– Наверное, ты права. Но в таком случае тебе не следовало вчера заявлять свои особые права «второго выбора». Но раз уж так случилось, то я ни капельки не жалею, что у нас образовалась именно такая семья. Тысячекратно хуже оказалось бы, уйди ты из посёлка свободной. Тогда ты могла выбрать кого угодно, тебя могли бы похитить, или к себе надолго привязала бы своими ведьмовскими умениями Саигава. И я рисковал тебя вообще потерять.

– Но вы же с Сержем соперники! – никак не могла успокоиться Дарья. – Можно сказать, почти враги! Как ты можешь с ним делить любимую женщину?

Прежде чем ответить, закончивший мыться мужчина негромко рассмеялся:

– Всё противостояние, свары, споры, разногласия и даже потасовки между нами – не больше чем игра на публику. Создавать видимость вражды гораздо интересней, чем слыть закадычными друзьями. А на самом деле мы с самого детства крепко дружим, просто тщательно это скрываем. Как видишь, всё оказалось не зря.

– Вижу, очень хорошо вижу, – взгрустнула Жармин. А про себя зло подумала: «А вот куда ведьмы смотрели?! Знатоки доморощенные! Всё они знают! Всё они рассчитали!.. Тьфу! Чтобы я им ещё хоть раз поверила – да ни в жизнь! И эту пастушку тоже недаром ведьмой называют, ведьма она и есть! Предательница!..»

По сути, землянка сама себе противоречила, но старалась подобных перекосов своего мышления не замечать. Здраво рассуждала уже совсем о другом: она в племени сейчас устроилась, как у бога за пазухой. Свой дом, целых два мужа. Не бьют. Холят и лелеют. Ласкают и баловать обещают. Чего ещё надо, спрашивается?

Ан нет! Грызла обида на Саигаву, ох как грызла! И хорошо хоть, эта подлая сучка была раз и навсегда вычеркнута из жизни Жармин. Ни встречаться с пастушкой, ни тем более общаться с ней молодая супружница не собиралась.

Вытершийся Зордеван чуть прикрылся полотенцем и с некоторым стеснением попытался втолковать жене странную просьбу:

– Жармин, ты уж постарайся не раскрывать нашу с Сержем тайну. Пусть все и дальше думают, что мы с ним соперники, недруги, антагонисты и конкуренты во всём. Договорились?

Та округлила глаза, сразу прикидывая, получится ли подобное. Вначале, пока ни с кем не знаком, – никто и не будет лезть в душу с интимными расспросами. Но ведь в любом случае общаться с другими женщинами придётся, кто-нибудь обязательно да станет для общительной Черновой близкой подругой. Жить в полной изоляции от всех неприемлемо. И что тогда отвечать на вопрос «Сильно ли твои мужья между собой грызутся?»? Промолчишь – конец дружбе. Соврёшь, себя уважать перестанешь. Говорить правду? Так мужья не велят.

Кстати, последняя отговорка может стать самой удобной. Да и Зордеван правильно расшифровал удивлённое выражение на лице Жармин:

– Если кто и будет допытываться, просто скажи: у них по ночам вооружённый нейтралитет. Иначе говоря – перемирие. А обо всём остальном они мне запрещают говорить. Грозились, мол, что убьют в случае чрезмерной болтливости. У нас так принято…

– Убивать?!

– Нет, ссылаться на запреты мужа или жены. Самая удобная отговорка.

Познавательную беседу прервало появление в душевой заспанного Сержа:

– А чем это вы тут занимаетесь? – щурился он с подозрением. – И без меня?

– Слава Сияющей, мы помыться и без твоей помощи можем, услужливый ты наш! – оскалился на него Зордеван. – Мне хватило ручек Жармин, а ей – моих объятий.

– Ну, тогда мы тебя больше не задерживаем, кашевар! – фыркнул Серж в ответ. – Тут и так тесно. Иди, приготовь нам нормальный горячий завтрак. И смотри, чтобы ничего не пригорело!

В самом деле, в душевой стало тесно с его появлением. Ещё мужчины и в стойку стали становиться, словно намереваясь вот-вот схватиться врукопашную. Глаза блестят, губы поджаты, кулаки наготове…

Если бы не разъяснения Зордевана о специфике их подпольной дружбы, данные чуть раньше, Дарья не сомневалась бы: сейчас будет драка. А так она только презрительно хмыкнула, бесцеремонно оттолкнула притворных соперников в стороны и прошла в комнату со словами:

– Выяснять, кто из вас круче, можете снаружи дома. Внутри всегда и во всём должен царить полный порядок и абсолютная чистота.

Серж остался мыться, а Зордеван вышел следом, требуя пояснить те слова, которые он не понял. А когда всё уразумел, довольно потряс кулаком:

– Правильно! Теперь у тебя ещё лучшая отговорка имеется! Мол, ты, как хозяйка дома, запретила нам драться, ругаться и даже повышать голос в доме.

– Хм! Хозяйка?.. Ну ладно, давай показывай, что тут, где и как. А то знакомство началось не в соответствии с моими понятиями о правилах этикета.

Не хотелось самой себе напоминать, что знакомить её с домом начали сразу с постели. Да ещё в очень пикантной позе. Да и не спрашивал никто.

Теперь оставалось лишь принять деловой вид, словно так всё и было задумано. И принять хозяйство в свои руки. В любом случае, хорошо, что так. Могло быть хуже. Многократно хуже… Как именно, Дарья раздумывать не стала, приступила к осмотру.

Дом казался громадным, гораздо бо́льшим, чем у пастушки. Раза в три. То помещение, где они спали, оказалось главной спальней. Имелась ещё одна, скорей всего, детская комнатка. И еще вполне приличная по размеру гостевая. Кухонька оказалась небольшой, всего шесть метров квадратных, зато вполне удобная, с компактным расположением шкафов, столика, раковины с краном и плиты. Причём печь с чугунной плитой, со съёмными кольцами под кастрюли, одной стороной уходила в стенку и прогревала за ней маленькую спальню. Вторая печь топилась со стороны гостиной, прогревая большую спальню.

Всё продумано, удобно. Поражала и теплоизоляция постройки. За окнами небольшой морозец, а внутри, несмотря на давно погасшие дрова в печах, довольно тепло. Можно ходить в лёгком халате. А то и вообще голышом.

Припомнился вопрос и о воде:

– Как вы греете воду для душевой?

– Ты не знала? – поразился муж. Но тут же вспомнил, что Жармин «не от мира сего», и дал полные пояснения: – Деревья, держащие дом, не простые. У них в кронах специальные водосборники, внутри стволов – хранилища воды, а определённые емкости ещё и прогреваются с помощью сложной реакции клеток растения с пропускаемым через них дымом. Тем самым дымом, который выходит из печей и по стволам отправляется к хранилищам воды. Там ещё что-то используется для катализатора, но я никак даже названия запомнить не могу…

– А куда уходит слив уже использованной воды?

– По стволу другого, специально для этого выращенного дерева.

– Так вы что, каждое дерево вокруг поляны специально выращиваете? – поразилась она и получила в ответ недоумённое пожатие плеч:

– Конечно! А разве может быть иначе?

– Иначе? Ну, не знаю… Может, стоило поискать другое место для главного стойбища? Более удобное? Более возвышенное над болотами и окружающими озёрами?