– Пошли в гостиную, – засуетилась я. – Орлик, а ты – сразу в ванную. Будем надеяться, что Кимы прямо сейчас не вернутся. Хотя вы идите, а я лучше вытру для начала эту лужу. А потом обработаю твои раны, я знаю, где аптечка.

Я пулей слетала в подсобку за тряпкой, навела порядок в прихожей, ботинки пристроила к батарее, хотя едва ли им это могло помочь. В хозяйской ванной – Орлик занял гостевую – отыскала йод и ватные палочки, поспешила в гостиную. Сашка сидел один на диване и растирал виски.

– Как ты? – спросила его. – Очень паршиво?

– Да я в норме, Данка. Черт, неприятно, что я так реагирую на его голос.

– Все реагируют, – утешила я. – Это мне как-то повезло или привыкла…

Сказанула – и прикусила язык, причем в прямом смысле тоже. Дятлов ведь осведомлен далеко не о всех моих встречах с Орликом. Хорошо, что тот уже входил в гостиную, шлепая по полу босыми ногами, с полотенцем на голове и в закатанных почти до колен джинсах.

– Ты почему мокрее снизу, чем сверху? – поинтересовалась я. – И что с твоим телефоном? Я звонила, как ты сам просил… Волновалась, между прочим.

– Прости, Дея. – Он виновато развел руками, потом коротко хмыкнул: – Последние полчаса с сукром вышли забавные: он окончательно съехал с катушек, внушению не поддавался. Я гонялся за ним по болоту, ну и провалился в топь.

– Ой!

– Да ерунда, только по пояс, но мобильнику хватило. Стоило забежать к себе и переодеться, но я слишком боялся. именно того боялся, что и случилось.

– Ты знал, что Вилли появится? – уточнила я, хотя лучше бы оставила на время эту тему, вон и Сашка в дальнем конце комнаты напрягся, спиной чую. – Почему же меня не предупредил?

– Честно говоря, просто не хотел еще больше огорчать. По моим подсчетам, у меня еще было время… Но эти типы торопятся что-то.

– Ладно, иди к столу, там чай, бутерброды. Хотя нет, давай сперва сюда свои руки.

Но Орлик уже направился к столу, наверно, был здорово голодный. От моих попыток обработать его царапины он отмахнулся с изумлением:

– Дея, да мои руки к такому не привыкли, еще отвалятся! Оставь это!

Пока я соображала, он уже успел засунуть в рот целый бутерброд и заглотить его, следом опорожнил чашку с остывшим чаем. Я бросилась включать чайник и проверять заварку, а Орлик, отвернувшись в сторону лоджии, заговорил, явно обращаясь к Сашке, сидящему у стены на максимальном от него расстоянии:

– Мне жаль, что люди пострадали. Я предпочел бы защитить Дею другими способами, но их попросту не было, как и времени придумывать что-то более безобидное. Вилли мог первым делом явиться домой, разобраться с тобой, завладеть сукром.

Только тут я осознала, что Орлик так спешил не только для того, чтобы избавить Саню от почти невменяемого опасного существа. Подумала, может, Дятлов уже перекипел, осознал опасность, которая сгущалась с момента похищения Вила над моей головой, и спорить больше не станет. Но он непреклонно и сердито дернул головой:

– Но те люди, они не герои нашей истории, и не должны гибнуть, как марионетки или как оловянные солдатики какие-то, которым ты дал приказ «Фас!». Они могли убить или изуродовать Вилли, он мог прикончить кого-то из них. И мы еще не знаем, все ли останутся живы в итоге.

Орлик не ответил, просто повернул голову и посмотрел на Сашку словно бы ничего не выражающим взглядом. Но я прочитала в нем удивление Саниной наивности, его детской вере в то, что какой-то хороший и безобидный выход всегда отыщется.

– Если ты знал, что он может появиться, как вообще мог оставить Дану? – напирал Дятлов.

– Мог и не оставлять. Только тогда у нас через пару часов имелся бы в сухом остатке сукр, бегающий по окрестностям и кусающий всех подряд.

Меня передернуло от ужаса. Пришлось срочно падать на табуретку – ноги стали ватными.

– Но скажи, почему ты так уверен, что они что-то сделали с Вилом? – из своего далека вопрошал Сашка, на этот раз без наезда, почти умолял. – Может, правда хотели получить какие-то сведения, потом отпустили. Он не всадник, никакой опасности для них не представляет, помешать их планам не может!

Орлик, переключившийся было на новый бутерброд, снова скосил на него мрачный взгляд, отставил чашку.

– Ты задаешь такие вопросы, потому что мало понимаешь, каково это, обладать нашими, э-э-э… способностями. Проблема в том, что, начав их использовать, остановиться уже трудно, даже если хочешь быть таким, как все. А те всадники и не хотят. Они и сведения из блишемца наверняка вытаскивали с помощью своего дара, но он, к счастью, не много мог им сказать. Проход в два первых круга для всадников закрыт, остальное они и сами прекрасно знают. Вилли мог понадобиться им только в одном случае: как оружие против Деи, или меня, или нас обоих. Может, и Инги в придачу. Надо, кстати, проверить, не навестил ли он ее по пути сюда. Так было всегда с тех пор, как проявили себя эти наши проклятые дары: всадники воюют с всадниками, остальных просто используют, как расходный материал!

– А почему они убили сукра? – вдруг очень по существу задал вопрос Дятлов. – Тогда, в лесу? Могли его сперва вывести из строя, а потом заставить Вила отдавать ему нужные приказы. Сукр быстрее решил бы их проблемы.

Кажется, Орлик к такому вопросу был не готов, пожал плечами:

– Откуда мне знать? Могли побояться связываться с чудовищем, тем более в самом страшном подлунном обличии. Блишемец мог на какое-то время прийти в себя и дать своему зверю другой приказ.

– Ну видишь! – возликовала я. – Вилли наверняка оказался им не по зубам, может, даже сумел их как-то обхитрить.

Но Орлик только мрачнел от каждого сказанного мной слова, хотя, казалось, дальше уже некуда.

– Нет, Дея, не обманывай себя. Может, он и сумел несколько секунд противостоять им у палатки, почему-то же они его ударили. Но тем быстрее они поняли, с кем имеют дело, сконцентрировали на нем совместные усилия и взорвали его волю. Потом им понадобилось некоторое время, чтобы загрузить его по новой, так, как им нужно. Обычно для полной перезагрузки требуется пара дней, я потому и считал, что у меня еще есть время. Но если всем скопом навалиться, то и пары часов хватит…

– Почему пара дней? – Я озадаченно потрясла головой. – Я же видела, как ты влияешь на людей, да и на себе ощущала. Ты же можешь с одного только взгляда заставить кого угодно сделать все, что тебе нужно! Или те всадники не такие сильные, что ли?

– Не в этом дело, Дея. Да, я могу любого принудить к чему угодно. И те парни могут ровно то же, что и я. Но никто не в состоянии использовать обычного человека или животное против того, кто защищен другим всадником. Вот тут уже начинается противостояние воль, и моя воля всегда будет сильнее, чем их. Ты, Дея, сейчас на ментальном уровне словно маяк, посылающий одновременно громкий и яркий световой сигнал: не приближаться, не трогать! Ты, к слову, тоже, – зыркнул он в сторону Дятлова. Тот что-то пробормотал себе под нос, я не расслышала, что именно. – Воздействовать на вас как-либо может только человек, лишенный воли, пустышка, запрограммированный в соответствии с замыслом тех, кто с ним это сделал. Вот это они и сотворили из вашего Вилли, – безжалостно закончил он.