– Адам? – непонимающе уставилась она на него, все еще полусонная. – Как?.. Откуда?.. – И в следующее мгновение она совершенно осмысленно и сердито воскликнула, почувствовав боль в щеках: – Ты ударил меня? Как ты посмел?!

– Так-то лучше, – с глубоким облегчением выдохнул Адам. – Принеси меховую накидку и обувь, – бросил он через плечо Михайлову.

– Уже, – невозмутимо откликнулся Борис, протягивая вещи в дверцу.

– Подержи пока. – Адам снял ее вечерние туфельки и принялся энергично растирать ступни. – Ты что-нибудь чувствуешь?

Софи отрицательно покачала головой и без сил откинулась на стенку кибитки, закрыв глаза. Новый удар по щеке заставил ее вскинуться с негодующим криком.

– И так будет каждый раз, как только ты закроешь глаза! – с отчаянием крикнул Адам. – Ты не должна засыпать, Софи! Если заснешь, уже никогда не проснешься! Ты меня понимаешь? – Он впился глазами в ее лицо. – Я не собираюсь терять тебя!.. По крайней мере сейчас.

Пронизывающий взгляд серых глаз вырвал ее из затягивающего в себя белого мира забвения. Слова, произнесенные с суровой решительностью, казалось, обрели плоть и медленно возвращали се к жизни. Софи не представляла, как он мог оказаться здесь и где именно находится это «здесь», но сейчас подобные вопросы не имели ни малейшего значения.

– Я и не хочу теряться, – откликнулась она, постаравшись изобразить онемевшими губами некое подобие улыбки.

– Тогда помогай мне. – Он крепко прижался к ее губам и не отпустил до тех пор, пока не почувствовал, что они ожили и согрелись. Потом продолжил растирать ноги.

По мере того как жизнь возвращалась в ее оцепеневшее тело, Софья начала сильно дрожать. Ее колотило так, что стучали зубы.

– Как-то вдруг стало очень холодно, – еле вымолвила она.

– Это не вдруг. Вообще очень холодно, – пояснил Адам. Его очень беспокоило ее состояние. – Ты просто сейчас возвращаешься к той границе, после которой люди уже перестают чувствовать холод. – Натягивая ей на ноги сапоги из оленьих шкур, отороченные мехом, он пробурчал: – Интересно, как долго ты могла бы протянуть, по мнению этого озверевшего дикаря?

– Нед-д-олго, – со страшной силой стуча зубами, откликнулась Софья. – Никогд-д-а я т-т-ак не замер-з-з-ала!

– Надевай вот это! – Он вдел ее руки в толстую меховую накидку и тщательно застегнул. Затем водрузил на голову меховую шапку-ушанку, на руки – варежки; она оказалась в меховом коконе. Адам, критически сдвинув брови, внимательно осмотрел дело рук своих. – Ну что ж, вроде бы огрехов нет, – подытожил он. – А теперь тебе придется побегать.

– Б-б-бегать? Я не смогу!

– Сможешь! – заверил Адам и поднялся. – Вставай, выходи! – Выбравшись спиной вперед из кибитки, он потащил за собой Софью.

Она встала на снег. Коленки подгибались, глаза болели от окружающей белизны, все тело по-прежнему сотрясала крупная дрожь. Неподалеку в снегу лежали ее бывшие сопровождающие, оба в позах, не допускающих сомнения, что в этих телах еще сохранилась жизнь. Она перевела взгляд на Адама.

– Иначе было нельзя, – коротко пояснил он. – Нельзя было допустить, чтобы эта история стала известна Дмитриеву. – Софи передернуло от скрытого смысла этих слов. С внезапной отчетливостью она наконец поняла причину недавней суматохи. – Они открыли огонь, Софи.

Подчиняясь приказу своего хозяина, мысленно добавила она. Что ж, вполне обычный случай в бою. Если бы они не погибли, погибла бы она сама. Но тут краткий момент прояснения сменился головокружением.

– Я должна сесть… Адам, прошу тебя… Я ног не чувствую, – взмолилась она.

– Прежде всего ты должна разогреть кровь, – жестко заявил тот. – Прошу прощения, милая, но ты должна побегать. – Он подвел ее к своей лошади. – Поверь мне. – Быстрым движением, словно надеясь, что она не заметит, что он делает, Адам шарфом привязал к стремени кисть ее правой руки.

Софи, с трудом понимая происходящее, воззрилась сначала на него, потом на свою руку. Попытавшись высвободиться, она качнула головой и испуганно спросила:

– Что ты делаешь?

– Я знаю, что делаю, дорогая. – Адам взял в ладони ее лицо и поцеловал в губы. Затем взлетел в седло, натянул поводья и послал лошадь вперед.

Софья на мгновение остолбенела от удивления. Очевидно, ее способность воспринимать происходящее все еще была не на высоте, впрочем, как и ее самочувствие. Ну да, конечно, тупо соображала она, если кого-нибудь привязать к лошади и пустить ее вперед, то привязанный просто будет вынужден начать двигаться за ней. Это соображение вызвало очередную, хотя и ослабленную вспышку ярости. Пытаясь успеть за быстро идущей лошадью, она прокричала из своего мехового кокона:

– Прекрати, это отвратительно! Я тебя ненавижу!

– Ничего подобного, – усмехнулся Адам. – Ты меня любишь.

Софи задохнулась, но быстро закрыла рот, потому что легкие обожгло ледяным воздухом. К своему немалому удивлению, она почувствовала, как тепло возвращается в тело, проникает во все клеточки; даже боль в согревающихся пальцах на ногах вызывала блаженство. По мере того как сердце все сильнее разгоняло застывшую кровь, она ускорила шаг.

Спустя десять минут Адам остановился. Спрыгнув с лошади, он быстро отвязал шарф.

– Если нам не удастся обеспечить тепло в кибитке, тебе придется привыкнуть бегать таким образом каждый час. Даже в мехах мороз проберет тебя до костей.

Софи ответила не сразу. Впервые она сообразила, что, кроме них с Адамом, есть еще кто-то рядом. Ведь пока она бежала, сани следовали за ней, а ими управлял…

– Борис! – разнесся ее радостный крик над пустынной заснеженной равниной. – Как же я тебя не заметила!

– Вы вообще ничего не заметили, – сурово откликнулся мужик. – Не мудрено в вашем состоянии. Посмотрите, кто тут еще, – повел он рукой за спину.

Проследив за его жестом, Софья бросилась бежать, спотыкаясь в снегу.

– Хан!

Жеребец, уже привязанный сзади кибитки, вскинул голову и радостным ржанием приветствовал знакомый голос хозяйки.

– А где седло? Я поеду на нем! – требовательно обернулась она к Адаму, обхватив обеими руками морду коня и гладя его бархатный нос.

– Слишком холодно, чтобы тебе ехать верхом, – с сожалением покачал он головой.

– А вы? – напористо возразила она, прижимаясь к теплому боку своего любимца.

– Мы с Борисом будем меняться каждый час, – пояснил Адам. – Другие лошади побегут в поводу за санями. Им необходимо двигаться, а нам необходимо по возможности сохранять тепло. – Подойдя ближе, он взял ее за руку. – Пора садиться.

Софье пришлось подчиниться. Через несколько секунд в кибитку забрался и Адам, принеся с собой целую охапку шкур с толстым мехом.