Изгнанные из Моравии, ученики Мефодия направляются в Болгарию. Они надеялись найти в ней успокоение, окольными путями пробирались туда, стараясь избегать людей, терпя недостаток в пище и одежде; в случае опасности расходились по разным местам, по Божьему изволению, чтобы больше стран окрестных просветилось светом Евангелия. В Болгарии они были представлены князю Богорису и с радостью приняты им. Сюда пересажена была из Моравии начальная славянская литература, впоследствии принесшая в Болгарии успешный плод.

Оставим теперь учеников св. Мефодия в Болгарии под покровительством сына и преемника Богориса, царя Симеона. Кирилло-мефодиевский вопрос вместе с этим бегством учеников Мефодия вступил во вторую стадию развития, нашедши среди южных славян весьма благоприятную почву для распространения просветительного дела свв. братьев. / Церковная смута в Моравии не ограничилась, однако, рассказанными событиями./ Нужно думать, что в Рим стали доходить жалобы на самовольные действия Викинга, приверженцы же бывшего архиепископа ссылались на избрание Горазда в преемники Мефодию. Папа вследствие этого отправил в Моравию специальную миссию из трех лиц: епископа Доминика и пресвитеров Иоанна и Стефана. Они должны были осведомиться об истинном положении дел и принять меры к разрешению вопроса о преемнике Мефодия. В инструкции, данной этим послам, в общем повторены главные положения приведенного выше письма к Святополку. Выдвинут только один новый пункт касательно Горазда. По мнению папы, Мефодий не имел права назначать себе заместителя, а потому Горазд не может заведовать высшим управлением Церковью. Ему следует явиться в Рим для выяснения своего дела (26). Но борьба получила такое напряжение, о каком, по-видимому, папа не имел представления. После насильственного изгнания учеников Мефодия основанной им национальной Церкви нанесен был смертельный удар. Викинг семь лет стоял во главе Моравско-паннонской Церкви, и Римская Церковь не поднимала более голоса в защиту учеников и приверженцев Мефодия. В 892 г. открылась война между Святополком и Арнульфом, тогда епископ Викинг нашел неудобным оставаться более в Моравии и перешел на службу к Арнульфу, который сначала сделал его своим канцлером, а потом, в 898 г., содействовал к назначению его Пассавским епископом (27).

Весьма скудные сведения о положении Моравской Церкви в последние годы IX столетия восполняются частию единственным в своем роде документом, относящимся к 900 г. Историческая обстановка происхождения этого документа может быть легко определена. Настудившие в Моравии смуты по смерти Святополка в 894 г. имели последствием усиление в стране немецкого влияния и неоднократные успешные походы баварцев против Моравского княжества. Успехи немецкого оружия дали надежду Зальцбургскому архиепископу снова распространить церковную власть на Моравию, не имевшую более самостоятельной кафедры и утратившую церковное устройство. Немецкое духовенство в этом отношении могло сослаться на отношения, имевшие место в 870–871 гг., когда Моравия и Паннония действительно входили временно в состав Зальцбургской епископии. В переговорах об установлении мирных сношений между мораванами и немцами в 901 г. принимал участие епископ Рихард, тогдашний Пассавский епископ, как можно догадываться, представлявший интересы Зальцбургской архиепископии в деле о подчинении Зальцбургу Моравской Церкви. Между тем по желанию сына и преемника Святополка, Моймира II, папа Иоанн IX послал в Моравию архиепископа Иоанна и епископов Бенедикта и Даниила с целью устройства Моравии вопреки притязаниям немецкой Церкви, именно с непосредственным подчинением ее Римскому престолу, как было при Мефодии. Это обстоятельство встревожило баварских епископов и вызвало тот документ, о котором идет речь.

Составление этого замечательного послания относится к промежутку времени между 21 января и серединою июля 900 г. Оно составлено на собрании всего баварского духовенства, потому что подписались под ним архиепископ и пять его суффраганов. Весьма любопытно сопоставить послание 900 г. со всем тем, что мы знаем об отношениях немцев к Паннонской архиепископии и моравским славянам. Тут холодно и без стыда отрицаются общеизвестные факты; искажаются события и выступают наружу доказанные веками отношения немцев к славянам. Вся история Святополка моравского и архиепископа Мефодия лишена в этом памятнике всякого значения для государственной жизни Моравии и представляется временем мятежа, анархии и языческого отступничества. Но послушаем самих немецких епископов.

«Определениями предшественников ваших и правилами свв. отцов мы приучены во всех затруднительных обстоятельствах нашего священного служения обращаться к Римскому первосвященнику, дабы каким-либо разногласием не нарушить единства мира и порядка, но дабы сам он принял должное решение с надлежащей осмотрительностью. А потому никак не можем дать веры тому, будто от этого святого и апостольского престола, который служит для нас источником священного достоинства и колыбелью христианской веры, могло исходить что-либо другое, кроме доктрины и авторитета церковной мудрости. Между тем посланы вами в землю славян моравских архиепископ Иоанн и епископы Бенедикт и Даниил, хотя эта земля со всеми ее обитателями подвластна нашим королям и нам, как по отношению к делам культа, так и в смысле обложения податями, ибо мы обратили их к вере и сделали из язычников христианами. Поэтому-то Пассавский епископ, в епархии которого находятся земли этого народа, с самого обращения их в христианство, когда хотел и требовали того обстоятельства, являлся туда без всякого препятствия, неоднократно делал там Соборы и с полномочием исполнял все необходимое, и никто не оказывал ему сопротивления. И наши князья держали там свои земские собрания и творили суд, налагали наказания, собирали подати без всякого сопротивления. Но вот овладел дьявол сердцами их, и они оставили христианство, уклонились от всякой правды, начали делать враждебные нападения и жестоко сопротивляться, так что стала недоступна эта страна епископам и проповедникам / и делали они по своему произволу, что хотели/. Ныне же — что кажется нам невероятным, — к вящему оскорблению, еще хвастают, что стоили им эти епископы немало денег! Никогда не было слыхано подобного об апостольском престоле, и канонические правила никогда не допускали разделения в Церкви, чтобы одна епископская область раскололась на пять. Вышеназванные епископы вашим именем посвятили в одном и том же епископстве архиепископа и трех подвластных ему епископов (suffraganeos), не давая знать об этом архиепископу, в епархии которого происходило дело [52]. Предшественник ваш при князе Святополке посвятил епископа Викинга, но не поручил смутой древней Пассавской епископии, а послал к новообращенному народу, покоренному этим князем. А когда ваши легаты вошли в сношения с этими славянами, то они обвиняли нас, и бесславили, и клеветали, будто мы в раздоре с франками и аллеманами [53]; сколько здесь лжи, видно из того, что мы находимся с ними в искренней дружбе. А что касается их клеветы, будто мы мало к ним расположены, то это объясняется их испорченностью. Когда они начали не радеть к христианству да отказались платить государям королям нашим и их чиновникам определенную дань, взялись за оружие и подняли против нас мятеж, то, конечно, как поднявшие оружие, они были обращены в рабство и в силу военного права должны быть и останутся — хотят ли того или нет — подчиненными нашему царству. Поэтому мы рекомендуем вам высочайшую осмотрительность и советуем предпочитать уравновешивающие мероприятия, чтобы рабское племя не усиливалось на счет благородного.