– Да. Не возражаешь, кстати?

– Нет. Он ведь тоже не верит?

– Во что?.

– Он не верит, что Вилли погиб? – Меня испугало чуть ли не торжество в голосе подруги. – И не поверит, пока не увидит его… тело. И неважно, что там кто сказал, Данка, мы не должны в это верить! Ты согласна?

– Да, полностью.

В этот момент я злилась на Орлика: ну разве нельзя было сказать Кимке что-то другое? Как-то иначе объяснить, почему мне не нужно больше бродить по улицам в ожидании контакта.

А подруга вроде даже повеселела, тряхнула головой и что-то пробормотала совсем тихо, наверно, еще раз повторила себе, что она не верит и не поверит ни за что. Потом предложила к дятловскому приезду приготовить горячие бутерброды и выставить салаты из холодильника. Я с жаром бросилась помогать, и минут пять мы накрывали на стол, словно ничего не случилось и у нас все хорошо.

– Ты когда-нибудь сможешь выбрать между ними? – нейтральным голосом, словно между делом, спросила Кимка, насыпая в изящный фарфоровый чайник новую заварку.

– Нет, – сразу ответила я, продолжая нарезать колбасу.

– И что же?

– Я сейчас об этом даже не думаю, Ким. Сперва нужно отделаться от этих всадников и того, кто за ними стоит. А потом я первым делом хочу увидеть свою дочь, – оттарабанила я мантру-выручалочку.

Когда-то мама меня учила: если не знаешь, что делать, думай только о следующем шаге. Ну а я думала аж сразу о двух. И пока довольно этого.

Струя холодного воздуха, коснувшаяся ног, заставила меня оглянуться на приоткрытую дверь лоджии. Кимка заметила мой взгляд.

– Погоди, сейчас захлопну окно, ветер прямо в нашу сторону.

Она убежала, а я поплелась следом, потому что сочетание Кимки с открытым окном по-прежнему внушало мне беспокойство. Я как раз спускала ногу с приступка на скользкую плитку лоджии, когда подруга громко ахнула.

– Что? – Я рванула вперед, прокатилась на тапочках, как на лыжах.

Кимка снова наполовину высунулась из окна.

– Там Вилли!

– Где?

– Сидит на детской площадке. Господи, он же ранен!

Отпихнула меня с дороги, как куль, и бросилась вон с лоджии. Я в один прыжок заняла Кимкино место у распахнутого окна: на столбике ограды вокруг детской площадки сидел человек. Из-за ливня потемнело так, словно близилась ночь, хотя еще и полдень не наступил, волосы сидящего слиплись от дождя, не поймешь, какого цвета. И все же это был Вилли. Он смотрел на Кимкину лоджию, крепко обхватив себя руками, как делает человек, мучимый болью в животе.

– Вил! – взвизгнула я.

Он оторвал от бока одну руку, махнул мне, но тут же снова скорчился. Сердце мое оборвалось, но не от жалости, а от страха: я вдруг поняла, почему так долго наставлял меня Орлик, чего он боялся и почему прихватил с собой Кимкин телефон. Странно только, что я не подумала об этом раньше.

Я бросилась в прихожую и успела поймать за руку Кимку, которая в страшной спешке отпирала последний замок.

– Погоди! Нужно сперва позвонить Орлику, он предупреждал!

Подруга стрельнула в мою сторону таким изумленным взглядом, будто я предложила ей попить чаю и посмотреть какой-нибудь сериальчик, а потом уж спуститься к Вилу. Она продолжала крутить замок, но ойкнула, когда я со всей силы впилась пальцами ей в предплечье.

– Данка, отстань! Ему плохо, он сидит там под дождем!

– Кимочка, ну пожалуйста! Выслушай меня!

Она обернулась, бледная, сердитая:

– Да что с тобой такое, Дан? Говори, только быстро!

Я растерялась окончательно, жалобно пробормотала:

– Подходить к Вилли сейчас опасно. Он побывал в лапах людей, которые могли превратить его во что угодно. Давай вызовем скорую, они его заберут и помогут. А сами позвоним Орлику, дождемся его.

Черные глаза Кимки изумленно распахнулись, стали почти круглыми, – и вдруг она издала короткий истерический смешок, а потом снова бросилась в атаку на неподатливый замок. Я обвила руками ее талию, сцепила пальцы:

– Кимка, нет!

Вывернувшись, подруга схватила меня за плечи, я разглядела выражение ярости на ее лице, а потом ощутила, как лечу куда-то. Кимка отшвырнула меня с такой силой, что я попятилась и села с размаху на кубическую тумбу у противоположной стены, а сама выскочила за дверь и захлопнула ее за собой.

Один из захлопнувшихся замков отпирался только ключом. Убедившись, что из квартиры мне не выйти, я снова помчалась на лоджию. Высунулась наружу как раз в тот момент, когда Кимка подбегала к площадке. Она застыла над Вилли, словно боялась к нему прикоснуться, потом опустилась на корточки, гладя его по плечам и коленям осторожными движениями. Вил почти не поменял положения, головы не поднимал, ему, похоже, было совсем худо. Почти сразу к ним кто-то подбежал под дождем, кажется, консьержка, сделала круг, убежала…

Еще кто-то вошел во двор и скорым шагом приблизился к этим двоим. Я узнала Дятлова и почти перестала дышать, так волновалась. Появился со стороны гаража парень-охранник, с Сашкой на пару они подхватили Вилли с двух сторон и тихонечко повели к воротам, Кимка опередила их, чтобы открыть калитку. Потом стали загружать в машину, припаркованную шагах в десяти от калитки, – наверно, она принадлежала тому парню из охраны гаража. Понятно, решили добираться в больницу своим ходом. Я понемногу успокаивалась: в самом деле, зачем Вилли причинять вред Кимке или Сане? Главное, чтобы ему самому поскорее помогли. И хорошо бы меня кто-нибудь освободил, желательно не Кимкины родители.

Совершенно измотанная этой чередой событий, я даже не смогла дождаться отъезда машины. На ослабевших ногах добрела до ближайшего дивана, упала лицом вниз. Полежала так бездумно минуты две, достала телефон, попыталась набрать Орлика, но его аппарат оказался отключен. Тревога заставила меня принять вертикальное положение, а в следующий момент стукнула дверь, и стало ясно, что в квартиру кто-то вошел.

От страха сердце переместилось куда-то в горло, тысячью иголочек закололо в кистях рук, я едва не полезла прятаться за диван. Но потом все же собралась с духом и на цыпочках отправилась в сторону прихожей, где пришедший, не таясь, хлопал дверцами шкафов. Наверное, все же Кимкины отец или мать. Не слишком приятно, потому что придется много врать, но и не страшно. Сделав спокойное лицо, выступила в прихожую – и увидела Сашку, который влезал в огромные тапки.

Я рванула вперед и повисла на шее друга, поджав ноги. Он застыл на мгновение, потом выронил на пол что-то металлическое и тоже меня обнял. Так мы простояли не знаю сколько, пока не рассосался горчащий комок у меня в груди и глазницы перестали ныть от близости слез.