— Ну и добро. Сейчас насыпать?

— Успеем, Кузьмич. Поехали мы!

— Ну, удачи вам ребята. На вас вся надежда.

— Не волнуйся, Кузьмич, прорвемся! — сказал Уланов.

— А иначе нельзя.

Офицеры прошли к машине.

Лазарев завел двигатель, хотел вывернуть на дорогу, но Уланов распорядился иначе:

— Давай по грунтовке на параллельную дорогу, по ней до шоссе и через Сантово в ближайшую рощу.

— Ясно! — сказал прапорщик, развернул «Опель» и повел его по одной грунтовке к другой.

По ней машина вышла к шоссе. Оно еще было не загружено.

Вскоре Лазарев свернул к селу, на въезде ушел в небольшую рощу, там остановился и спросил:

— Здесь?

— Здесь.

— И зачем?

— А ты что хотел засветиться в селе?

— Скажи, Рома, а на хрена мы вообще сюда приехали?

— Подстрахуем Голеву. Один черт знает, что в головах у этих бандитов. Так что, Гена, придется нам скрытно топать до медпункта. Посидим в кустах, поглядим, что будет происходить.

— И к Вере не заглянем?

— Нет. А вот предупредить и проинструктировать ее надо.

— Не рано ли?

Уланов посмотрел на часы:

— Без двадцати восемь! Нормально посидели у Кузьмича. — Он набрал номер фельдшерицы.

Она ответила не сразу:

— Да?

— Это Уланов. Доброе утро, Вера.

— Роман? Случилось что?

— Нет. Но случится. К тебе сегодня заедут бандиты.

— Господи, я уже боюсь.

— Напрасно. Тебе совершенно не стоит их бояться. Ситуация под нашим полным контролем. Ты сама в этом позже убедишься.

Женщина вздохнула и сказала:

— Отстанут они от меня когда-нибудь или нет?

— Отстанут, Вера, прямо сегодня. Но тебе надо сделать следующее… — Уланов проинструктировал Голеву и спросил: — Ты поняла меня, Вера?

— Да.

— Хорошо поняла?

— Роман, я боюсь, но не до такой степени, чтобы не запомнить то, что ты сказал. Повторю слово в слово, если понадобится.

— Вот и отлично. Веди себя естественно, сделай вид, что сильно напугана.

— А мне его и делать не надо. Слушай, Роман, а Кузьмичу ничего не грозит?

— Это бандитам грозят крупные неприятности. Ни тебе, ни Кузьмичу, ни кому-то еще из обычных граждан бояться нечего. Кстати, он должен позвонить тебе.

— Зачем?

— Сам скажет. Но все! Удачи.

— Я позвоню, когда они уедут.

— Не надо, мы будем это знать, — сказал Уланов, выключил телефон, повернулся к Лазареву и спросил: — Как нам, Гена, сделать так, чтобы раньше бандитов оказаться у Кузьмича?

— Если мы будем сидеть здесь, а машина — стоять в роще, то никак. Чтобы их опередить, надо выехать раньше.

— Давай тогда так. Как объявится участковый, посмотрим за ним. Я еще раз свяжусь с Гариным, чтобы тот повторил ему задачу. Потом уходим в рощу, оттуда к шоссе и на параллельную грунтовку.

— Это на ту самую, по которой ехали сюда?

— Да.

— Но по прямой быстрее.

— Она разбита в хлам. На ней мы больше времени затратим, чем на всех грунтовках вместе взятых.

Лазарев кивнул и сказал:

— Хорошо. Ты начальник, тебе решать.

— Действуем так, как я сказал.

— Когда должен участковый объявиться?

— В 11.00.

— Ни хрена себе! Это выходит, что мы три часа будем здесь сидеть?

— Ничего страшного. Не в первый раз.

Во двор вышла Голева, внимательно посмотрела вокруг.

Уланов улыбнулся. Наивная девочка, хочет спецназ в засаде заметить.

Фельдшерица ушла в здание, открыла медицинский пункт.

Через час к ней пришел первый посетитель, старичок лет семидесяти. Его явно мучил радикулит. Он еле поднялся на крыльцо, пробыл у Веры примерно полчаса, вышел и двинулся по улице. Помогла ему фельдшерица или нет, оставалось лишь догадываться.

Без десяти одиннадцать к медпункту подъехал на «Дастере» молодой лейтенант. Форма с иголочки, на ремне новая кобура. Он еще не привык к такой вот красоте и бросал взгляд на окна, где отражались его погоны. Похоже, это нравилось полицейскому.

Он остановил свой «Дастер» непосредственно у медпункта, обошел здание, встал возле машины и принялся разглядывать село, как свою вотчину. Инструкцию Гарина парень соблюдал.

Уланов решил позвонить другу детства.

Начальник РОВД ответил:

— Да, Рома. Доброе утро.

— Привет, Боря.

— Ты сейчас в Сантово?

— Да.

— Шарбин на месте?

— Кто? Ты имеешь в виду лейтенанта, исполняющего обязанности участкового?

— Да.

— На месте. Ты вот что, Боря, извини за настырность, предупреди его еще раз, чтобы пока в медпункте будут неизвестные, никуда не уходил и вообще сегодня смотрел за фельдшером.

— Он проинструктирован.

— Знаю, но парень молодой… появится красивая девушка, он отойдет к ней, а нам нужен полный контроль за Голевой.

— Ну хорошо, сейчас позвоню.

— До связи!

— Давай.

Вскоре полицейский спешно достал из кармана сотовый. О чем он говорил, слышно не было, с кем — понятно и без этого.

Уланов кивнул Лазареву и сказал:

— Уходим!

— Внизу балочка, по ней удобней.

— Идем по балочке.

В 11.15 «Опель» вышел на шоссе и двинулся вправо, в сторону Мурома.

Через пять минут со стороны Балаева к селу свернул «Шевроле» с Сенько за рулем и Басалаем, сидевшем на месте переднего пассажира. Все лицо водителя было залито кровью, текущей из брови, рассеченной несколько минут назад. Басалай попал в нее печаткой, и рана оказалась довольно серьезной.

Сенько постоянно вытирал кровь платком, но все же вел машину довольно уверенно. Он остановился у медицинского пункта рядом с «Дастером» молодого полицейского.

Басалай с недоумением проговорил:

— Твою мать, а это еще что за мент?

— Сейчас узнаем, — сказал Сенько.

Бандиты выбрались из машины, к ним тут же подошел полицейский и проговорил:

— Исполняющий обязанности участкового, лейтенант Шарбин. Прошу предъявить документы и сообщить цель вашего визита в село. — При этом он для собственного успокоения погладил кобуру.