Жармин-Дарья научилась пользоваться местной кухней. Узнала, куда, к кому и когда можно отправляться за продуктами. И самое ценное, освоила местную систему расчёта, которая оказалась простой и действенной: бери сколько тебе надо, лишь бы оно было в наличии. Всё взятое записывалось, а потом сводилось старейшинами в книгу взаиморасчета, основанную на натуральном обмене. Всё добытое, собранное и сделанное соплеменниками сдавалось в общак, учитывалось, оценивалось в денежном эквиваленте и потом взаимно заменялось по древним, составленным сотни лет назад соотносительным расценкам.

Деньги в племени имелись, что личные, что общественные, но использовались исключительно при внешней торговле с островитянами или с обитателями Севера. Ещё реже монетки золота и серебра использовались в женских украшениях.

Попутно Саигава познакомила Жармин со всеми женщинами, с которыми они сталкивались эти два дня. Имён оказалось так много, что они смешались в голове кашей и стали бесполезны. А ведь к именам замужних женщин полагалось имя или имена мужей, что вносило ещё большую неразбериху в списке обитателей главного стойбища.

Между прочим, и у самой Жармин появилось дополнение в имени в виде «Зордеган-Серж». И на эту тему несколько раз прозвучал настойчивый совет:

– Тебе надо наведаться к старейшине Тейморану, для нанесения твоего второго-третьего имени. Иначе некрасиво получается: ты и на свадьбе отсутствовала, и свой брак надписью на руке не закрепила.

– А если мне не нравится? – сердилась Дарья.

– Что за капризы? Этот закон обязателен для всех замужних.

– Но ведь это неприятно и больно, когда колют грязными иголками!

– Ты что, с луны свалилась? – недоумевала пастушка. – Или у вас на острове какие-то идиоты имена наносят? Тейморан просто пишет несмываемой краской на теле, она сохнет несколько минут, и всё. И это не навечно. Тот же старейшина имеет средство для смывания надписи в случае смерти мужа или развода с ним.

– Хорошо, тогда наведаюсь к нему в ближайшие часы.

Два дня пролетело в заботах и знакомстве, а землянка так и не навестила старейшину Тейморана. Хотя зарубку в памяти сделала: обязательно познакомиться со стариком, пообщаться с ним и желательно подружиться. Потому что дружить с человеком, имеющим такие краски и средства для их отмывания, – всегда полезно. Не иначе как старик разбирается не только в химии, и у него в запасе просто обязан быть солидный склад ингредиентов, кислот и разных химических соединений.

Зато целых два раза Саигава привозила Чернову в свой домик. Оба раза находила простенькие причины для этого: перекусить и забрать одежду, подлежащую переделке и подгонке, для одной знакомой швеи. Но на самом деле всё сводилось к попыткам пастушки неназойливо, мягко затащить партнёршу в постель.

В первый раз Дарья на это как-то не обратила внимания. Точнее говоря, не поверила, что после всего случившегося, да ещё и после ночи с двумя мужьями, любвеобильная ведьма осмелится склонять несчастную Жармин к интимным отношениям. Подумала, что ей показалось.

Но на второй день Чернова всё поняла чётко и конкретно. И не просто рассердилась, а взбесилась от такого поведения подруги. После второй ночи на супружеском ложе, когда молодые и полные сил мужчины изрядно замучили её своими ласками, Дарья Андреевна ощущала себя пресыщенной сексом, и само упоминание о нём вызывало чуть ли не отвращение. Тело оказалось страшно напряжено, любое прикосновение раздражало, а тут ещё и Саигава полезла обниматься.

Вот и наорала на неё, в гневе мешая новые для неё слова с привычными русскими:

– Да что же ты за сучка такая похотливая?! Как тебя в такие моменты вообще на близость тянет?! Не понимаешь, как мне сейчас тяжело и тошно? Или ты и на смертном одре обниматься полезешь?

Может, Саигава на такую реакцию и обиделась, но виду не подала. Даже рассмеялась, словно все предыдущие действия задумывались как дружеская шутка:

– Ладно тебе, не сердись! Просто я подумала, что ты быстрей вернёшь себе спокойствие, после того как мы с тобой расслабимся. А раз ты ещё к такому не готова, то выбирай цель нашей следующей поездки: либо на Ведьмовскую гору, либо в дальнее стойбище за Восточным болотом. Оно так и называется несуразно «За Восточным». Ты ведь хотела пообщаться с мастером по изготовлению стекла…

– Но ведь туда далеко, – задумалась пытающаяся успокоиться Жармин, нащупывая для этого своего талисмана в сумке. Аффак за двое суток сильно подрос, став больше чуть ли не в два раза. – Больше часа в одну сторону?.. Разве ты сможешь так надолго отлучиться от стада?

– Я всё могу, в особенности, если правильно сформулирую причину своей отлучки! – самодовольно заявила пастушка. И принялась разъяснять: – Возле нужного нам стойбища, на дальнем выпасе, появилась самка зубро-мамонта с молодым бычком. Видимо, отбились от своего дикого стада. Вот мне её и надо осмотреть, попытаться приручить, а потом и отправить в нужном направлении, сюда. Пока я буду с ней заниматься, у тебя будет целый час, а то и полтора для общения с мастером. Согласна?

Чернова вроде согласилась уже, но вспомнила, что она замужем и в её обязанности входит встречать мужей после охоты с приготовленным ужином. О чём и заявила вслух:

– Зордеван и Серж придут с охоты, а стол не накрыт, и ужин…

– Но ты ведь сготовила обильный обед, который они так и не съели? – перебила её подруга. – Вот пусть и трескают его на ужин. Да и мы к тому времени вернёмся. Поехали!

Такое средство передвижения, как удав, никогда не подводило и нигде не опаздывало, так что землянка и не сомневалась, что к ночи они обязательно успеют вернуться. Да и с мастером очень уж хотелось пообщаться, посмотреть на его место работы. Чужачка быстро вычленила одно правило, царящее в племени: чем выше женщина стоит на профессиональной лестнице, тем более она независима, почитаема и неподсудна имеющимся законам. А производство зеркал (после аккуратных расспросов на эту тему) могло сделать из Жармин культового мастера, знаменитого на весь Север.

Иначе говоря, самостоятельности и признания хотелось больше всего. Хоть и было приятно находиться на иждивении таких мужей-красавцев, но Дарья Андреевна всегда предпочитала личную свободу, экономическую самостоятельность и духовную независимость – вместо семейного, пусть и счастливого, но беспрекословного рабства.

Конечно, не факт, что в этом виде деятельности всё получится, но пока он казался наиболее перспективным. Ну а если ничего не получится, тогда уже можно будет заняться своей любимой фармакологией. Пусть этот путь пока и казался долгим, тернистым и крайне сложным.

Сомнения разрешились. Выбор сделан. И вот уже две подруги, разместившись на теле удава в специальных креплениях, несутся с улюлюканьем по весеннему раскисшему лесу в восточном направлении.

Но не прошло и десяти минут, как сделали остановку обзорного плана.

– Смотри вон туда, – ткнула Саигава в большие просветы между деревьями. – Сейчас посмотришь на Последний водопад со стороны.