Нырнув за печку, девочка расположилась на полу и, установив фонарик так, чтобы свет падал на широкую половицу с раковиной, достала стамеску.

– Помогать будете? – спросила она негромко.

– А? – Лера снова вздрогнула. – Да, буду.

Усевшись на полу за печкой, она принялась помогать Алене. Дурацкое дело, которое они задумали, нужно было довести до конца и забыть, как страшный сон. Ей действительно было страшно. Старый дом дышал, слегка похрипывая.

«Пожилые люди во сне так дышат», – подумалось вдруг Лере. Чуть скрипели половицы, которых не касались ничьи шаги. Просто так скрипели, но Лере слышалось, что кто-то подкрадывается к ним в темноте, чтобы ударить по голове, заставить, обмякнув, скользнуть за ту зыбкую грань, которая отделяет бытие от небытия, жизнь от смерти, и…

– Готово! – восторженно воскликнула Алена. Тяжелая крышка поддалась нажиму засунутой в щель стамески, со стоном поднялась, образовав небольшую тучку пыли из каких-то крошек, кусочков мха и прочего мусора, и обнажила зияющий квадрат, в глубине которого скрывалось неведомое. – Так, сейчас посмотрим, что там.

Девочка легла на живот, свесила голову в люк и посветила фонариком. Превозмогая страх и неведомо откуда взявшееся отвращение, Лера тоже вытянула голову и заглянула в яму.

Там был подвал. Самый обычный подвал, таких ей в жизни довелось видеть немало. Не очень длинный и не очень широкий, он, судя по тому, куда доставал фонарик, располагался ровно под этой комнатой, не захватывая пространство под остальным зданием. В отличие от другой его части, в которой Лере приходилось бывать вместе с Татьяной Ивановной и которая была абсолютно пуста, это помещение было заполнено вещами. Взгляд вслед за лучом света выхватывал из темноты то конское седло, как успела заметить Лера, с оторванным стременем, то стул с ломаной спинкой, то доверху набитые коробки, то комод без ручек.

– Ну что, слезаем? – деловито спросила Алена. – Там так много барахла, что мы его до утра разбирать будем.

– Как слезаем? – дрожащим голосом спросила Лера, которая раньше про это как-то не думала. – По веревке? Так я не умею, а прыгать нельзя, тут высоко, а я…

– А вы беременны, – спокойно закончила Алена и усмехнулась, увидев, что Лера в изумлении приоткрыла рот. – Да знаю я, что вы с папой решили осчастливить меня братиком или сестренкой. Вы меня простите, тетя Лера, но по вам сразу видно, что вы того, в положении. Дрожите, как курица, по каждому пустяку. Раньше вы такой трусихой не были, честное слово. А прыгать туда не надо, и по веревке спускаться тоже. Тут вон ступеньки есть.

Она посветила, и Лера действительно увидела уходящие вниз металлические скобы, соединенные в импровизированную лестницу. Спускаться по ним было страшновато, но, видя, как ловко скользнула вниз хрупкая фигурка Алены, Лера сжала зубы и худо-бедно, проверяя каждый свой шаг и страхуясь как только возможно, аккуратно спустилась по холодящему руки железу.

В подвале было чуть холоднее, чем наверху, и Лера пожалела, что не захватила с собой кофту. В одной тонкой футболке ей было неуютно. Воздух здесь оказался спертый, даже затхлый, как будто подвал никогда никто не открывал. Тут и там громоздились банки с краской, какие-то доски и прочие стройматериалы, явно оставшиеся от ремонта барского дома. Лера запоздало поняла, что не знать о существовании этого подвала ее мама никак не могла, а значит, когда она искала клад, то была уверена, что здесь его нет и быть не может.

Авантюра, в которую она позволила Алене себя втянуть, стала казаться ей глупой, но при этом совершенно безопасной. Клада здесь не было, она могла голову дать на отсечение, а значит, им с Аленой не могло ничего угрожать.

Девочка тем временем азартно принялась за дело. Двигала старую сломанную мебель, лихо открывала коробки, сдувая упавшую на нос челку и отмахиваясь от летящей пыли.

– Идите с того конца, – то ли предложила, то ли приказала она Алене. – Так быстрее управимся.

– Нет тут никакого клада, – начала Лера, пытаясь объяснить девчонке свои умозаключения, но та только отмахнулась.

– Тетя Лера, ну что вы, в самом деле! Мы все равно уже здесь. Татьяна Ивановна могла что-то не заметить, даже если она тут была, а судя по количеству пыли, сюда сто лет никто не спускался. Проверяйте все, что под руку попадет, особенно смотрите, нет ли где нарисованной раковины или чисел, сами знаете каких.

Наверху что-то заскрипело, и Лера насторожилась. Напрягая слух, она постаралась определить источник звука, но теперь наверху царила ничем не нарушаемая тишина, и она мало-помалу успокоилась. Отвязаться от Алены, если та считала что-то нужным, было невозможно, поэтому Лера нехотя взялась за дело. Открывала дверцы шкафчиков, разворачивала тюки, листала попадающиеся под руку старые книги и даже папки с какими-то документами. В подвале было сухо, довольно чисто, вода не капала, мыши не бегали, красота да и только.

Перекладывая вещи, Лера мимолетно отмечала то, что можно было бы использовать в экспозиции, и делала себе зарубку на память – спросить у мамы, почему не используют. Ей попалась замечательная клетка с металлическим попугаем внутри. В клюв попугая можно было вставить цветочный горшок, и Лера решила захватить эту красоту с собой, чтобы повесить у мамы во дворе. Должна же от их вылазки быть хоть какая-нибудь польза.

Часа полтора они разбирали хлам, пачкались, чихали, хриплым шепотом переругивались, но Лера была готова признать, что получает от этого занятия даже некоторое удовольствие. Она нашла свой дневник за девятый класс – в пачке макулатуры, сложенной в одну из картонных коробок. Видимо, мама, перебираясь в коттедж, увезла сюда в подвал все, что было ненужно, но жалко выбросить.

Много чего интересного находилось в этом подвале, вот только изразцов, изготовленных ценинных дел мастером Степаном Полубесом, там не было. Да и быть не могло. Четко это понимая, Лера все равно невольно задерживала дыхание, вскрывая очередную коробку. А вдруг полыхнет синью глазурь плитки, вдруг раскроется тайна, много лет сберегаемая ее дедом, вдруг церковь, восстанавливаемая сейчас в усадьбе, вернет себе не только былой архитектурный облик, но и ценное украшение – знаменитый изразцовый пояс, называемый «павлиньим оком»! Но в коробках лежали только пыльные бумаги, не тая никаких убийственных секретов.

– Все, – Аленка захлопнула какую-то папку и отшвырнула в сторону, подняв фонтанчик мелкой пыли. – Нет тут ничего. Вы были правы. Можно выбираться.

– Рада, что ты это понимаешь, – язвительно сказала Лера, которой вдруг в одночасье смертельно захотелось спать. – Как вылезать будем? Клетка эта еще…

– Я сейчас поднимусь на несколько ступенек, установлю фонарь на краю ямы, чтобы лестницу хорошо видно было, и спущусь клетку у вас забрать, – деловито предложила Аленка. – Потом я вылезу, и вы подниметесь, только, тетя Лера, аккуратно, а то папа мне башку оторвет.

Мимолетно улыбнувшись, Лера подошла к металлической лестнице, поставила на одну из ступенек резную клетку с попугаем и терпеливо замерла, дожидаясь, пока девочка выполнит намеченную программу. Алена быстро взлетела по лестнице, аккуратно пристроила фонарь, чтобы ступеньки и Лера внизу не потонули в беспроглядном мраке, и вернулась на пару ступенек вниз, чтобы наклониться и принять у Леры из рук довольно тяжелый металлический предмет.