Но все было не так, совсем не так.

Я сказал, что норманны быстро приближались к нам — верно, так оно и было, но, когда речь шла о драке, Зигфрид не был дураком. Он видел, как мало противников преграждают вход в ворота, и знал: если он сумеет быстро сломать мою «стену щитов», мы все погибнем под этой старой римской аркой.

Я вернулся назад, к своим людям. Мой щит лег внахлест на щиты тех, кто стоял слева и справа, и в тот же миг я приготовился к вражеской атаке, которую явно замыслил Зигфрид.

Его люди не просто глазели на Ворота Лудда, они перестроились так, чтобы в авангарде оказались восемь человек. Четверо несли массивные длинные копья, которые требовалось держать обеими руками. У них не было щитов, но рядом с каждым копейщиком стоял могучий воин с щитом и топором, а за ними были еще люди с щитами, копьями и длинными мечами.

Я понял, что сейчас произойдет. Четверо бросятся бегом и ударят копьями в наши щиты. Вес копий и сила атаки отбросит четырех наших воинов в задний ряд, а потом ударят те враги, что держат топоры. Они не будут пытаться расщепить наши щиты; вместо этого они расширят брешь, которую проделают копейщики, зацепляя топорами и наклоняя щиты нашего второго ряда и подставляя нас под длинные мечи следующих за ними воинов. У Зигфрида на уме было одно: быстро сломать нашу «стену щитов», и я не сомневался, что восемь человек не только обучены споро проделывать такое, но и уже делали такое раньше.

— Приготовьтесь! — прокричал я, хотя крик мой был бессмысленным.

Мои люди и без того знали, что должны делать. Они должны были стоять и погибать. В этом они поклялись, когда присягали мне в верности.

И я знал, что мы умрем, если не придет Этельред. Могучая атака Зигфрида ударит в нашу «стену щитов», а у меня не было достаточно длинного копья, которое могло бы противостоять копьям четверых надвигающихся противников. Все, что мы могли сделать — это попытаться стоять твердо, но нас было слишком мало, и враги явно не сомневались в победе. Они выкрикивали оскорбления, обещали, что мы умрем, и смерть наша приближалась.

— Закрыть ворота, господин? — нервно предложил Ситрик, стоявший рядом со мной.

— Уже поздно, — ответил я.

И атака началась. Четверо копейщиков заорали и побежали на нас. Их оружие было не меньше весел наших судов, а острия их копий были размером с короткие мечи.

Они держали копья низко, и я знал — те собираются ударить в нижнюю часть щитов, чтобы верхняя часть опрокинулась вперед. Таким образом нападающие облегчали работу тем, кто должен зацепить топорами верхние кромки щитов и мгновенно лишить нас защиты. И я знал, что это сработает, потому что нападавшие на нас люди были Зигфридовыми ломателями «стен щитов». Их натаскивали именно на это, что они и делали, а пиршественный зал мертвых, должно быть, был полон их жертв. Четверо бежали к нам и что-то невнятно вопили, бросая нам вызов. Я видел их перекошенные лица. Восемь человек, здоровяков в кольчугах, с длинными бородами — воины, которых следует бояться; и я слегка присел и сжал щит покрепче, надеясь, что копье ударит в тяжелый металлический ум-бон в его центре.

— Навалитесь на нас! — крикнул я людям во второй шеренге.

Я видел, что одно из копий нацелено в мой щит. Если оно ударит достаточно низко, щит наклонится вперед, и человек с топором ударит своим огромным оружием. Смерть весенним утром… Я прижал левую ногу к щиту, надеясь, что это помешает откинуть его вперед. Но я подозревал, что копье все равно расколет липовую древесину и наконечник воткнется мне в пах.

— Приготовьтесь! — снова прокричал я.

Копья стремительно приближались. Я увидел, как копейщик скорчил гримасу, готовясь ударить… Всего одно биение сердца спустя должен был раздаться треск металла, грянувшего о дерево, но вместо этого ударил Пирлиг.

Сперва я не понял, что произошло. Я ожидал удара копья и приготовился парировать его Вздохом Змея, как вдруг что-то упало с небес и врезалось в атакующих. Длинные копья резко опустились, их наконечники искромсали дорогу всего в нескольких шагах передо мной, и восемь нападавших споткнулись, их спаянность и сила исчезли. Сперва я подумал, что двое из людей Пирлига спрыгнули с высоких укреплений ворот, но потом увидел, что валлиец скинул с вершины бастиона два трупа.

Эти тела, тела двух здоровяков, были облачены в кольчуги, и они обрушились на древки копий, сбив оружие вниз и учинив хаос в передних рядах врага. Угрожающий строй атакующих исчез, они теперь спотыкались о трупы.

Я двинулся, не успев даже подумать, что делаю.

Вздох Змея свистнул, его клинок врезался в шлем одного из вооруженных топорами людей. Я рванул меч обратно, видя, как кровь сочится через разрубленный металл. Раненый упал, а я ударил тяжелым умбоном щита в лицо копейщика и почувствовал, как сломались кости.

— «Стена щитов»! — крикнул я, шагнув назад.

Финан, как и я, устремился вперед и убил еще одного копейщика. Теперь на дороге лежали три трупа и, по меньшей мере, один контуженый человек, и когда я вернулся под арку, еще два тела полетели вниз с бастиона. Трупы тяжело упали на дорогу, подпрыгнули и остались лежать, добавившись к тем, что преграждали путь атакующим людям Зигфрида.

Вот тогда я и увидел Зигфрида.

Он был во втором ряду — зловещий силуэт в толстом медвежьем плаще. Один лишь мех мог остановить большинство ударов, а под шкурой он носил еще и кольчугу. Он ревел своим людям, чтобы те нападали, но внезапное падение трупов ошеломило их.

— Вперед! — взвыл Зигфрид и пробился в первый ряд.

Он направился прямо ко мне. Глядя на меня, он кричал, но я не помню, что именно.

Атака людей Зигфрида утратила свою стремительность. Вместо того, чтобы приблизиться к нам бегом, те приближались шагом. Я помню, как выбросил свой щит навстречу щиту Зигфрида, и они со стуком сшиблись; помню, каким ошеломляющим оказался натиск Зигфрида. Но, должно быть, он почувствовал то же самое, потому что ни один из нас не потерял равновесия. Он ткнул в меня мечом, я услышал громовой удар клинка по своему Щиту и ответил тем же.

Потом я вложил Вздох Змея в ножны. То был прекрасный меч, но от длинного клинка нет толка, когда «стены щитов» сближаются, как любовники. Я вытащил Осиное Жало, свой короткий меч, и, нащупав его клинком брешь между вражескими щитами, ткнул вперед. Меч не попал в цель.

Зигфрид навалился на меня. Наша «стена щитов» подалась вперед в ответ на натиск врага. Линия щитов сшиблась с другой линией, а за щитами с обеих сторон люди давили и ругались, издавали надсадные звуки и пихались. К моей голове устремился топор, им замахнулся человек, стоявший позади Зигфрида, но Клапа за моей спиной поднял щит и парировал удар, который был достаточно могуч, чтобы щит Клапы ударил меня по шлему.

На мгновение я ослеп, потом потряс головой, и муть перед глазами рассеялась. Еще один топор вцепился в верх моего щита, и противник попытался оттянуть его верхнюю кромку, но я так крепко прижимал свой щит к щиту Зигфрида, что у человека с топором ничего не вышло.