По прибытии в Ла-Маддалену я совместно с Хунеусом на немецком минном тральщике тщательно и скрупулезно обследовал акваторию порта, сделав под прикрытием паруса несколько фотографий портовых сооружений. Мне удалось даже сфотографировать, правда с расстояния нескольких сотен метров, усадьбу, носившую название вилла «Вебер». Этот дом, располагавшийся за пределами города, интересовал нас больше всего. Затем я начал искать надежные способы узнать, что же это был за «важный узник». В этом вопросе со своим итальянским мне должен был помочь лейтенант Варгер.

Будучи небольшого роста, он переоделся в форму простого немецкого матроса и начал играть роль переводчика при Хунеусе. С наступлением вечера Варгер должен был потолкаться в тавернах и прислушаться к ведущимся в них разговорам.

Мой план базировался на том, что все итальянцы являются яростными спорщиками — как только зайдет разговор о дуче, Варгеру надлежало вмешаться и заявить, что из надежных источников он точно знает, что Муссолини тяжело заболел и умер. В случае если данная версия вызовет протесты, ему следовало заключить пари, а чтобы казаться более убедительным, он должен был притворяться слегка пьяным.

Но тут возникли неожиданные трудности. Дело заключалось в том, что Варгер вообще не употреблял спиртного. Только после неоднократного напоминания о солдатском долге и длительных увещеваний мне удалось убедить его в данном конкретном случае немного отступить от своих принципов.

И план сработал! Невольной жертвой приверженности итальянцев к разного рода спорам стал торговец фруктами, который ежедневно доставлял свой товар на виллу «Вебер». Он и заключил пари, легко выиграв деньги, но оказав нам поистине неоценимую услугу. Чтобы доказать Варгеру свою правоту, торговец привел переодетого лейтенанта к себе в дом, располагавшийся по соседству с виллой, и издали показал ему террасу, по которой прогуливался дуче. Пропавший диктатор был наконец-то найден!

Варгер стал частенько наведываться к торговцу и уже вскоре, используя столь своеобразный наблюдательный пункт, смог установить подробности несения службы охраной и точное число солдат. Настало время выработать план наших дальнейших действий и определить, каким образом мы сможем вызволить Муссолини.

Задача осложнялась еще и тем, что Ла-Маддалена являлась морской крепостью — требовались более точные сведения о расположении зенитных батарей, особенностях местности и многом другом. Поскольку имевшихся у нас карт для проведения столь ответственной операции было недостаточно, я решил облететь город на самолете и сделать соответствующие аэрофотоснимки. Однако выяснилось, что пролет над охраняемой зоной для всех самолетов был запрещен. Тогда мы решили осуществить фотографирование с большой высоты. Даже в этом случае можно было рассчитывать на получение хотя бы нескольких отчетливых снимков.

18 августа 1943 года воздушная часть подготовки предстоящей операции началась. Выделенный в мое распоряжение генералом Штудентом «Хейнкель Не-111», взлетев с аэродрома Пратика-ди-Маре, сначала взял курс на север. В то время активность авиации противника над морем настолько возросла, что в целях безопасности все самолеты, направлявшиеся на Сардинию, должны были делать крюк, пролетая через острова Эльба и Корсика.

Ровно в назначенный час мы приземлились для дозаправки на одном из главных аэродромов Сардинии возле города Темпьо-Паузания. Пока самолет заправляли горючим, я быстро смотался в город Палау, который лежал в пятидесяти километрах севернее, чтобы еще раз переговорить с Хунеусом и Бартером.

Они проинформировали меня, что в Ла-Маддалене ситуация в целом не изменилась. Однако с каждым днем начали предприниматься новые меры безопасности и стала усиливаться охрана.

Успокоенный, я вернулся на аэродром, чтобы приступить к осуществлению разведывательного полета, после которого у меня было запланировано посещение Корсики, чтобы обсудить с командованием расквартированной там бригады войск СС необходимые вопросы. План, начинавший созревать в моей голове, не исключал привлечения достаточно серьезных войсковых сил, и мне казалось важным предусмотреть все заранее.

Машина на аэродроме стояла уже заправленной, и около пятнадцати часов мы взлетели. Я приказал пилоту быстро набрать высоту и подняться на пять тысяч метров, чтобы, держа курс на север, пройти как можно выше над военно-морской базой Ла-Маддалены и сделать необходимые снимки.

Заняв место на полу в носовой части самолета в застекленной кабине сразу за бортовой пушкой, я положил возле себя фотокамеру и карту, на которой намеревался делать необходимые пометки, и только хотел восхититься особой голубизной моря, которую оно приобрело именно в тот день, как вдруг в наушниках раздался голос заднего стрелка:

— Внимание! Сзади два английских истребителя!

Пилот заложил крутой вираж, а я положил палец на гашетку, стараясь поймать цель в перекрестие прицела. Через некоторое время командир выровнял самолет, и мне уже было показалось, что все закончилось благополучно, как вдруг я заметил, что нос нашей машины направлен вертикально вниз.

Обернувшись, я увидел искаженное лицо пилота, который изо всех сил старался удержать машину и вывести ее из пике. Одного беглого взгляда было достаточно, чтобы понять, что левый мотор не работает. Самолет падал со все возрастающей скоростью, о прыжке с парашютом уже нечего было думать, и тут в наушниках раздался голос:

— Держитесь!

Инстинктивно я обеими руками вцепился в ручки бортовой пушки, и мгновение спустя самолет ударился о поверхность воды. Видимо, меня сильно приложило по голове, поскольку на мгновение я потерял сознание.

Последнее, что мне удалось зафиксировать, так это то, что спереди что-то лопается и разлетается на куски. Затем чья-то рука схватила меня за шиворот и потащила наверх. Тут я снова открыл глаза и увидел странную картину — вокруг одна только морская вода, а наша машина медленно в нее погружается. В разбитой передней части кабины пилотов зияла огромная пробоина, через которую хлестала вода. Ее было уже по пояс.

С трудом открыв дверь в салон, мы попробовали докричаться до задней кабины, но никакого ответа не последовало.

«Неужели оба наших товарища погибли?» — подумал я.

Однако следовало как можно быстрее выбраться из самолета, который мог затонуть с минуты на минуту. Общими усилиями нам удалось откинуть верхний аварийный люк в кабине пилота, и внутрь хлынули новые потоки воды. Теперь надо было действовать стремительно!

Мы быстро вытолкнули второго пилота через люк, затем я глубоко вдохнул и протиснулся сам, а почувствовав себя вне машины, начал грести наверх. На поверхности моря уже плавал мой предшественник, потом вынырнул и первый пилот.

Затем произошло нечто странное. Внезапно весь самолет, видимо освободившись от нашего веса, вынырнул из воды. Тогда оба пилота рванули люк и открыли заднюю кабину. К великому удивлению, мы увидели забившихся в угол кабины солдат, которых уже считали погибшими. Они были целы и невредимы, только ошалели от страха. На четвереньках солдаты доползли до края крыла, и тут выяснилось, что ни один из них не умел плавать, хотя оба оказались уроженцами Гамбурга, портового города.