Миша не мог ответить ей на этот важный вопрос. Он что-то бурчал себе под нос, глядя внимательно на дорогу, сегодня с утра было скользковато.

Иринка строила планы на будущее, Миша подводил итоги. С карантином они справились благополучно, старушки довольны, Иринка тоже. Главное, что не заболела. Теперь предстояло управиться с ремонтом. Сессия подходила к концу, ребята молодцы, сдавали неплохо. Мороки с переэкзаменовками пока не предвиделось, так что впереди маячили каникулы, и за каникулы можно было расправиться и с ремонтом. Миша летом за два месяца дом поставил. Правда, не один, у них целая бригада была из друзей-приятелей. Но ремонт, как ни крути, не строительство. Вот только с Иркой жалко расставаться… Да и вообще…

После ресторана они с Лялей еще не виделись, только по телефону разговаривали, но Миша чувствовал: какая-то ниточка потянулась. Сдав Иринку в сад, он остановил машину у знакомого подъезда. Заглянет на минутку, посмотрит, что да как. Дверь открыла очень озабоченная Ляля. Она, оказывается, разбирала кладовку. С вещами ей было куда легче расправляться, чем с книжками и бумажками, там она дрожала над каждым листком. Но старья было столько!

Миша с любопытством заглянул в полутемные развороченные недра.

— Одна-то справишься? — спросил он.

— Не со всем, — на этот раз совершенно честно призналась Ляля. — Я хочу шкафы из кухни выкинуть. И диван из столовой. А книгами антресоли набить. А какой могучий книжный шкаф в столовой стоит, ты сам знаешь. А его хорошо бы пока к Иринке передвинуть… В общем, одну комнату нужно освободить кровь из носа…

Объем работ Мише стал примерно ясен. Он зашел в столовую, поглядел на облысевший отощавший диван с торчащими мослами-пружинами.

— Все-таки решила нашего старичка отправить на пенсию? — спросил он.

— Не на пенсию, а на помойку, — уточнила Ляля.

— А разве это не одно и то же в наши-то времена? — поинтересовался Миша в свойственной ему ироничной манере.

Ляля только вздохнула в ответ.

— И шкафы туда же?

— И шкафы, — подтвердила Ляля.

Миша отправился на кухню и оглядел шкафы.

— Протестую! — крикнул он из кухни. — И вношу встречное предложение! Ты разбираешь кладовую, из шкафов я делаю в кладовой полки, и мы набиваем книгами не только антресоли, но и кладовку, освободив одним махом столовую, коридор и кухню. Гениально?

— Гениально, — не могла не признать Ляля. — А когда ты сможешь осуществить свои гениальные замыслы? И сколько на них потребуется времени?

— Я подумаю, — пообещал Миша. — Тебе же надо поскорее.

— Ага, — кивнула головой Ляля. — Очень надо!

— Сейчас я поеду в институт и приму очередную порцию экзаменов, потом вернусь сюда и начну. Когда начну, будет видно! Если дело пойдет, ты заберешь Иришку и поедешь ко мне с ночевкой, а я тут останусь и буду ночь и завтрашний день колупаться.

Намерение впечатляло.

— И сколько же тебе предстоит таких дней и ночей? — в притворном ужасе поинтересовалась Ляля.

— Посмотрим, — весело отозвался Миша. — Но не больше недели, это уж точно!

— Недели?! — На этот раз ужас был непритворным.

— Поживешь у меня, можешь над своими рукописями работать. А что? Не годится? — спросил он, увидев, как вытянулось у Ляли лицо. И расхохотался.

Ляля поняла, что неделя в любом случае шутка, и тоже с облегчением рассмеялась. А вот что касается ночевки, то…

— Можно обдумать предложенную программу и дать ответ после приема экзаменов? — тоненьким голосом школьницы спросила Ляля.

— Можно, — великодушно разрешил Миша. — Часа через три приеду и получу ответ. Всего! До встречи!

Стремительность Миши была Ляле по душе, она и сама действовала так же стремительно. Программу она приняла сразу. Хорошая программа. Другое дело, что за три часа нужно было разобрать кладовку и понять, от чего можно избавиться, а от чего просто необходимо. Главное — не завязнуть в сантиментах и ни над чем не трястись!

Как три часа пролетели, Ляля не заметила. Раздался звонок, и появился Миша. Но не один, а с несколькими молодыми ребятами, очевидно, студентами.

— Знакомься, хвостисты! Готовы заработать зачет на квартире преподавателя!

Ляля внимательно оглядела смущенно посмеивающихся ребят, потом так же внимательно посмотрела на Мишу.

— Если бы я не знала вашего преподавателя, то, может быть, и поверила бы. Но я его хорошо знаю, поэтому поздравляю отличников и интересуюсь, по какому праву происходит эксплуатация молодых и красивых? — Тут она со всей строгостью взглянула на Мишу.

— Нет, правда, хвостисты, Лялечка. Мои походники, за мной хвостом ходят. Они готовы перебросить книги на антресоли и разобрать шкафы на доски. Много времени это у них не займет, не сомневайся. Ну и шкаф из столовой передвинем, и остальную мебель. А загружать кладовку будем завтра.

Квартира сразу наполнилась смехом, движением, жизнью. Кому-то нужны были пассатижи, кому-то лестница.

«Как при папе с мамой», — невольно вздохнула Ляля.

— А узлы? Эти узлы куда? — поинтересовался тощий носатый блондин. — Выносить их или…

— Неси вон в ту комнату, — распорядился Миша, показывая на детскую.

— Да нет, это я выбросить хочу, — запротестовала Ляля.

— Ляленька, давай пока освободим кладовку, а потом уже выбросим!

— Нет, вот этот узел и этот выбросить обязательно! И вообще, распоряжаюсь тут я! — грозным басом заявила Ляля.

Блондин кивнул и побежал с узлами вниз по лестнице.

— У нас лифт есть! — крикнула ему вслед Ляля, но он не остановился.

— Эк, как ты его наскипидарила! — покачал головой Миша. — А деревяшки не надо выбрасывать. Пока строишь, неизвестно, какой материал понадобится!

— С деревяшками сами разбирайтесь, — милостиво разрешила Ляля. — А я покажу, куда из столовой вещи выносить. И главное, какие!

Трое ребят пошли с ней, и Ляля решила судьбу зеленого дивана окончательно и бесповоротно, хотя сердце у нее екнуло: вся жизнь прошла вместе с этим диваном, и Ирка расстроится… А потом махнула рукой. Прошлое куда лучше хранится в памяти. Или на бумаге. Диванами его сохранять трудоемко.

Мальчишки подхватили диван и понесли по коридору.

— Решилась? — спросил Миша, встретив зеленый диван в коридоре, видно, и у него сердце екнуло. — Ну и молодец! А как насчет ночевки? Едешь? Ночуешь? — Миша взглянул на нее поверх дивана.

— Еду! Ночую! — ответила Ляля. — Вот только как с Иринкой быть? — И тут же сама себе ответила: — А что, собственно? Метро прямое, ну, опоздает на завтрак, и все дела!

— Да, уж справляйтесь сами, чтобы мне тут не прерываться, — согласился Миша.