Когда все окна в комнатах были приготовлены к покраске, Вера объявила перерыв.

— Я сейчас пельмени сварю, и пообедаем, — подхватила Ляля.

Она усадила Веру на кухне и отправилась на свой застекленный балкончик за кастрюлькой и чайником. В кухне у нее пока был полный развал, зато на балконе полный порядок. А Вера, ничего особо у хозяйки не спрашивая, уже ухитрилась накрыть на стол и выложить на тарелку, предварительно сполоснув ее, гору пирожков. Ляля не уставала удивляться ее сноровистости, ухватистости. Вере никакие помощники не были нужны, она и без них чувствовала себя повсюду хозяйкой. И сейчас Ляля была уже у нее в гостях, и ее угощали румяными пирожками.

— Попробуйте, пока пельменей будем ждать, — предложила Вера.

Ляля попробовала, взяла и откусила пирожок. Пирожки были чудные, ей точь-в-точь такие же, хрустящие и поджаристые, Саня из Посада привозил.

— И где ж такие пекут? — поинтересовалась она. — Один мой приятель меня на днях такими же вкусными баловал.

— Дома у нас, — ответила Вера. — Вы же об Александре Павловиче говорите? Так я же эти пирожки и пекла.

Ляля чуть не поперхнулась пирожком. Она уставилась на Веру с таким искренним изумлением, что та снова улыбнулась.

— Так, значит… — начала Ляля. — Ну да, — продолжила она.

В голове ее шла сложная мыслительная работа, и наконец щелчок! Все совместилось и встало на свои места. Вера и есть та самая избранница Сани, о которой он говорил ей еще в начале ремонта. Так. А потом? Потом Саня, наверное, прислал ее знакомиться. А Ляля ее на ремонтные работы определила. Краска бросилась Ляле в лицо, щеки запылали.

— Простите меня, пожалуйста, — проговорила она. — Вышло недоразумение. Я вас поздравляю и очень рада за Саню. Ему давно пора. Я всегда желала ему счастья. Я, конечно, кого-нибудь найду, кто мне ремонт сделает. Только почему же вы мне сразу не сказали, что я не по адресу?

— А вы по адресу, — ответила Вера. — Я как узнала про ваш ремонт, так и подумала, надо помочь вам с ремонтом. Александр Павлович сейчас занят очень, работает, повесть пишет, не может никак. А у меня работы пока нет, так я и займусь.

— Спасибо вам, большое спасибо! — растроганно сказала Ляля. — Да, я, правда, на Саню… — И тут же поправилась, чтобы не фамильярничать (кто знает, может, Вере их давняя близкая дружба не очень-то и по вкусу, такие случаи у них тоже бывали. Инна, например, ее плохо переваривала): — Александра Павловича рассчитывала. А вышло совсем по-другому.

— По-хорошему вышло, — подхватила Вера. — Вы не стесняйтесь. Я же своей волей, никто меня не просил, не заставлял.

— Не заставлял, я думаю, точно, — согласилась Ляля, — но я не уверена, что Саня вас ни о чем не просил. Уверена, что просил. И большое вам спасибо, что вы согласились. Положение-то у меня было аховое, только я об этом не догадывалась. Контора же меня подвела!

— Подвела, — согласилась Вера. — Обманули они вас. Ну и ладно. Вышло-то не хуже.

— Для меня гораздо лучше вышло, — заторопилась Ляля. — Только мне неудобно вас эксплуатировать. Почему же вы должны за чужие обманы отдуваться?

— А вы про обманы не думайте, — остановила ее Вера, — вы лучше думайте про наше знакомство. И как все сошлось. И как мы с вами за работой сошлись. А без работы труднее знакомиться.

С этим Ляля не могла не согласиться. За чайным столом они бы вряд ли с Верой нашли общий язык, так бы и сидели, стесняясь друг друга и давясь своим хорошим отношением. А теперь они и впрямь подружками стали.

— Только деньги вы возьмете, как договаривались, — сказала Ляля. — Вам деньги сейчас очень нужны. Я же знаю, какие заработки у Александра Павловича. А если он писать сел, то они вам ой как понадобятся. — Ляля с надеждой посмотрела на Веру, потому что, если не согласится, то придется ей и в самом деле кого-то искать. За так она Вере работать не позволит. Пусть даже не думает! Нет и все!

Ляля уже подобралась, уже рассердилась, готовясь обрушить поток аргументов. И опять ее Вера удивила.

— Возьму, — спокойно сказала она и улыбнулась. — Как договорились.

Ляля облегченно перевела дух. Ну и прекрасно. Раз так, то все стало на свои места.

А Вера улыбалась. Она уже поняла, что Ляля опять много чего нафантазировала, но не мешала ей. Она помешивала пельмени, проверяя, не пора их слить. Слила и поставила кастрюльку на стол, положила Ляле, положила себе.

— Да, повезло мне, очень повезло, — продолжала задумчиво Ляля. — Ну и натерпелась бы я с мастерами из конторы! Подвели бы они меня под монастырь! Как же вы меня выручили, Верочка! Как выручили! А я еще на Саньку сердилась, а он вон как… И вы тоже… О вас, Верочка, я вообще не говорю…

Пельмени Ляля ела молча и все корила себя за Саню. Ей-то казалось, что она к нему хорошо относится, а на деле выходило другое. Относилась она к нему, как к своей собственной руке или ноге. Часть необходимая, и ничего больше. Ей и в голову не приходило расспросить его как следует, что же у него-то делается? Работой он занят, или роман у него? Вот и нарвалась. Вот и получила. До седых волос будет вспоминать, как Санькину жену в малярши определила… А Вера какая умница! Заботливая, разумная, хозяйственная. Повезло Сане, ничего не скажешь! И опять поежилась, так ей было за себя неловко. Нет, ну надо же так опростоволоситься! Да и Саня хорош, нет чтобы сказать! Еще подумала и поняла, что у них и привычки не было говорить о Саниных делах, всегда только о ее, Лялиных. Утешало одно, что она сама тоже решила принять участие в ремонте, и работали они на равных. Таким образом, всякая обида снималась. Оставались дружба и взаимопомощь.

Чайник Ляля сама сняла с плиты и достала банку с вареньем.

— Ох, Вера! Спасибо вам еще раз за ваше согласие, — сказала она, разливая по чашкам чай. — Саньке передайте мои поздравления. Он настоящее сокровище приобрел. Да я и сама его поздравлю.

Налив чай, она уже двинулась было к телефону.

— Погодите раньше времени поздравлять, — спокойно удержала ее Вера, — я вам скажу, когда поздравлять, тогда и поздравите.

— И то верно, — согласилась Ляля. — Вам виднее. Я и так не ко времени поторопилась.

Вера уже привыкла, что среди журналистов, киношников, писателей все немножечко сумасшедшие. Никогда ничего не дослушают, все сами тебе расскажут, и сами же потом удивляются, почему все идет шиворот-навыворот. Но Вера никогда не встревала в их фантазии, сидела и помалкивала. Она вмешивалась только тогда, когда фантазеры готовы были перейти к действиям. Тут-то она и направляла их деятельность в нужное русло и опять помалкивала, пока они фонтанировали. Ляля ей нравилась, она была простая, естественная. Ну и фантазерка, конечно, тоже. Вера прекрасно видела, что Ляле неловко за допущенный промах. Но если начать что-то объяснять, то неловкостей будет еще больше. Выдумки-то, они всегда проще обычных житейских дел, которые и объяснить невозможно. Поэтому она и молчала.