– Я предавала не тебя лично, а наши с тобой интересы. Я не должна была сдавать Пантелею Протасова.

– Но ты сделала это.

– Ты меня за это наказал, – сказала Агнесса и вздохнула. – Но если тебе мало, то ты можешь меня убить. Я сейчас на все согласна.

– Именно сейчас?

– Душа мается, не знает покоя. Улететь хочет. Может, потому мне и не страшно умереть.

– Умри.

– Ты душка. Мне с тобой так хорошо! Но Пантелей стоит между нами, между мной и той жизнью, которая мне нравилась. Я хочу вернуть ее. Поэтому Пантелея нужно убить.

– Меня убить легче.

– Да, я уже думала об этом, – сказала она совершенно спокойно, как о чем-то совсем не страшном.

– Думала?! – Сафрон едва сдержался, чтобы не столкнуть Агнессу с кровати.

– Я не хочу и не могу любить сразу двоих. Кто-то из вас должен уйти. Но ты сделал для меня все, а кто такой Пантелей? Я для него всего лишь эпизод, наводчица. Вдобавок ему надо было куда-то деться, после того как Круча набил ему морду.

– Круча?! Морду?!

– Пантелей сунулся к Марине, а там Круча. Он очень основательно отделал Пантелея.

– Круча!.. – Сафрон скривился.

Этот мент переигрывал его по всем статьям, даже морду Пантелею набил. И это при том, что Сафрон терпел от Пантелея только поражения.

– Он поехал ко мне и сорвал обиду. Противно об этом вспоминать.

– Не вспоминай.

– Должна вспоминать, чтобы не заплакать, когда ты убьешь Пантелея.

– А когда я его убью?

– Как только, так сразу.

– Как и где?

– Здесь. В Битово. Я же говорю, Пантелей помешан на своей Марине. Он обязательно сунется к ней. Рано или поздно, но это случится.

– Думаешь?

– Уверена. Потому что знаю его. Марина – это икона Пантелея. Он ее никому не отдаст. Даже Круче.

– Думаешь, он из-за нее в Кручу стрелял?

– Уверена.

– А в меня – из-за тебя, – с усмешкой проговорил Сафрон.

– Уверена, что нет. А вот если бы ты с Мариной закрутил!..

– Думаешь, надо?

– Выманить Пантелея на себя? Очень хорошая идея.

– Мне так не кажется.

Сафрон вспомнил, как трассирующие пули рвали тело Светляка, которым он прикрывался. Нет, не хотел бы он повторения такой ситуации. Но это будет, и не известно, повезет ли ему в следующий раз. Сафрон сам выбрал для себя такую жизнь, по собственной воле влез в это пекло.

– Надо выманить его на Кручу. А еще лучше – на Марину. Выдели людей под это дело. Сними квартиру с видом на ее дом. Пусть за ней присматривают, – посоветовала ему Агнесса.

– Я все понял.

– Я желаю, чтобы Пантелей умер, – сказала Агнесса, нежно обняла Сафрона, и он не стал ее отталкивать. – Я хочу любить только тебя.

– А я хочу любить не только тебя, – заявил он.

– Я никогда тебя не ревновала. Ты можешь с кем и когда угодно. Я и слова тебе не скажу. Только не гони меня.

– Давай спать.

Сафрон не хотел, чтобы Агнесса уходила. Но при этом он не испытывал к ней особой нежности. Не было и умиления. Авторитет не мог всерьез влюбиться в грязную проститутку.

Марина проснулась чуть свет, напекла пышек, подала их в постель с горячим какао. Волосы собраны на затылке, минимум косметики, халат длинный, плотно запахнутый. Поднос она ставила на тумбочку в полной готовности немедленно отскочить, если Степан вдруг попробует ее обнять и затащить в постель. Именно этого он и хотел.

Степан провел с ней волшебную ночь. Это при том, что она всего лишь позволяла ему себя любить. Да и зачем нужны были кульбиты и прочие кувырки, когда для полноты ощущений достаточно было ласкать ее обнаженное тело, проникать в запретные глубины, любоваться. А запах ее волос, кожи, сам факт обладания!..

– Ты обещала холодное какао, – сказал он.

– Какая ночь, такое и какао.

– Ты же не жалеешь?

– Мне кажется, пышки удались, – сказала она.

Степан кивнул, заранее соглашаясь с ней, тут же взял пышку и надкусил. Действительно вкусно. Пышки пахли ванилью так же нежно, как Марина – духами. Легкий, мягкий аромат. Но Марина своим запахом сводила его с ума, а пышка, она всего лишь еда. Если, конечно, ее приготовила не Марина. Но это сделала именно она, да еще и в постель подала.

– Вкусно.

– Ешь и наслаждайся тишиной и покоем.

– Я хочу наслаждаться тобой.

– Да, конечно, прямо сейчас. – Похоже было на то, что Марина заставила себя улыбнуться.

В постель к нему она не легла. Ушла и закрыла за собой дверь.

А он, позавтракав, сразу же заснул. Сон обрушился на него снежной лавиной, под ней он и пропал.

Когда Степан проснулся, Марины в комнате не было. Часы показывали половину второго пополудни. В этом не заключалось ничего удивительного. Степан очень устал за последнее время, и его организм просто требовал сна. Но все же он расстроился. Обидно так бездарно потерять полдня, когда рядом с тобой самая красивая и желанная женщина.

Марину он нашел в гостиной. Она лежала на полу в спортивном костюме и делала упражнения на укрепление брюшного пресса.

– Проснулся! – Она улыбнулась, поднялась, мягко провела рукой по его плечу и сказала: – Пошли кушать.

Марина накормила Степана, быстро убралась на кухне. Затем она долго приводила себя в порядок. Принимала душ, сушила волосы, копошилась у трюмо в спальне. Степан все это время сидел в кресле перед телевизором. В конце концов его сморил сон. Проснулся он только ночью.

Марина спала, дверь в спальню была закрыта, но не на замок. Степан не постеснялся забраться к ней в постель, но Марина оттолкнула его.

– Не сейчас, – пробормотала она. – Подожди немного. Я сама скажу.

Последние слова он скорее угадал, чем услышал. А ждал Степан совсем недолго. До тех самых пор, пока не уснул.

Кража – дело обычное. Воры вскрыли замок отмычкой, прошли в дом, забрали из тайника деньги, драгоценности и были таковы. Даже следов после себя не оставили. Хозяева хватились, а денег нет. Вызвали милицию. Степан прибыл на место. Когда украли? Сегодня? Вчера? Внятного ответа нет. Одно ясно, позавчера вечером деньги были на месте.

– Мы хороший дом в Реутово продали, – сказала ему хозяйка и тяжело вздохнула.

Лет сорок женщине, вроде бы и не очень полная, но одышка такая, как будто она страдает ожирением. Нос красноватый, щеки в прожилках. Нездоровый у нее вид.