между которыми постоянно возникали распри и междоусобицы, оказались не в состоянии противостоять победоносному продвижению сельджуков. В декабре 1084 г. румским султаном Сулейманом I ибн Кутлумышем была взята Антиохия. Причем вероятно, что Антиохия пала благодаря измене части христиан, находившихся в оппозиции к правлению Филарета и призвавших в город румского султана. Этой версии придерживаются и Анна Комнина[585], и арабский хронист Ибн аль-Асир. Согласно «Истории атабеков Мосула» Ибн аль-Асира: «Румы занимали город (Антиохию. — С. Б.) до 477 г. (т. е. до 1084 г.) когда Эль-Фердрус (вероятно — Феодор), румский военачальник, начальствующий в Антиохии, покинул город и перебрался в Малую Азию. Жители Антиохии тогда написали Сулейману (…), правившему Иконием и окрестными городами, призывая его прийти к ним и обещая передать ему Антиохию. Сулейман прибыл и взял город, перебив большое количество жителей и собрав огромное богатство»[586]. Это вновь свидетельствует о разобщенности и ослаблении христиан Антиохии. Если в период византийского правления, в середине XI в., там стоял ромейский гарнизон из 4.000 воинов, то спустя тридцать лет, в 1084 г., Сулейману хватило 3.000 всадников, чтобы захватить город и устроить там настоящую резню[587]. Согласно хронике Матфея Эдесского, в Антиохии не было даже конного войска, так как Филарет стянул все ударные силы в свою восточную столицу — Эдессу[588].

Яркое и на удивление редко цитируемое описание тюркского взятия Антиохии оставил очевидец, мелькитский иеромонах Михаил, в предисловии к составленному им «Житию Св. Иоанна Дамаскина». Иеромонах Михаил вспоминает о том, как жители Антиохии «мужчины, женщины, дети, вместе со своими лошадьми и мулами», в попытке спастись от тюрок скопились в цитадели, на близлежащих склонах горы Сильп и на стенах города. Он же оставляет подробное описание единственной контратаки антиохийцев, стремившихся выбить войска Сулеймана из пределов города.«… я прибыл к вратам цитадели около полудня. Когда я пытался проникнуть в цитадель, я увидел, как ее покидает группа мужей города, ехавших верхом. С ними ехал и отряд тюрок из Хисн Арты, который они призвали на помощь. Горожане заплатили им много динаров, дабы те помогли им сразиться с врагом-Сулейманом. Галопом они (т. е. антиохийцы и прибывшие тюрки. — С. Б.) спустились вниз с горы. Но когда я, осторожно петляя, пытался пробраться в цитадель, я увидел, что они возвращаются, побежденные, спасаясь бегством от тюрок Сулеймана, которые их преследовали»[589]. Далее Михаил описывает свое пребывание среди пленных жителей, обращение к молитвам свв. Варвары и Иоанна Дамаскина, и чудесное освобождение, когда до антиохийцев наконец-то дошла весть о том, что «Сулейман освободил пленных жителей города, чтобы каждый мог вернуться в свои дома в мире, без всякого страха»[590].

Вскоре после падения Антиохии, вероятно — в 1085 г., Филарет Варажнуни пошел на отчаянный шаг: не получая какой-либо поддержки из Константинополя, он сделал ставку на союз с великим сельджукским султаном Малик-шахом I, соперником завоевавшего Антиохию румского султана Сулеймана I. Причем Филарет пошел так далеко, что даже решился принять ислам. Византийские, армянские и сирийские хронисты единогласно осуждают Филарета за вероотступничество, при этом подчеркивая, что он перешел в ислам, будучи не в силах противостоять тюркам и пытаясь оградить свои владения и их христианское население. Даже презиравший Филарета Матфей Эдесский отмечал, что он признал себя подданным сельджукского султана и принял ислам в надежде выпросить у Малик-шаха «благоволения и мира всем верующим во Христа»[591]. Однако подчинение Малик-шаху I не спасло государство Филарета от полного распада. В 1086 г. в Эдессе вспыхнуло восстание, в результате которого к власти пришел самопровозглашенный дука — армянин Варсам[592]. Это дало основание Малик-шаху I бросить на Эдессу сельджукские войска, которые весной 1087 г., после продолжительной осады, взяли город[593]. Филарету Эдессу уже не вернули. Тем более что последний в истории «великий доместик схол Востока» скончался в том же году или даже годом ранее (т. е. в 1086 г.) в своей последней столице — Марате. Михаил Сириец утверждает, что по слухам «перед смертью он (т. е. Филарет. — С. Б.) вновь перешел в христианскую веру»[594].

Сельджукские завоевания и христиане Леванта

Итак, со смертью Филарета и распадом его государства безоговорочное господство на Ближнем Востоке перешло к сельджукам. Поглощенный нормандским вторжением на Балканы (1081–1085 гг.), ромейский император Алексей I Комнин временно устранился от каких-либо решительных действий в Малой Азии, стянув все силы в Европу. Тюрки господствовали на всем пространстве от Никеи, Эфеса и Смирны до Антиохии, Дамаска и Иерусалима. Конечно же, среди победоносных тюркских племен не было единства. Первые три сельджукских султана — Тогрул-бек (1037–1063 гг.), Альп-Арслан (1063–1072 гг.) и Малик-шах I (1072–1092 гг.) держали различные тюркские рода в повиновении, в лоне единого Сельджукского султаната. Но уже при жизни Малик-шаха I ему посмел бросить вызов Сулейман I ибн Кутлумыш, создавший собственный, Румский султанат на землях покоренной Малой Азии. Со смертью Малик-шаха I (в 1092 г.) произошел окончательный распад огромного, завоеванного сельджуками ближневосточного пространства на различные, подконтрольные тюркским правителям эмираты и даже султанаты. Стремительное тюркское завоевание, сопровождавшееся междоусобными войнами и распадом единого государства Сельджукидов, в корне переменило расстановку сил на Ближнем Востоке.

К концу XI в. ни восточно-христианское, ни арабо-мусульманское население не успело еще свыкнуться с этими новыми, кочевыми правителями, не отошедшими еще от «угара завоевателей» и представлявшими столь резкий контраст с привычными византийскими или арабскими государями. По словам Михаила Сирийца, «когда тюрки воцарились в Сирии и Палестине, они причиняли много зла христианским паломникам в Иерусалиме. Они подвергали их избиениям, грабили их, взимали джизью у городских врат, а также у самой Голгофы и в пределах Храма Гроба Господня»[595]. В Антиохии, согласно той же хронике Михаила Сирийца, тюрки «уничтожили большое количество горожан» и «превратили в мечеть большую церковь Кассиана (т. е. византийский кафедральный собор Св. Петра. — С. Б.)»[596]. Описания тюркских зверств и злоупотреблений в хронике Михаила Сирийца, в сочетании с сохранившимися латинскими описаниями и с приведенным выше отрывком из арабского «Жития Св. Иоанна…», позволяют нам с достаточным основанием говорить о том, что переход ближневосточных территорий к сельджукам действительно сопровождался страшными разорениями, опустошениями. Это отнюдь не перечеркивает того факта, что впоследствии сельджукские правители (Малик-шах I, Сулейман I ибн Кутлумыш, Яги-Сиан) проявляли милосердие к своим христианским подданным, пытаясь вернуть подвластные города в русло мирной жизни. Так, крайне показательным является пример султана Сулеймана I, позволившего христианскому населению Антиохии вернуться в свои дома и отпустившего пленников после трех предшествующих дней массовых убийств, грабежей и опустошений, чинимых его войсками.

Анализируя