень. Она тебе что угодно наплетет, лишь бы добиться своего.

– Да подожди ты! – вскричала Поузи, хватая ее за руку. – Пусть он посмотрит на нее. Расскажи ему свою историю.

Чарли отпихнула сестру, едва сдерживая желание облить ее кофе или запустить стулом.

Однако в глубине души она и сама задавалась вопросом о том, не стала ли ее тень магической? Возможно, стоит простить Поузи этот весьма неприятный обман, если взамен получит действительно полезные для себя сведения?

– Ладно, – наконец решилась она, снова плюхаясь на стул. – Давай! Проверяй мою тень – или что ты там собрался с ней делать? Мне до лампочки. Но когда поймешь, что вся эта история яйца выеденного не стоит, не жалуйся, что я тебя не предупреждала.

Малхар взял свой сотовый.

– Так ты не против, если я запишу разговор?

– Вообще-то очень даже против, – возразила Чарли.

– Ой, ну перестань! – закатила глаза Поузи.

– Имен никаких называть не нужно, – заверил Малхар. – И в заметках своих я их упоминать не буду. Фиксирую исключительно для себя, чтобы можно было снова прослушать и удостовериться, что все правильно понял. Больше никто этого не услышит.

Чарли перевела взгляд с него на Поузи.

– Хорошо. Никаких имен.

Нажав на кнопку, Малхар положил телефон на стол.

– Ну что ж, поехали. Давай разберемся во всем этом. Сначала расскажи немного о себе: возраст и любые другие детали, которые кажутся важными.

– Мне двадцать восемь. – Остальное Чарли раскрывать не собиралась. – И больше ничего интересного.

– А что насчет тебя? – повернулся он к Поузи.

– Меняяя? – Явно нервничая, она принялась ковырять заусенец у ногтя большого пальца, потом попыталась откусить неподатливую кожицу. Сообразив наконец, что делает, она сложила руки на столе.

– Тебя я тоже запишу. – Он ободряюще улыбнулся.

Поузи заговорила чуть громче, будто боялась, что иначе ее не будет слышно.

– Мне двадцать пять. Я ее сестра, гадаю людям на картах Таро по конференц-связи.

– Правда? – удивился Малхар, и Поузи кивнула в подтверждение.

– Могу и для тебя расклад сделать.

– Пожалуй, это было бы нелишним. – Выглядел он так, словно уже начал жалеть об их встрече. – Позвольте сначала немного рассказать о проекте, в котором вы будете участвовать. Изначально он считался этнографическим и был посвящен изучению сумеречников с культурологической точки зрения. Ну, знаете, такое глубокое погружение в их сообщество. Это казалось важным, пока еще живы люди, которые помнят времена, когда существование темноделов держалось в тайне, а также и те, которые узнали о них только благодаря публикуемым в глянцевых журналах снимкам с измененными тенями.

– Но с чем большим количеством респондентов я разговаривал, – продолжил Малхар, – тем больше увлекался ожившими тенями и их собственной этнографией. Я был удивлен тем, насколько по-разному они воспринимались в разные эпохи и разными группами населения. Что не вписывалось в первоначальную концепцию моей диссертации… которая со временем стала раздуваться, точно воздушный шар. Я начал собирать исторические справки и сравнивать их с современными свидетельствами. Потом мне понадобилось опросить еще более обширный круг людей. Я тратил много времени, чтобы убедить профессоров в важности своей работы. И однокурсников. И родителей.

– Они радоваться должны, что ты этим занимаешься, – заметила Чарли. – Разве Массачусетский университет не заинтересован в том, чтобы впоследствии основать… ну, типа, школу чародейства и волшебства?

Малхар фыркнул.

– Есть физики, экспериментирующие с афотическими тенями. И фольклористы, собирающие устные свидетельства. Биологи, занимающиеся пришиванием кошачьих теней к мышам. Я же выбрал для