Она с силой сквозь зубы втянула в себя воздух. Я снова попыталась коснуться Кимкиного плеча, и опять она уклонилась, но не отступила на этот раз, словно не желала позволить нам сделать ни шагу вперед.

– Ну вот, я вам рассказала, так? Теперь уходите!

– Кимка, ты уже звонила своим родителям? – Я попыталась хоть немного сменить тему.

– Да! Они сворачивают переговоры и едут сюда. Будут дежурить со мной всю ночь, потому что я их предупредила, что никуда отсюда не уйду! А еще сегодня или завтра придут из полиции, и я вообще не представляю, что им говорить!

– Я помогу, – негромко произнес Орлик, оставшийся стоять на прежнем месте, за нашими спинами.

– Не надо! – так и взвилась Кимка. – Ты уже помог, хватит с нас! Уходи, Данка, прошу тебя! Все уходите! Или хотя бы пусть он уйдет!

Я обернулась к Орлику, округлила глаза, давая понять, что лучше будет ему уступить. Вроде бы без него подруга была готова с нами общаться. Орлик пожал плечами и внимательно изучил взглядом оба конца коридора, совершенно пустынного. Наверняка мы своими воплями переполошили всех больных и персонал, странно, что они до сих пор… а, нет, не странно.

– Ладно, – произнес нехотя. – Спущусь на первый этаж, там вроде был кофейный аппарат.

Развернулся и зашагал, устало горбясь, к лестнице. В его ботинках снова чавкала вода. Мне показалось, я услышала облегченный выдох Кимки. Она обмякла, но и на нас продолжала коситься недобрым диковатым взглядом.

– Мы хоть родителей твоих дождемся, чтобы ты не была одна, – решила я как-то обосновать наше присутствие. – И результаты операции узнаем.

– Пока вы здесь, он тоже не уйдет, – прошелестел ее усталый голос.

– Лина, я сам поначалу был в бешенстве, когда узнал, что случилось, – негромко вступил в разговор Сашка. – Но теперь понимаю, что у него просто не было другого выхода. Черт, даже не знаю, как все это объяснить! В общем, Вил обязательно выкарабкается и сам же будет благодарен…

Похоже, его слова прошли впустую, Кимка просто их не услышала. Вдруг она сама подалась ко мне, вцепилась в мои плечи так крепко, что затрещали кости, заговорила, захлебываясь словами:

– Богданочка, умоляю, помоги нам, сделай что-нибудь! Мы ведь с тобой столько лет дружим… Саня, вы же друзья с Вилли, ну придумай что-нибудь!

Сашка приблизился в один миг, крепко обнял дрожащую и едва стоящую на ногах Кимку, усадил на кушетку у стены. Заодно и меня освободил.

– Чего ты боишься, не пойму? – выдохнула я.

– Вилли, пока мог, говорил со мной в машине. Просил сразу же ехать домой, не оставаться с ним. Он сказал: «Орлик все равно придет, чтобы разобраться со мной, ты можешь тоже пострадать».

– Да он просто бредил, ну чего ты!

– Нет, он был в сознании, хоть и задыхался, и давился собственной кровью! Он сказал: те всадники специально отпустили его, ничего не сделав, чтобы сбить Орлика с толку, но доказать это никак невозможно. А Орлик слишком боится за Дею. И ему не привыкать убивать невинных! – выкрикнула Кимка последнюю фразу явно от себя.

– Так, спокойно! – рявкнул, теряя терпение, Дятлов. – Никто никого не убьет! Линка, смотри, вот твой гарант. – Он подергал меня за руку. – Думаешь, этот парень для того искал ее столько веков, чтобы она ему не простила смерти друга? А это наверняка случится, если он, не разобравшись, что-то сделает с нашим Вилом. Так, Данка?

– Так, – кивнула я.

– Ну вот. Да, у нас есть некоторые опасения насчет Вилли, но убийство – точно не решение. В конце концов, мы с Орликом можем спрятать от него Дану, увезти в другой город, да хоть за границу. И проблема решена. Слышишь, Лин?

– Слышу, – пробормотала Кимка, кажется, начиная приходить в себя.

– А Вилли, даже если с ним что-то сделали те всадники, обязательно придет в себя! – подхватила я эстафету утешений. – Наш математик Ной Маркович тоже был не совсем в себе, когда принял меня за тебя, как и весь класс, ну и подумаешь, потом морок прошел.

К сожалению, я уже знала, что это не совсем правда, но мне очень хотелось, чтобы Кимка стала прежней, перестала коситься на нас, как на врагов. Дыхание ее постепенно выравнивалось, она встала с кушетки, подошла и взяла нас обоих за руки.

– Хорошо, я вам верю. Простите, ребята. Я просто с ума тут сходила, каждую минуту ждала, что вот он сейчас появится, а я ничего… ничего! Он ведь может любого, кто входит в операционную, загипнотизировать так, что тот просто прирежет Вилли скальпелем. Он и меня может заставить что-то с ним сделать, да? Уже мог?

Она снова начала дрожать и задыхаться, так что Сашка даже прикрикнул:

– Так, Лин, ну хватит! Мочь и делать – две огромные разницы. Орлик все это действительно может, но ничего никогда не сделает! Потому что мы – его друзья… ну, в разной степени, но все равно. Это ясно?

Кимка слабо кивнула. Запищал ее айфон в кармане, она машинально вытянула его, глянула на экран:

– Родители уже подъезжают.

– Ну и здо́рово, – сказал Дятлов. – Мы побудем с тобой до их приезда, хорошо?

Молчание. Вроде не возражает.

– Сашка побудет с тобой, – уточнила я. – А я пойду найду Орлика, расскажу ему о нашем разговоре. Сюда он больше не поднимется.

Кимка улыбнулась мне одновременно благодарно и чуточку виновато. Хотя я-то ее ни в чем не винила, сама бы так защищала любимого.

Лифтом пользоваться я не стала и по лестнице бежала со всех ног, так было паршиво на душе от происходящего. На первом этаже за лестницей в буфетном закутке отыскала Орлика – сложив руки на груди, он грозно пожирал глазами кофейный аппарат. Я не смогла сдержать нервный смешок:

– Что, не удается уговорить его налить бесплатно кофе?

– Даже за деньги не наливает, – мрачно отозвался он. – Насколько все же с людьми проще. Вахтершу, что ли, отрядить в супермаркет на проспекте?

– Даже не думай! – возмутилась я.

Орлик наконец перестал хмуриться, по-мальчишески прыснул:

– Да пошутил я, Дея.

– Поняла, только мне вот что-то не весело.

Я устало прислонилась к стене. Мгновением позже Орлик оказался рядом, его руки упирались в стену по обе стороны от меня, а лицо было чрезвычайно близко.

– Что он сказал?

– Кто? – поразилась я вопросу. – Вилли же еще на операции.

– Понятно. Что он сказал твоей подруге раньше, в машине или во дворе?