у всех сейчас проблемы с поставками ведьмовских штучек.

– Почти у всех? – переспросил я, шагнув ближе к карте. Это была та же карта, которую он показывал мне у себя в библиотеке, но здесь на ней появилось много новых отметок – то бишь ржавых гвоздей, – разбросанных по всей Англии.

– Здесь отмечены места, где по-прежнему можно раздобыть вызывающие галлюцинации кактусы или ведьмину бутылку. Как и сказала девица Ардгласс, ведьмы разбились на множество мелких групп и былые связи друг с другом подрастеряли.

– Да здесь практически пояс вырисовывается от Ланкастера до Гулля, – сказал я.

– Ага. И это сужает нам область поиска.

– Недостаточно… – покачал головой я.

– Ох, благодарю покорно за твою сраную похвалу!

– Прости, прости. Я хотел сказать…

– Да знаю я, что ты хотел. И ты прав. За неделю мы все эти места не обыщем.

– За неделю? Какое сегодня число?

– Семнадцатое.

– Что?! Быть такого не может… – Я принялся загибать пальцы. – Ох, черт возьми…

В этот момент вошел Лейтон с графином и двумя стаканами. В более спокойный день я был бы ошарашен его работоспособностью; сегодня же меня хватило лишь на то, чтобы принять у него графин с виски и налить себе щедрую порцию. Глотку обожгло, и в голове внезапно прояснилось.

– Что там с моим багажом? – требовательно осведомился я.

– Ох, Перси, тебя волнует судьба твоих…

– Там были мои записи! И бумажки, которые прислали мисс Ардгласс. И то, что твоя сестра…

Уставившись на карту, я умолк, мой разум взвился ураганом. Мысли проносились в голове с такой скоростью, что на некоторое время я утратил дар речи.

– Ваш багаж привезли вместе со всем остальным, сэр, – доложил Лейтон. – Я как раз собирался отутюжить ваши рубашки и сюртук.

– Принеси мою маленькую записную книжку, – попросил я. – В нее вложены два клочка бумаги и маленький лоскут ткани. Смотри, чтобы они не вывалились.

Лейтон поклонился и ушел. Я хотел было рассказать Макгрею о том, что только что пришло мне в голову, но тут произошла череда событий, тому помешавших: сначала вошел Шеф, впустив за собой ледяной сквозняк, отчего мы с Макгреем сразу напряглись. У этого человека, казалось, был дар отравлять всю окружающую атмосферу.

– Эй, Фуй! – окликнул его Макгрей. – Мой любимый говнюк!

Шефа приветствие не впечатлило. Его кустистые усы были покрыты инеем и составляли яркий контраст с румяными щеками. Похоже, он мчал сюда во весь опор.

– У меня сообщение от руководства, – буркнул он, сразу переходя к делу.

Макгрей рассмеялся.

– Ох, почему сразу не скажешь, что это от…

– На твоем месте я не стал бы заканчивать это предложение. – Он достал пару конвертов из нагрудного кармана. Да, из того самого кармана.

Я шагнул в его сторону, чтобы взглянуть…

– Стоять! – рявкнул он и отвернулся так, чтобы я не увидел надписей на конвертах. Он дважды проверил, кому какой адресован, один сунул обратно в карман, а мне вручил второй: – Сожгите сразу после прочтения.

– Что ж, мы получили сообщение, – сказал я. – Можете идти.

– Я должен убедиться, что вы его сожгли.

– Ох, да какого хрена!

Я устало вздохнул, не видя смысла спорить. Подойдя к столу, я раскрыл послание – поближе к свету лампы и подальше от глаз Шефа. С письмом пришлось повозиться – справиться с ним одной лишь рукой было нелегко, и усилия мои отнюдь не были вознаграждены.

Это было краткое, емкое и резкое сообщение от лорда Солсбери – нагоняй за бесчинства на Оркнейских островах.

– Но ведь не мы это затеяли! – возопил Макгрей, который заглянул мне через плечо и тоже прочитал послание.

– Думаете, нам есть дело до того, кто что затеял? – огрызнулся Шеф. – Все на том проклятом мерзлом островке видели пламя. Вы и представить себе не можете, сколько денег сейчас перетекает из рук в руки, чтобы ни одна лондонская газета не напечатала об этом заметку. – Он взглянул на Макгрея и грубо усмехнулся: – Хотя риск не так уж велик: кто поверит сказочкам с острова, населенного дикими шотландскими вырожденцами?

Макгрей сжал кулаки, поэтому я тут же подпалил письмо от масляной лампы. Оно сразу занялось огнем, и я помахал горящей бумагой перед Шефом.

– Вот, – сказал я. – Теперь можете…

– Уноси отсюда свою вонючую английскую задницу, – процедил Девятипалый. Шеф хотел что-то возразить, но Макгрей его опередил: – Ваша единственная работа – следить, чтобы мы не сбежали. Наше расследование – не ваше, черт побери, дело.

Шеф не сдвинулся с места. Он улыбнулся и вперил взгляд в карту, будто пытался запомнить ее содержимое.

– Ты абсолютно прав. Мне наплевать, в какую яму вас бросят гнить. Если не придется слишком далеко волочь к ней ваши трупы…

– Пшел вон! – гаркнул Макгрей, и Шеф, хоть и повиновался ему, сделал это не спеша и с нахальной улыбочкой на лице.

– Давай вернемся к делу, – предложил я, видя, как завелся Макгрей. Я подошел к столу и просмотрел стопку распечатанных писем. Одно из них сразу же привлекло мое внимание. – Тебе Катерина написала?

Девятипалый потер лицо в попытке заставить себя сосредоточиться.

– Ага. Я перед отъездом и ей написал с просьбой о помощи.

– Почерк у нее ужасающий, – отметил я. Перед глазами у меня встали трехдюймовые ногти Макгреевой ясновидящей, которой он доверял как никому. Интересно, подумал я, отрастила ли она их снова и сложно ли орудовать пером с такими ногтями. – Что она пишет?

– У нее есть новости, но она хочет сообщить их нам лично. Считает, что писать такие вещи небезопасно.

– Она может сюда к нам приехать?

Макгрей покачал головой:

– Пишет, что не вернется в Эдинбург – слишком мало времени прошло с ее суда.

– Черт! Ну, винить ее нельзя, конечно – после всего, что ей довелось пережить, но…

– Но ради встречи с нами она готова приехать куда угодно.

– Хорошо. Это нужно сделать в первую очередь. Как ни противно мне это признавать, осведомленность этой мадам всегда превосходит наши ожидания.

Тут мой взгляд упал на толстую папку с бумагами. На обложке ее было написано «Энн Ардгласс».

– Есть что-нибудь полезное? – спросил я.

– Не-а. Ничего нового. Меня только удивило, что этой старой карге всего семьдесят.

– Всего? – эхом откликнулся я.

– Охренеть, да? Она же выглядит как ископаемое.

Я заглянул в документ, в котором был указан ее возраст, – то была не выписка из метрики, а свидетельство о передаче прав на недвижимость – одно из ее первых приобретений. Бровь моя поползла вверх.

– Так… Она родилась в один год с королевой Викторией.

Макгрей тотчас выдернул документ у меня из рук.

– Что, серьезно?

– Да.