300 атомных бомб и 29 тысяч тонн «обычных» бомб привязывались уже к 200 целям в ста советских городах.

Расширялась и география планов. Экспериментальный план «Пинчер» предусматривал, что нападение на СССР будет совершаться с использованием баз в Турции и Италии. Понятно, их правительства не были посвящены в тайные намерения Вашингтона. По плану «Бройлер», в операции вовлекались базы в Англии, Египте, Индии, на японских островах Рюкю. Таковы были масштабы возможных «горячих» войн.

Что же касается холодной войны, то этот термин, как известно, был запущен в оборот в 1946 году и стал обозначать состояние политической, экономической, идеологической, «полувоенной» и прочей конфронтации. Один из главных теоретиков и практиков холодной войны, основатель и первый руководитель ЦРУ Аллен Даллес считал ее вершиной стратегического искусства, называя «балансированием на грани войны». Однако в действительности холодная война против СССР началась не в 1946 году, а гораздо раньше. Уже в 1943 году в разведывательных центрах США обсуждались не только планы текущих диверсионных действий против Германии и Японии, но и грядущих тайных операций против своего союзника – СССР. Уже тогда в уставном документе американской армии (наставление М 33-5) впервые появилось понятие «психологическая война». Расшифровывалось оно так: «планомерное ведение пропаганды, главная цель которой заключается в том, чтобы влиять на взгляды, настроения, ориентацию войск и населения противника, населения нейтральных и союзных стран, с тем, чтобы содействовать осуществлению государственных целей и задач».

А в меморандуме Совета национальной безопасности США, датированном мартом 1948 года, объявлялось, что «разгром сил мирового коммунизма, руководимого Советами, имеет жизненно важное значение для безопасности Соединенных Штатов. Этой цели, – записано в меморандуме, – невозможно достичь посредством оборонительной политики. Соответственно Соединенные Штаты должны взять на себя руководящую роль в организации всемирного контрнаступления во имя мобилизации и укрепления наших собственных сил и антикоммунистических сил несоветского мира, а также в подрыве мощи коммунистических сил». Какие же методы считались подходящими для достижения этих «жизненно важных целей» США? В совокупности эти методы входили в категорию «ниже порога войны» и представляли собой стратегию холодной войны.

Через несколько месяцев следует новое дополнение. В директиве 20/1 от 18 августа 1948 года Совет национальной безопасности повышает ставки в «балансировании на грани войны». Рекомендуется «отбрасывание советской власти», превращение СССР в государство, «слабое в политическом, военном и психологическом отношении по сравнению с внешними силами, находящимися вне пределов его контроля». «В худшем варианте, – читаем мы далее, то есть при сохранении советской власти на всей или почти всей нынешней советской территории, мы должны потребовать:

а) выполнения чисто военных условий (сдача вооружения, демилитаризация ключевых регионов и т. д.) с тем, чтобы на долгое время обеспечить военную беспомощность;

б) выполнения условий, которые должны вызвать существенную экономическую зависимость.

Все условия должны быть жесткими и унизительными для коммунистического режима. Они могут напоминать Брест-Литовский мир 1918 года».

Читая эти секретные документы полувековой давности, нельзя не задумываться над тем, что ныне против нашей страны разыгрывается именно тот сценарий, который разработал еще Даллес. Мы с ним впервые ознакомились в художественном изложении писателя Анатолия Иванова, что и поспособствовало тому, чтобы представить его фальшивкой. Однако план Даллеса существовал, просто изложен был, естественно, другим языком. Здесь же дана его концентрированная суть.

«Посеяв там (в Советском Союзе) хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить. Как? Мы найдем единомышленников… Найдем союзников и помощников в самой России.

Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать культ секса, насилия, садизма, предательства – словом, всякой безнравственности.

Мы будем незаметно, но активно способствовать самодурству чиновников, взяточников, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель…

Честность и порядочность будут осмеиваться и превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, прежде всего вражду и ненависть к русскому народу, – все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом…»

А основным исполнителем, вернее режиссером, холодной войны еще с конца 40-х годов стало ЦРУ США, которое вовлекло в нее специальные службы других государств.

Было ли известно об этих планах в СССР? Да, КГБ располагало копиями американских стратегических планов холодной войны и разрабатывало меры по противодействию им… Но были ли эти меры осуществлены? А если осуществлялись, то почему же они оказались не эффективны?

Психологическая война

В. С. Широнин пишет, что, когда он впервые ознакомился с инструкцией ЦРУ, изданной в 50-е годы, о психологической войне против СССР, его охватило смятение – настолько чудовищными выглядели ее методы и цели, которых планировалось достигнуть. Эти подрывные цели поначалу показались ему надуманными, нереальными. Неужели у них могут найтись в России «союзники и помощники»? Особенно удивляло внимание к национальному вопросу. Действительно ли столь опасен национализм? Неужели возможно внедрить «вражду и ненависть к русскому народу», спасшему от «коричневой чумы» человечество? И можно ли «культивировать» все эти «ценности» незаметно?

Но по мере знакомства с фактами и документами западных спецслужб подобные вопросы отпадали. Даллес опирался на конкретные научные разработки и секретные инструкции, утвержденные на правительственном уровне. Например, одной из главных целей, которые, как полагали американские специалисты, нужно было разрушить, являлся так называемый «комплекс Ленина», засевший, по их мнению, в умах советских людей. Для его разрушения был разработан целый ряд специальных научных проектов, щедро финансируемых ЦРУ США. Один из самых засекреченных носил название «Гарвардский».

С. П. Новиков, профессор Стратфордского университета, составил его довольно подробное описание:

«Об этом Гарвардском проекте известно, что в нем содержится обширное психологическое исследование новой эмиграции из СССР, так сказать, гомо советикус, что над ним работали лучшие американские советологи, что на этот проект было ассигновано несколько миллионов долларов и что он был подготовлен в 1949—51 годах в основном в Мюнхене. В процессе работы над этим проектом сотни советских беженцев подверглись специальным психологическим исследованиям вплоть до интимнейших интервью на сексуальные темы, где каждое слово записывалось на магнитофон. Давались и другие тесты, где с помощью психоанализа выясняли различные психологические комплексы. Одним из таких комплексов был «комплекс Ленина».

В Гарвардском проекте были изложены научные планы и соображения о подготовке соответствующих кадров для начинавшейся в то время психологической войны между Западом и Востоком. Программа-минимум Гарвардского проекта состояла в том, чтобы посеять в грядущих поколениях сомнения в ленинизме, который является-де «ошибкой истории», временным и непрочным общественным состоянием части человечества. Наиболее метко значимость и алгоритмы работы исторического приоритета охарактеризовал Джордж Оруэлл в своем знаменитом романе «1984»: «Кто контролирует прошлое, тот контролирует будущее. А тот, кто контролирует настоящее, тот всевластен над прошлым». В практическом выражении это проявляется